Джон Норман - Приз Гора

Совсем немного времени понадобилось Эллен на то, чтобы вернуться к костру, рядом с которым сидела свободная женщина. Табурет, на котором она восседала, был опрокинут. Кубок, из которого она пила, валялся на земле у самого костра. Небольшое влажно поблёскивавшее пятно расплывалось у его края. Рядом с опрокинутым табуретом Эллен заметила продолговатые следы, словно кого-то волочили по земле. Возможно, это были следы борьбы.

— Господа? — с широко распахнутыми от страха глазами спросила она.

— Ты ничего не видела, рабская девка, — предупредил её один из сидевших у костра мужчин.

— Да, Господин, — ответила Эллен и, отвернувшись, направилась к амфоре.

Надо было всё же наполнить свой кувшин ка-ла-на.

По пути к амфоре она обогнула танцевальный круг, очерченный около одного из костров. Несколько рабынь уже танцевали в нём под музыку цехаров и других инструментов.

Несомненно, свободная женщина была в полном порядке. Несомненно, сейчас, она возвращалась в Брундизиум. Эллен надеялась, что всё было именно так, и одновременно она надеялось, что всё произошло совсем не так. Это была надменная женщина. Так разденьте её, господа, и бросьте к своим ногам! Пусть на ней будут клеймо и ошейник!

«Насколько красивы рабыни!», — подумала Эллен, любуясь на то, как они танцуют перед мужчинами.

Гореане полагают, что рабский танец прячется в животе каждой женщины. Однако Эллен думала, что это маловероятно.

Неужели они не знали, что танцовщицы обучались и оттачивали свои навыки в течение многих лет, обретая всё больший контроль над своим телом, добавляя к своему репертуару всё новые движения, приобретая сноровку в этом сложном, чувственном и восхитительном виде искусства?

Правда, она не отрицала что, в утверждении, что «рабский танец», или что-то очень родственное ему действительно скрывается в животе каждой женщины, был определённый глубинный, биологический смысл. Возможно, именно это гореане, со своей типичной для них прямотой и естественностью, имели в виду. Или, быть может, они буквально имели в виду танец рабыни. Эллен предположила, что это было вполне вероятно. Она на миг задумалась над вопросом, могло ли это быть верно. Конечно, ей было известно о встроенных в тайны женского генома, скрывающихся в странных, волнующих тайнах поведенческой генетики человеческой женщины, врождённых импульсах и чувственности того, что известно как демонстрационное поведение. В её научной работе она была обязана отрицать такие вещи или отклонять их как неподтверждённые социальные артефакты, однако даже тогда она знала, что они были распространённым среди млекопитающих явлением, и, фактически, в той или иной форме, присутствовали во всех человеческих культурах. Но в интересах продвижения особой политической программы она должна была отрицать огромное количество самых очевидных фактов этологии, биологии и антропологии. Это необходимо было замалчивать. Идеология и политика должны были взять верх над такими препятствиями как правда и факты. Действительность была неудобна. Ясно, что эта идеология была сформирована без оглядки на традиции. Но отрицаемая природа, рано или поздно, взыщет своё возмездие. Мотивы продолжат влиять на поведение. Принесение рациональности в жертву — это интеллектуальное самоубийство для рационального животного, оно потеряет счастье, его ум зачахнет, его страдания умножатся, жизнь сократится. Очевидно, демонстрационное поведение существовало и существует, и у бесчисленных видов, и в бесчисленных вариантах в пределах этих видов. В том числе, конечно, и среди человеческих самок присутствует предрасположенность к попыткам продемонстрировать себя, привлечь к себе внимание привлекательного самца. Даже ей было трудно отрицать это. Конечно, она замечала, как её коллеги по идеологии начинали прихорашиваться и откровенно флиртовать, стоило поблизости появиться видному мужчине, естественно имея в виду, что это не один из их хорошо знакомых, обработанных, связанных с феминизмом коллег. И теперь, представьте, что это было бы естественное общество, в котором природа не отрицалась, но, вместе со всеми улучшениями продвинутой цивилизации, уважалась, исполнялась, усиливалась и праздновалась. От такого общества вполне можно было бы ожидать, что в нём характерные для природы отношения господства и подчинения будут признаны и отражены в традициях, законах, социальном устройстве, в институтах. И, конечно, в таком обществе можно было бы ожидать найти неволю женщин и доминирование мужчин. И в таком свободном, естественном обществе демонстрационное поведение от женщин только ожидалось бы, от всех женщин, но в особенности от тех у которых в неволе это было бы усовершенствовано и доработано, став открыто и великолепно выразительным. Трудно даже вообразить, какими бесчисленными способами могла бы женщина, любая женщина, но особенно та, что в ошейнике показывать себя перед мужчиной в таком обществе. И неужели женщина не пожелала бы определенным образом выглядеть, определенным способом двигаться? По-видимому, пожелала бы. И конечно одним из наиболее потрясающих, сильных, возбуждающих способов, которым женщина может продемонстрировать себя мужчине, является танец, и особенно эротический танец. Нет никаких сомнений в том, что его вожделение и вовлечённые в него провокационные и соблазнительные движения бёдер и таза, и предрасположенность к этому, в некотором роде генетически закодирована. Таким образом, в определённой стимулирующей ситуации тело помогает само, и довольно естественным образом выполняет эти движения. Очень вероятно, что за историю становления и развития человеческого рода, от доисторических человекоподобных обезьян до человека разумного, в тысячах поколений, женщины вымаливали жизнь, танцуя голыми перед суровыми похитителями. Это случалось даже в исторические времена халдеев и хеттов, ассирийцев и вавилонян, греков и римлян, готов и монголов, крестоносцев и турок, и многих других. Ну а самым провоцирующим и эротичным из всех танцев, конечно, является рабский танец. Соответственно, женщины желающие доставить удовольствие своим мужчинам, своим владельцам, со всей страстью стараются освоить его, и получить в свои руки его власть и красоту. И разумеется, если женщина принадлежит им, то её лорды и владельцы в праве ожидать и даже требовать, от неё именно этого. Таким образом, думала Эллен, возможно, действительно, есть определённый смысл, в заявлении о том, что рабский танец скрывается в животе каждой женщины, основополагающий, биологический, генетический смысл. Конечно, предрасположенность к этому, как и ко многим другим моментам, такими как желание принадлежать, доставлять удовольствие, любить и служить, постоянно совершенствовалась, закреплялась в генах. И эти гены, передаваясь к будущим поколениям, участвовали в формировании нашего вида. Если бы женщины на заре зарождения человека стали феминистками, то человеческий род прервался бы тысячи лет назад, ибо это идеология смерти. Эта идеология может выжить только как людоедский нарост на биологических реалиях действительности, как модальность корыстного, паразитирующего, политически активного меньшинства. Доведённая до логического завершения, она сфальсифицировала бы и ухудшила жизнь людей, разрушила бы генофонд, и привела к прекращению человеческого рода. К счастью, первобытные мужчины не позволили себе надменной снисходительности по отношению к своим женщинам. Скорее всего, возникни такая ситуация, они просто утянули бы их за волосы в дальний конец пещеры, где и напомнили бы им об их поле. На Горе бытует мнение, что в глубине души все свободные женщины желают быть рабынями своих владельцев. Есть даже пословица, что в каждой свободной женщине скрывается рабыня, рабыня, ждущая своего освобождения, своей свободы, своего ошейника.