Эрика Йохансен - Судьба Тирлинга [litres]

– Пятерых может быть недостаточно, – сказал Булава и бросился вперед. Холл и Блазер рванулись следом.

– Назад! – крикнул Левье. Изрыгая проклятия, он рывком высвободил ногу и швырнул девчонку гиганту Моргану, который держал ее извивающееся тельце до тех пор, пока Левье не проткнул ее мечом. Девчонка заверещала, словно пожарная сирена.

– Боже, – пробормотал Блазер. Холл повернулся к Булаве, ожидая, что тот начнет протестовать, но Булава стоял и смотрел на это с каменным лицом, словно такое зрелище было ему не в новинку.

Мальчишка оседлал кадарца Лира и каким-то образом прижал его к полу. Но тут Хоуэлл сгреб его и ударил о прутья с такой силой, что мальчишка рухнул на пол как подкошенный. Хоуэлл схватил его за одну руку, Ален за другую, а Лир вогнал в ребенка нож. Холл больше не мог на это смотреть; он отвернулся, прикрыв глаза, когда мальчик закричал.

– Готово, – объявил Левье, некоторое время спустя. – Идем.

Булава двинулся вперед в окружении своей Стражи, и Холл пошел следом. Он думал, что попал в кошмар наяву, и все же то, что ждало его впереди, оказалось еще ужаснее: двое детей лежали на полу, истекая кровью, а чуть дальше по коридору обнаружилось тело еще одной девочки, которое Холл до этого не видел, тоже с ножом в груди. Прямо напротив открытой камеры лежало четвертое тело, высокой светловолосой женщины, и теперь Холлу стало понятно, почему фигурки детей сперва напомнили ему стервятников: грудь женщины была разодрана, ребра белели среди ошметков плоти.

– Кибби? – позвал Булава.

Кибб успел скрыться в камере Королевы, и теперь оттуда доносился его голос.

– Ничего. Здесь никого нет.

Холл почти не слышал их разговора. Он замер перед соседней камерой.

– Ни знака? Ни сообщения?

– Нет. Лежанка, свечи, спички, два ведра. И все.

– Где она? – потребовал ответа Пэн.

Холл поднял руку и помахал ею перед прутьями решетки. Человек с той стороны решетки не помахал ему в ответ. Голова мужчины была обрита, и ему не помешало бы как следует поесть, но лицо было в точности как у Холла.

– Саймон, – прошептал он.

– Шея сломана. – Голос Корина слышался отдаленно; он склонился над светловолосой женщиной. – Она умерла быстро, до того, как пришли эти твари.

– Ах, проклятье, – прошептал Булава, опускаясь на колени перед телом. – Она выполнила свою работу.

Саймон протянул руку сквозь прутья решетки, и Холл сжал ее, другой рукой коснувшись щеки брата. Холл не видел своего близнеца почти двадцать лет, и все эти годы старательно гнал от себя мысли о нем. И вот Саймон был прямо перед ним.

– Но где же Королева? – спросил Элстон. В других обстоятельствах Холла немало бы повеселили жалобные нотки в голосе могучего стража. Губы Саймона шевельнулись, но слов не было слышно. Холл склонился к решетке.

– Что?

– Красная Королева. Она забрала ее.

– Что ты там говоришь? – Булава оттолкнул Холла в сторону, но даже тогда тот не выпустил руку брата.

– Королева ударилась головой об решетку. Красная Королева утащила ее с собой.

Булава перевел взгляд с Холла на Саймона, а затем, видимо, решил, что вопрос их сходства сейчас не важен.

– Куда она ее потащила?

Саймон указал в сторону, противоположную той, откуда они пришли.

– Как давно?

– Не знаю. Думаю, много часов назад. Здесь нет времени.

– ЧЕРТ!

Холл вздрогнул. Пэн стоял к ним спиной, и плечи его вздрагивали.

Холл снова повернулся к Саймону, только теперь заметив стены его камеры, увешанные чертежами и схемами. Раньше они подолгу сидели вдвоем, придумывая всяческие штуковины, рисуя схемы палочками на земле. Инженеры. Холл сморгнул слезы и, осознав, что Саймон все еще заперт, стал искать ключ.

– Куда она могла пойти? – спросил Дайер у Левье.

– Я не знаю.

– Джин Рич. – Голос Булавы больше напоминал карканье, и Холл с тревогой заметил, что с лица капитана сошли все краски. – Она в Джин Рич. Андали нам говорила, а я не послушал.

– Никто из нас не послушал, – напомнил ему Элстон. Он положил руку на плечо Булаве, но тот стряхнул ее, и внезапно Холл почувствовал, как что-то надвигается, ощутил, что капитан, все-таки, достиг точки кипения. Стражи, видимо, тоже это поняли, и неосознанно, но слаженно стали отступать, отворачиваясь. Холл повернулся к Саймону и сосредоточил взгляд исключительно на лице брата, когда за его спиной раздался он – долгий, рвущий душу вой, полный гнева и горя.

– Мой дворец в огне.

Эти слова выдернули Келси из дремы, переходящей в глубокий сон. Они скакали почти целый день, и ее голова снова начала болеть, словно от огромного пульсирующего клубка внутри черепа расходились волны острой боли. Она натянула поводья и заметила, что Красная Королева обернулась назад.

– Погляди.

Келси увидела силуэт Дворца, темнеющий в небе над Демином. Из окон верхних этажей вырывалось пламя, и вся верхушка Дворца, и тот балкон, на котором они с Красной Королевой стояли когда-то, была окутана облаком черного дыма.

– Бессмертные не бегут, – прошептала Красная Королева. Как показалось Келси, почти без выражения, механически, словно она не раз повторяла эти слова про себя.

Они выбрались из Демина через подземную конюшню, которую, по словам Красной Королевы, когда-то давно подготовил для нее Дукарте. В этой конюшне обнаружился неплохой запас одежды, консервированных продуктов и даже денег. Но, судя по потерянному выражению лица, Красная Королева представить не могла, что все это может ей понадобиться, и была потрясена этим фактом. Келси была потрясена не меньше: тайник на случай побега, у Красной Королевы? Она задумалась, что бы случилось, стань это известно всем?

Красная Королева разорвала их одежду в лохмотья и превратила волосы Келси в воронье гнездо. Они спрятали монеты поближе к телу, а затем Красная Королева измазала лицо Келси кровью из раны на своем запястье. Келси не до конца понимала причину всех этих приготовлений до тех самых пор, пока они не выбрались из сумеречного подвала в заброшенном здании, довольно далеко от Дворца. Даже под землей они слышали отдаленный гул сражений, но Келси оказалась совсем не готова к тому, что ждало их на улицах.

Демин погрузился в хаос. Неконтролируемые пожары свирепствовали повсюду. Толпы людей бродили по городу, скандируя имя Левье. Кварталы вокруг дворца – определенно, самая богатая часть города – превратились в поле сражений, где забаррикадированные дома штурмовали горожане вместе с солдатами. На этих улицах лучше было не показывать, что они не из бедняков, но Келси не могла достоверно изобразить страх – слишком уж волнительно было снова оказаться на свободе. Она почти забыла, что в мире есть что-то кроме зловонного воздуха подземелий и дымного света факелов. Даже этот разрушенный город казался ей гостеприимным.