Джон Норман - Приз Гора

В конце концов, это была всего лишь причуда, совпадение, нечто такое, что завтра уже никто не вспомнит. Но она торопливо семенила следом за ним, разумеется, держась на приличном расстоянии. Вообще-то, ей не следовало бы, делать этого. Но, по ей самой непонятной причине, она не хотела терять его из виду. Она сама не смогла бы ответить почему, как и не понимала важности этого лично для неё, по крайней мере, не до конца, но несомненно причина имела отношение к странной похожести этого молодого человека и того студента, с которым ей довелось столкнуться много лет тому назад, о ком она так и не смогла забыть, и от частых воспоминаний о ком её наряду с гневом и чувством оскорблённого достоинства неизменно охватывало непонятное ей очарование. Следуя за ним по пятам, она убеждала себя, что это была всего лишь её маленькая тайна, развязка которой, хотя и вполне предсказуемая и неутешительная, могла бы оказаться интересной.

Выйдя в вестибюль театра, она на мгновение растерялась, и даже испугалась, потеряв объект своего интереса из виду. Неужели он ушёл? Но затем, со вздохом облегчения, она заметила его крупную фигуру немного в стороне, в очереди у киоска. Похоже, он собирался купить програмку с либретто и составом артистов следующей оперы. Его компаньонка ожидала его в нескольких ярдах в стороне, нетерпеливо поглядывая в сторону выхода.

Наконец, она решилась подойти к молодой женщине. Поступать так не казалось разумным, но, так или иначе, она решила, что сделать это необходимо. Она бы ни за что не решилась бы вновь приблизиться к молодому человеку, даже во время их недавнего общения ощутив, как из-под тонкого фасада его вежливости, проглядывает жёсткость и властность. Но, с другой стороны, это была просто женщина, и она не слишком опасалась того, что могло бы произойти между ними. В данном случае всё выглядело так, как если бы эта блондинка не имела никакого значения, за исключением того, что могла бы оказаться полезной.

Позже ей пришлось пересмотреть своё представление об этом вопросе.

— Извините меня, — сказала пожилая женщина, подойдя к блондинке.

Девушка обернулась, придерживая рукой накидку. То, как она стояла, насколько хорошо смотрелась её фигура, не могло не вызвать в пожилой женщине укола лёгкой зависти. Можно не сомневаться, что это был именно тот тип тела, который так интересовал мужчин. Сама она в пору её юности не могла похвастать таким ростом и пышной грудью. Что поделать, если она уродилась довольно миниатюрной и тонкой, с изящной, но недостаточно развитой фигурой. Иногда ей приходилось слышать относительно свой фигуры эпитет «лакомая», но она ненавидела это слово, казавшееся ей столь оскорбительным и унизительным. Это предполагало, что она могла бы быть не больше, чем биологическим, сексуальным объектом, своего рода сладостью, пушинкой, если и представляющей интерес как личность, то крайне незначительный, несущественный. Когда-то, в пору своей юности, она подумывала о карьере в балете, но это было ещё до того, как она попала в более высокие сферы, приняв на свои плечи более весомый груз строгих обязанностей и долга перед движением. Впрочем, в балете у неё всё равно не было перспектив. Её фигура, хотя и не была пышной, или навязчивой, это уже кому как больше нравится, всё же оставалась несколько излишне волнующей для этого. Да она была невысокого роста и довольно худощавой, но куда же при этом было девать её соблазнительные пропорции, очарование ее груди, узость талии, восхитительную выпуклость широких и мягких бёдер. В целом, она мало чем отличалась от тысяч и миллионов других женщин, хотя, возможно, была немного меньше ростом и несколько тоньше. Так что можно считать её нормальной человеческой женщиной, ставшей в некотором роде результатом естественного отбора бесчисленных поколений её предков. В общем, она не была ни чрезмерно пышной, ни наоборот, одной из тех высоких, узкобёдрых и плоскогрудых и мальчикоподобных разновидностей, которое зачастую восхваляют и рекомендуют в культурах, которые поощряют опровержение или размывание половых различий. Скорее она очень походила на большинство женщин Земли, с поправкой на меньший рост и некоторую худобу, конечно, имея в виду времена её ранней женственности и красоты.

Но именно факт её меньшего роста и веса, а также худощавой фигуры, чем у большинства женщин дал ей, ещё в самом раннем возрасте глубокое, внутреннее понимание того, насколько мужчины превосходят её и по размеру, и по силе. Впрочем, это может быть доведено до сведения всех женщин, причём быстро и окончательно.

Блондинка выглядела удивлённой.

— Мне очень неудобно беспокоить вас, — обратилась к ней пожилая женщина. — Пожалуйста, простите меня, что я так пристально разглядывала вас в театре. Но, дело в том, что я уверена, что видела вашего друга прежде, или, скорее правильнее будет сказать, что я уверена, что знала кого-то очень на него похожего. Это было очень давно. Должно быть…, могло бы быть…, кажется возможным…, что они могли бы быть родственниками. Возможно, он — сын моего бывшего знакомого. Это было много лет назад. Я сожалею, что пристаю к вам с этим, но меня очень интересует один вопрос.

Взгляд девушки сразу стал холодным.

— Извините меня, — продолжила пожилая женщина, — но не могли бы Вы сказать мне его имя?

— Я вас не знаю, — отрезала блондинка и отвернулась.

— Простите, — вздохнула она, — мне очень жаль.

Огорченная и смущённая пожилая женщина отошла в сторону и постаралась поскорее смешаться с толпой, в надежде остаться незамеченной.

Вскоре молодой человек вернулся к своей компаньонке, и та что-то ему сказала, скорее всего, доложив о проявленном к нему интересе, поскольку он сразу посмотрел в направлении пожилой женщины, которая немедленно отвела взгляд, сделав вид, что погружена в изучение соседних плакатов. Вот чего ей отчаянно не хотелось, так это встречаться с ним взглядами.

Пара, пробираясь через толпу, направилась к выходу, миновала двери и вышла наружу.

В тот момент, когда они проходили через двери, пожилая женщина заметила интересную деталь. Левая лодыжка блондинки была плотно обмотана несколькими слоями бинта. По-видимому, она недавно перенесла травму лодыжки, хотя на её походке это никак не отразилось. Но вот что показалось странным, создавалось впечатление, что под повязкой что-то было, кольцо или, например, браслет. На это указывало плотное прилегание бандажа к коже по краям, вверху и внизу и утолщение, если не сказать выпирание в середине. Кольцо или, что там могло быть на щиколотке девушки, было полностью скрыто под повязкой. Несомненно, это было некое медицинское приспособление, предназначенное для укрепления или поддержки травмированной лодыжки.