Джон Норман - Приз Гора

— Этого, — кивнул офицер на Селия Аркония, — от колеса отвяжите, но руки оставьте связанными.

— Что насчёт рабыни? — уточнил один из солдат.

— Снимите с неё колодки, — велел офицер. — Тех, что сейчас прячутся в степи, вряд ли заинтересует простой домашний товар. Эта фигуристая штучка, хотя и несколько юная, будет хорошо смотреться на аукционной площадке, на Косе.

— Пожалуйста, нет, Господа! — заплакала рабыня.

Она бросила дикий взгляд на Селия Аркония, снова яростно забившегося в верёвках, удерживавших его у колеса.

Офицер запрыгнул в кузов фургона и поднял копье, но повернув его наконечником вниз, тем самым предлагая прекратить боевые действия. Правда, было невозможно узнать, был ли этот сигнал замечен, а если замечено, то был ли принят.

Тяжёлое железо было снято с лодыжек Эллен, и мужчина рывком поставил её вертикально. В первый момент, оказавшись на ногах, у девушки потемнело в глазах, и она качнулась в сторону.

Но уже в следующее мгновение Эллен посмотрела на Селия Аркония. Их глаза встретились. Он был её господином. Быстро, так же естественно как движение облака, изгиб стебля травы, трепетание листа, рабыня опустилась перед ним на колени и, склонив голову, принялась покрывать его ноги поцелуями.

— Ой! — вскрикнула она от боли, и отлетела назад, неловко завалившись на спину на то же самое место, где она была прежде, безжалостно, за волосами отдёрнутая мужской рукой.

Эллен в ужасе уставилась на того из солдат, что отбросил её от Селия.

— Ты принадлежишь Косу, — прорычал тот.

Тем временем Порт Каньо, освобожденный от верёвок, неловко покачнувшись, поднялся на ноги, и принялся растирать запястья. Фел Дорон и их третий товарищ, Локват, опытный арбалетчик, вскоре присоединились к нему. Мир, егерь и их раненный товарищ пока оставались связанными, как и представитель. Селия Аркония отвязали от колеса следующим, но его запястья оставались зафиксированными за спиной. Казалось, он пытался прожечь своим взглядом косианского офицера, но тот просто не обращал на него никакого внимания. Оружие, которое было захвачено у спутников Порта Каньо, было свалено в траву около фургона. Однако никто из них не спешил вооружаться.

Порт Каньо пристально посмотрел на Терсия Майора и честно предупредил:

— Мы найдём тебя. Выследим и накажем предателя Ара.

— Я вас не боюсь, — заявил тот, поднимая пистолет. — Я теперь равен Царствующим Жрецам!

Затем Терсий Майор повернулся к косианскому офицеру.

— Вы возьмете меня с собой в Брундизиум, — потребовал он.

— Только если Ты выбросишь запрещённое оружие, — предупредил подкапитан. — Я не собираюсь рисковать своими людьми.

— Трус! Трус! — завопил Терсий Майор. — Нет никакой опасности, никакой опасности! Вы — трус!

— Я отвечаю за вверенных мне солдат, — отрезал офицер. — А ещё я могу ответить на твои обвинения соответственно, но в другое время, и в другом месте.

— Трус!

Но офицер уже повернулся к Порту Каньо и его товарищам, запрягавшим тарлариона в оглобли фургона.

— На вашем месте я оставил бы вашего молодого товарища связанным ещё какое-то время, — сказал он, указывая на Селия Аркония. — Я, конечно, не думаю, что он будет в состоянии преследовать нас в степи. Но если он всё же попытается это сделать, найдёт нас и постарается вернуть это животное, нашу смазливую маленькую самочку, то мы убьём его.

Эллен бросала дикий взгляд на своего хозяина и в отчаянии попыталась вытянуть руки из наручников.

— На поводок её, — приказал офицер.

— Встать, — скомандовал солдат, стоявший к Эллен ближе всех, тот самый, который оттащил её от ног Селия Аркония.

Эллен, не мешкая, вскочила на ноги. Гореанская рабыня повинуется мужчинам, немедленно и со всем возможным совершенством. Гореане, знаете ли, не привыкли нянчиться со своими невольницами. Минимальная доля неуверенности может стать причиной для наказания.

Солдат же взял отрезок верёвки и связал его узлом с той верёвкой, которая всё ещё свисала с шеи Эллен, перерезанная Миром, во время его попытки увезти девушку, воспользовавшись суматохой боя. Мужчина рывком затянул узел, и Эллен была взята не поводок.

Эллен поймав на себе жадные взгляды многих солдат, опустила глаза и задрожала. Она ужа знала, что найдётся не так много достопримечательностей, которые были бы более стимулирующими для этих животных в человеческом обличие, чем взятая на поводок женщина. Кроме того поводок недвусмысленно прояснял для неё, что она сама была не больше, чем животным.

Офицер снова перенёс всё своё внимание на представителя, стоявшего перед ним на коленях, голого и связанного по рукам и ногам.

— Помнится, Ты собирался, о чём-то рассказать, — напомнил подкапитан своему пленнику.

— Свяжите животных, — попросил тот.

Офицер взглянул на них, но звери снова не показались ему представляющими какой-либо интерес или несущими угрозу.

— Не вижу в этом необходимости, — пожал он плечами.

— Тогда я не буду говорить, — упёрся представитель.

— И кто же будет их связывать? — осведомился офицер, скептически глядя на животных.

— Прикажите говорить, тем другим, — предложил представитель, кивая на Мира, егеря и раненного, по-прежнему остававшегося связанным, как и двое других, несмотря на то, что он уже давно лежал в траве не приходя в сознание. — Пусть сначала они расскажут!

— Если Ты хочешь спасти жизни своим друзьям, — раздраженно бросил офицер, — говори.

— Нет, нет, — замотал головой представитель.

Мир и егерь напряглись в стягивавших их конечности верёвках и, яростно сверкая глазами, уставились на своего бывшего предводителя.

— Как, должно быть, приятно иметь такого друга, — усмехнулся косианец, а потом приказал одному из своих подчинённых: — Развяжи этих разбойников.

Представитель с ужасом смотрел как с Мира, егеря и раненого срезали верёвки, первые двое, встали на ноги и, потирая запястья, зло посмотрели на него.

— Нет, нет, нет, — затараторил мужчина.

— Он ничего не знает, — презрительно бросил офицер. — Убить его.

Кинжал с шелестом покинул ножны. Рука схватила пленника за волосы и запрокинула его голову, подставляя горло.

— Нет! — прошептал он.

Клинок, узкая, хищная, остро отточенная, поблёскивавшая полоса стали, чуть дрожа, замер в занесённой для удара руке, остановленной внезапным предостерегающим взглядом офицера.

Именно в этот момент Мир, воспользовавшись тем, что все глаза были направлены на офицера, представителя и солдата с кинжалом, сорвался с места и метнулся через открытое пространство к тому месту, на которое он не так давно поглядывал, стараясь скрыть свой интерес. Там, пока остальные оборачивались и соображали, он выпутал из густой травы закрытую кобуру и, уже через мгновение, в его руке появился пистолет, тот самый шестой, считавшийся потерянным.