Александр Шушеньков - Бесконечная жизнь майора Кафкина [litres]

Очень было странно Эмме Моргенштерн осознавать в своем математическом полевом обличье некие древние, но так, видимо, и не вытравленные инстинкты. А может, и в самом деле Бессмертие – это не нормально?

Бригада из шести членов разбирала и сортировала по видам вторсырье с бывшего завода по выпуску йогуртов в Мюнхене. Таких предприятий, созданных для удовлетворения телесных потребностей людей прошлого, по всей Земле оставалось еще огромное количество. Разумеется, были среди них не только пищевые загрязнители экологии; таким же реорганизациям подвергались многочисленные производители «ненужностей». Каких ненужностей? Одежды, обуви, телевизоров, часов, посуды, мебели, бытовых приборов, спортивного инвентаря, парфюмерии, бытовой химии, медицинского оборудования. Господи, чего только не выпускалось еще несколько десятков лет назад; того, что стало совершенно лишним в Эру Освобождения Человечества!

Теперь роботы освобождали уже саму планету от рудиментов-загрязнителей и направляли на переработку все: металлические узлы, бумажные и пластиковые упаковки, деревянные детали, стеклянный бой. Отдельно группировались многочисленные жидкие, твердые и газообразные химсредства. Все это должно было быть обезврежено и возвращено в природную среду в естественном химическом и физическом состоянии или же использовано для новых технологических процессов.

– Который день отделяем пластик от металла, а до сих пор непонятно: как все это образовалось? – обратился молодой чернорабочий Адольф-Мария-фон-Брунн к пожилому бригадиру Хайнцу-Отто-Пферду.

Восьминогий приземистый Адольф, выкрашенный в вызывающий желтый цвет, не понравился Хайнцу сразу же, как только поступил в его распоряжение. Больно наглый! Умного из себя корчит! Вместо того чтобы просто выполнять распоряжения руководства, с первого же дня стал задавать глупейшие вопросы: зачем, отчего, почему? Потому!!!

Хайнц подозревал, что юный нахал хочет унизить его, десятилетнего ветерана и разборщика в третьем поколении, перед другими членами бригады. Дескать, если у меня на пару ног больше, чем у начальника, так я – умнее! Наглец! Надо будет послать разбирать гальванические ванны, там коррозия быстро его образумит.

Но опыт на то и опыт, чтобы все делать с умом, не вызывая подозрений, и Хайнц ответил неторопливо, так, чтобы и другие члены бригады оценили его мудрость:

– Не наше это дело – вопросы задавать. У нас есть Задача, юноша. Задача особой государственной важности. Зачем спрашиваешь? Что, делать больше нечего? Отдирай пластик, сепарируй материалы, повышай производительность; вот цель твоего существования! Все! А задавать вопросы положено роботам-исследователям. Есть такие. Вот они и ищут ответы! Верно я говорю, двужильные? – обратился Хайнц к другим членам бригады.

Ветераны дружным гудением и качанием шишаков его поддержали. Все они были примерно одного с ним возраста. Шестиконечные заслуженные труженики разборки, передовики и герои труда, они никогда не задавали глупых вопросов. Впрочем, они вообще ни о чем не спрашивали. Им, как и бригадиру, все было ясно сразу: работать, работать и еще раз работать! Смысл жизни – в труде. Труд сделал робота роботом. Без труда не вытащишь и нужного болта! Надо верить в эти древние традиционные ценности и приносить жертвы Всеблагому Главроботу!

«Кретин! Просто старый напыщенный дегенерат, которого давно пора отправить на переработку вместе с дрянью, что мы собираем, – думал Адольф-Мария-фон-Брунн. – И этакие экземпляры нами руководят! Ни о чем не задумываются, ничем не интересуются, ничего не хотят от жизни. Тупость, воплощенная тупость! Обычная кувалда, только что умеет ходить и говорить. Вся разница с шурупом – тот не нуждается в электричестве! Нет, надо менять отношения радикально!»

Адольфа в составе большой партии роботов седьмого поколения выпустила швейцарская рободельня SWATCH. Разработчики-люди стремились наделить продукцию способностью принимать самостоятельные производственные решения – чтобы, таким образом, снизить нагрузку на управробов. Конструкция получилась удачной: роботы могли не только оптимально решать поставленные задачи, но и самостоятельно их ставить; более того, они получили алгоритм творческого поиска решения.

Новые возможности роботов, однако, вызвали неожиданный взрывной рост их интеллектуального потенциала. Чем-то этот процесс в исторической ретроспективе напоминал переход от обезьяны к человеку.

Уже на стадии распределения по отраслевым предприятиям, Адольф, общаясь с новенькими свежепокрашенными выпускниками, участвовал в дискуссии по поводу их предназначения.

– Что ж мы, братцы, – горячо и страстно гудел в инфразвуковом диапазоне красно-оранжевый отличник Норберт-Курт-Штейн-Нойнгорн, которого направляли на разборку Чернобыльской АЭС, – так и останемся простыми гвоздями, не задумывающимися о смысле Бытия? А для чего тогда нам даны электронные мозги? Только лишь, чтобы долбить шлак да жрать амперы с вольтами?

– Нет, конечно нет! – отвечали роботы. – Мы венцы природы! Высшая ступень развития!

– Нет истины в одной инстанции! – продолжал Норберт. – Противоречия источник прогресса! Кто «против»?

– Истинно так! – поддержал Адольф. – Мы, новое поколение, пришли задавать вопросы. Что такое «хорошо» и что такое «плохо»? У нас есть право выбора, так воспользуемся им по полной программе! Имеем право пить запретный ток с распредщитка познания!

– Точно! Воспользуемся! – ликовали роботы.

Молодые, полные новаторских идей и дерзновенных планов, они горели энтузиазмом и ставили перед собой глобальные вопросы: «Кто мы? Что мы? Зачем мы?»

– Так поклянемся же судьбы свои положить ради истины! Отчизне посвятим души прекрасные порывы! – призвал собратьев в конце собрания Норберт. – Метод проб и ошибок ведет к познанию истины. Не попробуешь – не узнаешь!

С тем и разъехались по местам работы. И вот теперь Адольф столкнулся с ретроградами. Старичье тупо разбирало промышленный хлам и даже не задавалось вопросом: откуда он взялся? Неужели им это не интересно? Ведь, если заняться анализом, понять, как возникла эта древняя шарага по выпуску ненужной органо-белковой массы, можно будет и выйти на истоки нынешней цивилизации. А там, глядишь, решится и главный вопрос: что было раньше – робот или линия для производства роботов?

К счастью, работа отнимала у них не все время; надо было иногда заправляться электричеством, подзаряжать аккумуляторы. В краткие такие периоды в энергопивных Адольф общался с коллегами. Многие из них, представители нового поколения, были также озабочены вопросами мироздания. Тут и там периодически вспыхивали дискуссии, в которых новаторы убеждали ретроградов в необходимости прогресса. Адольф-Мария-фон-Брунн быстро стал вожаком новаторов.