Матвей Курилкин - Королевская кровь [litres]

«Маловато людей для решительной битвы, – сомнение в тоне шамана чувствовалось даже несмотря на способ связи, не способствующий передаче эмоций. – Но я полагаюсь на тебя. Мы здесь тоже устали ждать стрелы каждую минуту. Все, уходите. Нельзя, чтобы вас заметили».

Возвращение в лагерь заняло чуть меньше времени – первородные действительно расслабились перед рассветом, уже никто не сновал от одного костра к другому, да и часовые не столь старательно крутили головами. Отряд собрался в условленном месте, я отдал последние распоряжения Альберту, который с половиной охотников должен был остаться в непосредственной близости от места предстоящей битвы, и мы поспешили к основной части армии.

День прошел относительно спокойно. Только один раз случилась тревога, когда охотники обнаружили крохотный отряд первородных, который непонятно каким ветром занесло так далеко от Кеймура. Их перебили, даже потерь не было, однако понервничать пришлось – последних двух пришлось догонять ребятам Контела, если бы им удалось сбежать, на плане с неожиданным ударом можно было бы ставить крест.

Все остальное время я предавался праздности. Примерную схему нападения составили еще утром, так что мы с Ингой просто отсыпались в палатке. Уже вечером, незадолго до выхода, Инга устроила мне небольшую встряску:

– Эрик, мне не нравится твое спокойствие, – заявила вдруг девушка.

– Я все-таки не новобранец. Было бы странно, если бы у меня тряслись поджилки.

– Контел с Анхелем тоже не новобранцы, – упрямо качнула головой девушка. – Но я вижу, что они нервничают. И это нормально. А ты будто заранее с жизнью попрощался.

Я немного удивился, потому что ничего такого не думал. Скорее, я был рад, что эта затянувшаяся война наконец закончится. Как бы там ни повернулось сегодня ночью, первородные отступят, в этом я не сомневался, и потому действительно почти не переживал. Об этом я и сказал девушке.

– Вот-вот. Ты говоришь так, будто все закончится. Но ведь это совсем не так. Тебе как будто наплевать, что будет после. Я верю, что ты не собираешься умирать, но мне не нравится, что ты совсем не боишься. Страх необходим.

Сердилась Инга как всегда ужасно обаятельно. Вообще-то она была права, я действительно совсем не боялся. Но что я мог с этим поделать? Девушка, видя, что я так и не проникся ее опасениями, тяжело вздохнула:

– Ох, не хотела я этого говорить… Эрик, если ты посмеешь сложить голову, я тебя прокляну. Какая бы причина ни была, не будет тебе прощения, если мой ребенок родится бастардом и безотцовщиной. Так и знай.

Я недоуменно посмотрел на любимую и задал редкостный по своему идиотизму вопрос:

– Какой ребенок?

– Мой! И твой тоже! – рявкнула девушка, недовольная моей несообразительностью.

Я, все еще не осознав до конца новость, продолжил демонстрировать прискорбную тупость:

– Подожди, но откуда?

– Идиот! – возмутилась девушка. – Да уж, я думала, что ты скромничаешь, называя себя плохим лекарем! Ты-то должен знать, отчего случаются дети!

– Я знаю. Просто мы же, ну… один раз всего…

Инга накрыла лицо ладонью.

– Это, по-твоему, с какого раза должно происходить? С третьего или, может, с восемнадцатого? Или, может, ты считаешь, что такое только когда мальчик и девочка дают клятву богам в храме? Поверить не могу! Обесчестил, так еще и отнекивается!

Кажется, только после этого я до конца осознал сказанное Ингой. Да уж, чего-чего, а апатии не осталось ни капли. Восторг, ужас, нежность, неуверенность – все это появилось, даже в избытке, а апатии больше не было. И да, страх не пережить предстоящий бой вернулся. А еще я заметил тщательно скрываемую тревогу в глазах девушки, и мне очень захотелось эту тревогу стереть, потому я подхватил ее на руки и закружил по палатке, чуть не развалив не предназначенное для таких развлечений строение.

К выступлению я чуть не опоздал – прощание с любимой затянулось. Но стыдно мне не было, и даже язвительные вопросы Говорны ничуть не смущали. Я был собран и немного боялся – идеальное состояние перед боем.

К городу подошли в самый темный час. Конницу оставили в километре позади – они должны были выдвинуться по сигналу. А начинать бой должны были охотники. Ну и я с ними. Первородные, хоть и не ждали нападения, но бдительности не теряли. Такой вольницы, как случалось раньше, уже не было. Часовые вполне качественно оглядывали свои сектора наблюдения, вина не пили, да и спать никто не собирался. Подобраться вплотную при таких условиях невозможно. Стрелять из арбалетов – тоже. Щелчок тетивы хоть и негромок, но не для чуткого слуха жителей лесов. Выход из положения был найден заранее. Национальное гоблинское оружие – духовые трубки. Яда Говорна наготовила заранее. Жаль, тренироваться было почти некогда. Трубок наделали заранее, а вот опробовать новое оружие удалось только непосредственно перед выходом. Впрочем, большой точности от ребят и не требовалось – достаточно было попасть с расстояния двадцати шагов в ростовую фигуру – доспехами-то первородные традиционно пренебрегают. Укол стрелки почти неощутим, а уже через несколько мгновений поднимать тревогу поздно, потому что яд действует быстро.

Часовых сняли на достаточно протяженном участке, после чего пришло время пехоты. Ни солдаты тысячника Анхеля, ни тем более рекруты, особыми умениями в скрытном передвижении похвастаться не могли, однако им пришлось все-таки немного поползать, чтобы подобраться поближе. Совсем гладко не вышло, ребят заметили чуть раньше, чем хотелось бы, но могло быть и хуже. Как только со стороны врага полетели стрелы, тысячник затрубил в рог, масса солдат вскочила на ноги и побежала прямо навстречу спешно выстраивающимся для стрельбы первородным. Не все нашли в себе силы бежать навстречу стрелам, я видел, что люди просто боялись подняться на ноги. Ничего удивительного, в общем-то. Многие из рекрутов впервые шли в атаку, – тот бой возле Каменного Языка не в счет, – потому совсем не удивительно, что кто-то струсил. Я еще помню, как у меня самого дрожали коленки в тот первый бой возле Пагауза, когда я остался с парнями из помойной тысячи.

Впрочем, большого влияния на ход битвы нерешительность отдельных бойцов не оказала. Нас было слишком много, и мы слишком близко подошли к первородным, чтобы их мастерство могло нивелировать внезапность наскока. В моем руководстве не было необходимости, бой на этом этапе превратился в свалку, и сейчас нужно было только бежать вперед и убивать растерянных первородных. Мне удалось без происшествий добежать до основного лагеря – первый встреченный первородный оказался совершенно не готов к драке. Совсем молодой, почти подросток, он даже не успел отбросить бесполезный уже лук. Знаменитый уруми, которыми так мастерски владели опытные бойцы народа лесов, так и остался на поясе уже мертвого противника. А я искал глазами следующего.