Шон Исли - Отель «Странник»

И тут тоже есть надписи. Слова, написанные витиеватым шрифтом.

– Наш Навигационный пол отслеживает монетки персонала и гостей отеля, – шепотом объясняет Нико. Он указывает на маленькие перемещающиеся кружки, подписанные именами: «Малана Бустаманте», «Эрик Фрюше» и «Илин Патель». – Наши техники разработали эту штуку после одного скверного случая, произошедшего много лет назад. Живые карты на стендах показывают только то, что тебе нужно видеть, а вот Навигационный пол отслеживает вообще всех. Отель следит за всем.

Я изучаю карту в поисках того, что хоть отдаленно напоминало бы этот кабинет, и наконец нахожу его – справа от центра. На плане помещения мерцают кружки с именами «Нико Флорес», «Кэмерон Джонс» и еще несколькими, которые мне ничего не говорят.

Нет! Я вижу еще и имя, которое мне говорит очень многое! Имя «Рейнхарт Вайсс» неожиданно всплывает под кружком, в который вписано мое собственное придуманное имечко. Но надпись стремительно выцветает, едва я успеваю ее разглядеть, как если бы кто-то стер ее ластиком.

Должно быть, Навигационный пол отследил и опознал папину монетку. Но почему его имя стремительно исчезло, в то время как остальные остаются на месте? Кто-нибудь еще успел его прочесть? Кому-то известно о настоящем хозяине монетки?

– Так, сюда идет Старшая, – тихо произносит Нико.

И впрямь через весь огромный Военный кабинет в нашу сторону шагает Старшая горничная.

Лицо Нико расплывается в широкой деланой улыбке.

– Ну офигенно. Рахки вместе с ней.

Знакомая по прошлой ночи девушка не отстает от Старшей. В руках она держит планшет и недобро щурится.

– О, вижу, ты привел нашего новобранца, – Старшая горничная останавливается в паре футов от нас. Руки ее сжаты в кулаки, она каменным взглядом смотрит на нас сверху вниз. За ее спиной сияет огромная разноцветная Европа. – Мистер Кэмерон, если я верно запомнила?

– Да, мэм, – отзываюсь я. – Я теперь поступил сюда на работу.

– Разумеется. Если ты поступил сюда для чего-то другого, долго тебе не протянуть. – Ее резкий голос пронизывает меня насквозь. – Наша задача – обеспечивать комфорт и безопасность наших гостей, а также способствовать выполнению главного дела Отеля. Если кто-либо не хочет разделять наши ценности, мы этого не потерпим. Попробуй меня подвести – и я избавлюсь от тебя раньше, чем зайдет солнце.

Я смотрю на солнечный луч, просвечивающий сквозь очертания Северной Америки.

– Но я думал, что уже заключил договор с Агапиосом! Он сказал, что это его дело – определять, остаться мне или уйти.

Ноздри Старшей опасно трепещут. Глаза Нико расширяются. Рахки неодобрительно качает головой.

Глупый, глупый Кэм! Почему я не удержал язык за зубами?

– У Старика нет права голоса в этих вопросах, мальчик, – голос ее звучит как собачий лай. Мне ясно представляется, как слова вылетают у нее изо рта, подобно пулям, и разбивают стеклянный купол где-то в районе Тихого океана.

Она выхватывает у Рахки планшет и нажимает какие-то кнопки.

– Мисс Рахкайя, – наконец обращается она к девушке, – возьмите мистера Кэмерона с собой на ваше венгерское задание. Посмотрите, как он справляется. И не забудьте о том, что мы с вами недавно обсуждали.

– Да, сэр, – Рахки злобно улыбается в мою сторону.

Старшая разворачивается к Нико.

– А для тебя у меня есть просто царская работа.

Что? Нет, только не это! Она не может разделить меня с Нико!

– Чистка туалетов? – Нико обиженно скрещивает руки на груди. – Сэр, но я ведь портье. Грязная работа не для меня.

– Ты не портье, а заноза у меня в заднице, – фыркает Старшая. Конечно, Старшая горничная – это должность, которая просто подразумевает умение презрительно фыркать. – За нарушение правил всем приходится платить.

Нико трагически закатывает глаза и кладет руку мне на плечо.

– Ну что, товарищ, похоже, тебе придется немного побыть без меня.

– Погоди, – выдыхаю я. – Ты не можешь меня так просто оставить…

– Разумеется, может. И должен, – Старшая выпрямляется, будто и без того не была прямой как палка. Я представляю, на что может быть похож ее крик: наверняка достаточный для того, чтобы обрушить весь этот свод нам на головы. Смерть от осколка упавшей на голову Европы.

– Не волнуйся, – говорит Нико, на миг показывая мне свою монетку, которая всего пару секунд назад была у меня в кармане! – Встретимся позже. – Его улыбка тускнеет, когда он бросает взгляд на Рахки. – Только не позволяй этой особе копаться у тебя в мозгах.

И он быстрым шагом покидает Военный кабинет, сетуя себе под нос, что обречен всю жизнь так или иначе оказываться жертвой системы.

– Итак, – Старшая смотрит на Рахки, – вы знаете, что вам нужно делать. Доставьте посылку по назначению и хорошенько прощупайте мальчика. – Она смотрит на меня, раздувая ноздри. – Проверим, зачем вы на самом деле здесь, мистер Кэмерон.

Рахки ведет меня за собой на Уровень Вестибюля – самое внешнее кольцо из концентрических кругов Отеля.

Я испускаю вздох облегчения, когда мы выходим из Лифтового холла в Североамериканский вестибюль. Наконец-то я оказываюсь в знакомом месте. Сверкающий фонтан, хрустальная люстра, изогнутая мраморная лестница со сбегающим по ступеням алым ковром – то самое место, где я убедился, что магия может быть реальной.

Только теперь я вижу вестибюль не снаружи, а изнутри. Прохожу мимо удобных кушеток и мягких стульев, вижу ряд полированных дверей на дальней стене. На каждой – бронзовая табличка: «Вашингтон, D. C.», «Чикаго, Иллинойс», «Ванкувер, Канада».

«Даллас, Техас» .

Рахки спешит к бархатному занавесу, который висит под огромной гранитной статуей лося. Я уворачиваюсь от управляемой магией тележки с багажом, которую катит молодой портье.

– Куда мы направляемся?

– В Восточноевропейский вестибюль, – резко отвечает Рахки. – В Будапешт.

Мы проходим за занавес и оказываемся в похожем, но при этом совсем другом вестибюле. Структура здесь такая же, но стены украшены красивой цветной лепниной, кругом стоят подсвеченные огоньками пальмы в горшках. Под сводом распростерла крыла гигантская каменная птица с красными и желтыми перьями. Статуя настолько натуралистична, что мне кажется: птица за мной следит.

Что там говорил Нико, перед тем как нас с ним разлучили? «Отель следит за всем». Он даже способен читать в сердцах людей. Что это может значить? Вдруг, заглянув в мои мысли, Отель попытается меня остановить?

– Это Южноафриканский вестибюль, – поясняет Рахки. – Следующий – Западная Европа.

– Сколько тут вообще этих вестибюлей?

– Восемь, – отвечает она. – И если бы ты явился сюда подобающим образом, тебе устроили бы экскурсию, и ты уже это знал.