Джон Норман - Приз Гора

— Что касается стрел, — чуть слышно проговорил Порт Каньо, обращаясь к арбалетчикам, занявшим позиции по обе стороны фургона, — используйте их по своему усмотрению.

Он с интересом рассматривал пятерку животных, которые теперь, оказавшись всего в нескольких ярдах, несомненно, казались ещё более необычными и удивительными, чем когда они были в четверти пасанга.

Эллен отметила, что уши Кардока чуть-чуть приподнялись, выдавая его напряжение. Хотя незнакомцы на тарларионах, несомненно, ничего услышать не могли, но, и у неё в этом на было ни малейшего сомнения, что как бы тихо не шептал Порт Каньо своё замечание, животному было ясно слышно каждое его слово. И она боялась, что, скорее всего, этот косматый, массивный слушатель полностью понял смысл сказанного.

— Тал! — повторил Порт Каньо, но ему снова не ответили.

Мир ударом пяток по бокам отправил своего тарлариона, проворного двуногого ящера, вперёд, и, выехав на пару ярдов из шеренги его товарищей, животных и двух слинов, натянул поводья, остановив его в каких-то семи или восьми ярдах от фургона.

Он обвёл взглядом собравшихся и, через мгновение, его глаза остановились на Эллен, стоявшей около левого борта фургона и испуганно смотревшей на него. На ней была очень короткая туника без рукавов, разрешённая ей Селием Арконием, и его ошейник. Такие туники разработаны специально, не для того чтобы скрыть рабыню, но чтобы её хорошо показать, оставив минимум простора полёту воображению, и поощрить владельца поскорее сорвать с женщины этот никчёмный лоскут ткани. У Эллен не было никаких сомнений в том, что она весьма соблазнительно смотрелась в этом лёгком платьице. Разумеется, Мир тоже не мог не отметить этого факта. В целом он выглядел довольным тем, что увидел. А ведь на её шее был ещё и ошейник. Это, и Эллен теперь это отлично знала, тоже оказывало сильное воздействие на мужчин. Помимо того, что ошейник служил привлекающим внимание украшением, примерно как ожерелье, контрастно выделяясь и подчёркивая тонкость, красоту, мягкую округлость её горла, его носительница не могла снять его сама. Он был заперт на ней, публично и очевидно объявляя её чьей-то собственностью, рабыней. Таким образом, на символическом уровне, в обществе, где человеческая сексуальность блаженствует, процветает и торжествует, помимо очевидного удобства идентификации, закреплённого в Торговом Законе, ошейник стал аксессуаром, чья ценность выходила далеко за рамки простого украшения. Он усиливал красоту женщины не только эстетически, но и символически, всецело, многозначительно, сногсшибательно. Он говорит с тем, кто видит его на её горле, и говорит с той, чьей шею он окружает. Он говорит им обоим, что эта женщина принадлежит мужчинам.

— Вы не отвечаете на моё приветствие, — прищурился Порт. — На мой взгляд, это не только проявление невоспитанности, но и грубость. Вам что-то здесь понадобилось? Мы — люди не богатые, но прошу заметить, не безоружные. Вы кого-то ищете?

Губы Мира растянулись в улыбке.

— Если вы нуждаетесь в еде, то мы можем разделить с вами хлеб, как должное гостеприимство в дикой местности, но потом вы должны покинуть нас и идти своей дорогой.

— Или, — встрял Селий Арконий, — вы могли бы забить и зажарить одного из своих косматых друзей.

Эллен вздрогнула. У неё не было ни малейшего сомнения в том, что эти мрачные животные и сами по себе были плотоядны.

— Хотя, — хмыкнул её хозяин, — я подозреваю, что их мясо будет жестковато.

В целом косматые животные никак не отреагировали на выпад Селия, только один из них высунул длинный тёмный язык и провел им по губам. Эллен успела заметить, белые блинные клыки, похожие на собачьи, влажно блеснувшие в пасти.

«А ведь он понял всё сказанное Селием!», — сообразила она.

— Итак, какова цель ваших поисков? — снова спросил Порт, и на сей раз, не тратя время на любезности.

В конце концов, он был гореанином.

— Спроси у рабыни, — предложил Мир.

Порт Каньо, озадаченно посмотрел на Эллен.

— Боюсь, Господин, — ответила та на его вопросительный взгляд, — это меня они ищут.

— Зачем? — осведомился мужчина.

— Постой-ка! — воскликнул Селий Арконий. — Я тебя вспомнил. Ты тот самый мужик, который предлагал за неё цену на аукционе, конкурируя со мной, а я был настолько глуп, что не позволил тебе забрать это никчёмное недоразумение в ошейнике. Как я тогда облажался! Уверен, что Ты, должен бы подозревать, как часто я сожалел о своей ошибке, да какой ошибке, о катастрофической неосмотрительности.

— Ну тогда позволь мне побыть ещё глупее, — усмехнулся Мир. — Я готов избавить тебя от этой обузы.

— Но, увы и ах, — развел руками Селий Арконий, — даже если бы я отдал тебе её даром, я обманул бы тебя. Поскольку она даже менее чем никчёмная. Может я не и силён в бизнесе, но никто не сможет обвинить меня в нечестности. Ты не можешь забрать её.

— О? — протянул Мир, по-видимому, удивленный таким поворотом.

— Она не продается, — отрезал Селий Арконий.

— Однако она могла бы быть продана, — заметил Мир, и у Эллен не возникло ни малейшего сомнения, что это замечание было сделано исключительно для неё, чтобы напомнить ей о том, чем она была в этом мире.

Правда, если быть до конца честной перед собой, Эллен уже давно не нуждалась в подобных напоминаниях. Она хорошо изучила свой статус на этой планете, и отлично понимала, что была товаром, просто красивым товаром, с которым мужчины могли сделать, всё чего бы им ни захотелось.

— Конечно, — согласился Селий Арконий, — она же рабыня.

— Заметь, я ничего не сказал о покупке, — добавил Мир.

Эллен краем глаза заметила, что мужчины беспокойно зашевелились.

— Не думай, что мы ничего про тебя не знаем, — предупредил Мир. — Ты тот самый тарнстер, который заплатил за рабыню косианским золотом чеканки монетного двора Джада.

— Представляешь, понятия не имею, откуда оно взялось, — нахально заявил Селий Арконий. — Мне самому это кажется довольно таинственным, но я просто нашел его.

— Где? — тут же последовал вопрос.

— Где нашёл, там уже нет, — ухмыльнулся тарнстер.

— Нет у нас никакого косианского золота, — сказал Порт Каньо. — Если вы не верите, можете обыскать нас. А лучше проваливайте отсюда по добру по здорову. Наше терпение небезгранично.

— Значит, они спрятали его где-то поблизости, — бросил один из спутников Мира.

Он заговорил впервые за всё время, что Эллен его видела. Ещё тогда, несколько дней назад, в большой палатке, она ощутила, что этот человек занимает весьма высокое положение в их группе, по крайней мере, среди людей.

— У меня нет особого интереса к косианскому золоту, — отмахнулся Мир. — Пусть об этом беспокоится Кос. Просто знайте, что косианцы очень интересуются вами, тарнстером и несколькими другими из вас, если я не ошибаюсь, теми, кто избежал их цепей в праздничном лагере. Насколько мне известно, за вас всех, особенно за тарнстера, назначена большая награда. Кос просто жаждет узнать ваше местонахождение. В небо подняли всех тарнов, каких смогли найти, патрули везде. А ведь им можно дать подсказку. Отдайте мне рабыню, и мы в расчёте.