Сара Маас - Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата [litres с оптимизированной обложкой]

Не сговариваясь, оба решили: пусть это станет их наградой за то, что уцелели.

От Лисандры разило валгской кровью, однако Эдион поцеловал ее в висок и посмотрел на Рульфа. Бывший предводитель пиратов невесело улыбнулся. Как и все, он прекрасно сознавал: им остались считаные дни. Быть может, даже часы.

Микенианка выстрелила еще раз. Вниз полетели расплавленные кости и клочья одежды валга.

– Это последний, – тихо сказал Рульф.

Эдион сразу понял: речь не о последнем на сегодня вражеском солдате.

Микенианка с глухим стуком опустила тяжелое метательное орудие.

– Огненных копий у нас больше нет, – сообщил Рульф.

Тьма, повисшая над Оринфом, была настолько густой, что даже огни замка казались искорками. Венга вместе с Дарро стояла на парапете и смотрела на возвращавшихся защитников. Тянулись с городских стен солдаты, на драконах и метлах летели ведьмы.

В темноте зазвучали костяные барабаны. Их звук напоминал стук сердца, словно вражеская армия на равнине была громадным зверем и теперь этот зверь готовился поглотить город и всех, кто в нем находился.

В минувшие дни дробь барабанов раздавалась от рассвета до заката, но почти тонула в шуме битвы. Но сегодня, едва зашло солнце, они зазвучали снова… Венгу начало мутить.

– Завтра, – пробормотал господин Слан, стоявший по другую руку от Дарро. – Или послезавтра… все кончится.

Венга понимала: речь не о победном конце.

Дарро ему не ответил. Господин Слан похлопал старика по плечу и ушел внутрь.

– А что будет? – решилась спросить Венга.

Старик смотрел на равнину. Казалось, не близость ночи причина темноты, а присутствие вражеской армии. Природная темнота никогда не бывает такой зловещей, как эта.

– Одно из двух, – хрипло ответил Дарро. – Или мы сдадимся и Эраван всех нас превратит в рабов. Или будем сражаться, пока не погибнем и не станем падалью для хищных птиц.

Сановник ответил ей с суровой прямотой, но Венге нравилась эта его особенность. Разговаривая с ней, он никогда не пытался приукрасить действительность.

– А кто это будет решать? – задала она новый вопрос.

Серые глаза Дарро остановились на лице Венги.

– Решение принимать нам, нынешним правителям Террасена.

Венга кивнула. В темноте засветились точки костров. Казалось, их пламя колеблется в такт ударам костяных барабанов.

– Вот ты бы как решила? – осторожно спросил Дарро.

Венга задумалась. Таких вопросов ей никогда не задавали.

– Я очень хочу в Караверру, – сказала она. Венга знала, что Дарро не признавал ни герцогство, ни Лисандру, но кого это сейчас волновало? – Муртаг возил меня туда. Показывал реки, горы, леса, холмы.

При упоминании о Муртаге у нее сдавило грудь.

– Там сады вокруг дома. Я бы очень хотела увидеть их весной.

В горле Венги встал комок.

– Я бы хотела, чтобы там был мой дом. Чтобы… весь Террасен был моим домом.

Дарро молчал. Венга уперлась рукой в холодный каменный борт и смотрела на запад, словно отсюда можно было увидеть Ручейное герцогство и притулившуюся к нему маленькую Караверру.

– Знаете, я всегда представляла Террасен таким, – продолжала Венга больше для себя. – С тех пор как Аэлина освободила Лисандру и позвала нас примкнуть к ее двору, я считаю Террасен родным домом. Местом, где… где люди, причинявшие нам зло… их просто сюда не пустят. Таким местом, где все могут жить в мире. И не важно, кто где родился и кто какого звания. Я хочу, чтобы весной мы сажали цветы, а летом купались в речках. У меня вообще никогда не было родного дома. Так пусть появится в Караверре и во всем Террасене. – Она пожевала губу. – Поэтому я бы выбрала сражаться. До самого конца. За мою новую родину. Я выбираю сражение.

Молчание Дарро затянулось. Венга повернулась к нему. Глаза у старого сановника были совсем печальными, словно груз прожитых лет и в самом деле давил на его плечи.

– Идем со мной, – сказал он.

После парапета внутри замка было сравнительно тепло. Они прошли по изгибающимся коридорам до Большого зала, где их ждал скромный ужин. Один из последних. За длинными столами сидели уставшие, израненные солдаты. Никто не взглянул на вошедших.

Дарро тоже не взглянул на них, а сразу же прошел туда, где очередь дожидалась своих порций. В очереди, обнимая друг друга за талию, стояли Эдион и Лисандра. Венга не понимала, почему они не вели себя так с самого начала.

Заметив Дарро, Эдион повернулся. Вид у командира легиона Беспощадных был ничуть не лучше, чем у его солдат.

Венга догадалась: Эдион знает, что завтрашний день может стать для них последним. В лучшем случае предпоследним. Лисандра улыбнулась Венге. Она тоже знала. Наверняка попытается вытащить Венгу из города, пока не поздно… даже если сама Венга никуда бежать не собиралась.

Дарро отстегнул от пояса ножны с мечом и протянул Эдиону.

В зале стало тихо. Это был Меч Оринфа, ранее отобранный у Эдиона тем же Дарро.

Сановник вынул меч из ножен. Старинный костяной эфес заблестел в свете факелов.

– Террасен – твой дом, – сказал Дарро.

На осунувшемся лице Эдиона не дрогнул ни один мускул.

– Террасен всегда был моим домом.

– Конечно, – согласился Дарро, глядя на меч. – И ты защищал его с большей самоотверженностью, чем кто-либо. Ты отдавал больше, чем способен отдать человек. Ты делал это без страха и сетований, благородно служа своему королевству… Прости старого гордеца, пытавшегося делать то же самое, – вздохнул он, протягивая меч Эдиону.

Эдион осторожно снял руку с плеча Лисандры и взял меч.

– Я всегда считал высокой честью служить нашему королевству.

– Конечно, – повторил Дарро. Он взглянул на Венгу, затем на Лисандру. – Одна не по годам мудрая особа призналась мне, что Террасен – не просто земли, а идеальное государство, готовое стать домом для каждого, у кого честное сердце и добрые намерения… Словом, я официально признаю герцогство Караверрское и тебя как его законную правительницу, – сказал Дарро, слегка поклонившись Лисандре.

Пальцы Лисандры крепко сжали руку Венги.

– За твою стойкость и храбрость перед лицом врага, оказавшегося возле нашего порога, за все, что ты сделала для защиты Оринфа и королевства, Караверра будет официально признана и навсегда отдана тебе. – Он мельком взглянул на Эдиона. – Этим же правом будут обладать все твои наследники и наследники твоих наследников.

– Моя наследница – Венга, – осипшим голосом произнесла Лисандра.

– Разумеется, – одними губами улыбнулся Дарро. – Но я хочу сказать еще кое-что. Возможно, это наш последний спокойный вечер. – Он наклонился к Венге. – У меня никогда не было детей. Ни своих, ни приемных. Я бы посчитал за честь назвать своей наследницей такую мудрую и храбрую девочку, как ты.