Рошани Чокши - Корона желаний [litres]

За третьей была моя спальня в Бхарате. Я даже уловила мускусный аромат своих любимых духов, сандала и сладкого миндаля.

Инстинкты толкали меня ко второй двери, к человеку, который мог оказаться Викрамом, но я сомневалась. С появлением в моей жизни магии инстинкты начали меня подводить. Вдруг вспомнилось, как Викрам на Перекрестке умолял меня отбросить человеческие замашки и уверовать. А еще слова, написанные кровью: « Из сих страстей я мог бы приготовить ужин. А ты?»

Ужин. Стол. Я повернулась к первой двери. Одна часть меня вопила, что это слишком просто. Другая отвечала: какая разница? Я так и стояла, разрываясь между собою прошлой и настоящей. Я стремилась быть сильной, но сила не всегда связана с физической доблестью или даже изворотливостью. Истинная сила порой требует распороть и перекроить все, что ты знал прежде. Распороть и перекроить собственное нутро. Потому я закрыла глаза на ожидаемый выбор. На выбор, который сделала бы, если бы не встретила Викрама и не научилась брать в расчет магию. Игнорируя малодушные порывы изменить решение, я отвернулась от комнаты, где дрейфовало в воде его тело.

Я вставила ключ в первую дверь и затаила дыхание, когда стеклянная створка поглотила рубин и распахнулась. Стоило шагнуть внутрь, как дверь за спиной захлопнулась, погрузив меня в такую густую тьму, что я почти чувствовала ее прикосновения кожей. Не ошиблась ли я с выбором?

Я молча достала кинжалы. Но никто не нападал. Никто не двигался. Передо мной двенадцать обнаженных истощенных тел горбились над обеденным столом. Лицо каждого существа было скрыто за клочком ткани. Одинаково насыщенно-алой. Алой, как жажда крови в чьей-то душе, ослепительная и бесконтрольная. Такого оттенка красного не существует в человеческом мире.

Я приблизилась еще на шаг, но никто не сдвинулся с места. Головы существ все так же склонялись над столом, руки прижимались к бедрам. Они не подавали никаких признаков жизни. Никто даже не вздрогнул. На серебряном столе не было никакой еды, но я чувствовала и узнавала ароматы пиршества.

В конце стола появился тринадцатый едок, не скрывавший лица за шелком. Сердце екнуло.

– Викрам? – тихо позвала я.

Но он не ответил. Лишь сидел и смотрел прямо перед собой. По плечу его расползалось ледяное кружево, будто Викрам замерзал на моих глазах. Грудь его не вздымалась. Он вообще дышал?

Я ринулась к нему, но отступила под напором воздуха. Сердце застучало быстрее. Открытой раной на полу появилось еще одно кровавое послание:

Буквы исказились и растеклись по полу. Мысли суматошно закружились. Готовы поесть? Я отошла подальше от крови, и незримая преграда, не пускавшая меня к Викраму, обрела цвет и форму. Толстая красная стена. К горлу подкатила тошнота. Стена выглядела омерзительно… мягкой. Как разложившиеся тела, что превратились в рагу из внутренностей. Или фрукты, слишком долго пролежавшие на солнце и лопнувшие. Кровь на полу добралась до моей кожи, и тогда я… ощутила саму ее суть.

Перед глазами промелькнуло видение: пчела жужжит у моего уха, и я прихлопываю ее рукой. Я ненавидела пчел. Когда мне было семь, меня ужалили, и я потом долго видела в кошмарах, как убегаю от целого улья в глубь леса и не могу найти дорогу домой.

Я встряхнулась и вновь отступила от крови. Она подползла ближе и опять коснулась моей кожи. На сей раз я очутилась на высоком утесе. Внизу бурлило голодное серое море.

Я еще раз отошла. А затем подняла кинжал и вонзила его в мягкую стену. Она треснула, и на меня посыпались красные куски. Я попробовала сунуть руку в щель и прорваться на другую сторону, но дыра тут же заросла. Зато к губам прилип влажный ошметок. Я с отвращением провела ладонью по лицу, но тошнота была такой сильной, что пришлось зажать рот, и ошметок проскользнул меж зубов в глотку. Язык обожгло горьким металлическим вкусом. Я схватилась за живот, как вдруг заметила, что… в стене образовалась прореха. И не зарастала.

Снова кровь устремилась к моим ногам, но теперь я не отступала. И была готова к захлестнувшей меня волне страха… на сей раз еще более мощного. Я увидела, как торжественно возвращаюсь в Бхарату, но прямо за воротами натыкаюсь на похоронную церемонию Налини. Я открыла глаза, наконец осознав суть второго испытания.

Чтобы попасть на другую сторону, мне придется съесть собственные страхи.

Я привыкла бояться. Всю жизнь страх не отнимал руки от моей спины, управлял мной. В дни войны он усмирял мой разум, обострял чувства и берег меня от смерти. Я прищурилась и зачерпнула горсть мякоти со стены. Она поддалась с мерзким чавкающим звуком. Я закрыла глаза. Прожевала. Проглотила.

Блуждая по лесу, я нашла тело Майи. И все истории, которые я придумала для нее, со счастливыми концами, где все танцуют, Майя надевает корону из звезд и отныне не знает горя, разбились вдребезги.

Еще кусочек.

Я влюбилась в Викрама и слишком поздно поняла, что любовь – гораздо лучший манипулятор, чем страх. Его любовь и надзор сломят меня, если я не научусь отвечать тем же.

Дыра в стене разрослась. Я уже почти могла протиснуться. Руки тряслись.

Пока я питалась страхами, они питались мной. Я чувствовала себя костью, вылизанной начисто. Мысли стали рассеянными, память подводила… Зачем я вообще тянусь к этой стене из плоти? Что такого важного на другой стороне? Я больше не хотела сражаться. Хотела лишь свернуться калачиком на морозе и закрыть глаза.

Холод обволакивал тело. Вокруг меня расползалась лужа крови. Неизбежность. Волна за волной на меня обрушивались крошечные страхи: пауки в горле, дыры в земле, запертые комнаты, где кричи не кричи – никто не услышит.

Последний кусочек.

Я с трудом сглотнула.

Я умру здесь. И это все – магия и приключения, ужас и надежда – будет напрасно. Обо мне позабудут. Моя имя обратится пеплом на языках. Мои стремления не оставят следа в истории. Я умру здесь, даже не вспомнив, за что боролась.

Стена расступилась.

Раньше я думала, что страх либо подтачивает, либо подталкивает. Оказалось, ни то ни другое. Он ключ к пустотам в наших сердцах – от которых по ночам веет холодом, в которых мы прячемся, когда никто не видит – и открывает только то, что уже есть там. Из моего нутра страх выпустил пламя. Я переступила через стену, и страх соскользнул с моей кожи. Один за другим едоки за столом повернули ко мне головы. Я их знала? Уже где-то сталкивалась с ними? Я не могла вспомнить.

Викрам моргнул, но так и не вымолвил ни слова. В глазах не появилось осознанности, лицо осталось бесстрастным. За его спиной в тусклом свете поблескивал рубин. Вторая половина ключа. Если рискну обойти вокруг, любой из шести едоков по ту сторону может протянуть руку… Или все шесть. Перескочить напрямик через стол гораздо быстрее, да и вдруг Викрам вырвется из ледяных чар и поможет сражаться.