Рик Риордан - Девять из Девяти Миров [сборник litres]

– И что? – с тревогой спросил Бальдр. – Он же не умер, правда? Ненавижу истории, в которых собачки умирают!

– Нет, но… – Я лихорадочно пытался что-то сочинить. – Но он стал так смешно ковылять, у него потекли слюни, и еще его рвало. – Я в упор посмотрел на бога. – Бальдр, мне нужна твоя помощь.

Я рассказал ему о Гарме, Торе и моей сверхзадаче: найти пса Хели и спасти маму от мучений.

Бальдр покачал головой:

– Прости, сын Тюра. Я хотел бы помочь тебе, но Хель ни за что не позволит мне вмешаться.

– А ты мне и не нужен. Мне нужно это. – Я показал на его стрелу. – Если Гарм сгрызет ее, возможно, это его остановит. Не убьет, – поспешно добавил я. – Просто на время выведет из строя.

– Это верно, Гарма нельзя убить. По крайней мере, здесь, в царстве Хели. Но если он проглотит омелу, – проговорил Бальдр, – возможно, ему не захочется глотать тебя.

– Приятный бонус, – сказал я.

Тут тишину разорвал громкий лай. Мгновение спустя на вершине холма показался Гарм. Он принюхался и повернул громадную башку в мою сторону. Пес Хельхейма почуял мой запах.

Я выхватил стрелу из рук Бальдра:

– А лука у тебя, случайно, не найдется?

– Извини, закончились.

– Ладно, тогда организуем срочную доставку. – Я стиснул в одной руке стрелу, в другой – винтовку. – Пожелай мне удачи!

– Не могу! Хель этого не одобрит!

Я не стал ждать, когда Гарм бросится на меня, как на войне никогда не ждал Джонни Рэба [4] Джонни Рэб, или Джонни Ребель (от англ . rebel – «мятежник») – вымышленный персонаж, символизирующий солдат армии южных штатов во время Гражданской войны в США. . Заорав во все горло, я рванул прямо к адской псине.

Гарм зарычал и прянул. Его окровавленные челюсти распахнулись, дав мне возможность во всех подробностях разглядеть собачью глотку, вплоть до нёбного язычка. Я метнулся к нему, нацелившись сунуть ему стрелу прямо в пасть. Но прежде чем я успел это сделать, пес щелкнул зубами, едва не откусив мне руку.

Тут включились на полную боевые навыки, которыми я обзавелся за годы тренировок в Вальгалле. Я увернулся, чтобы он не вонзил в меня зубы со второй попытки, и пырнул пса штыком в бок. Он взвыл так, что мертвого мог бы разбудить. Высвободив штык, я кинулся прочь, чтобы найти укрытие, пока Гарм крутился на месте, пытаясь зализать рану.

Мне на пути попалась какая-то канава, я прыгнул в нее, залег и стал составлять план новой атаки. И как раз дошел до пункта «избегать зубов», когда меня окатило теплым вонючим воздухом. Подняв глаза, я увидел, что надо мной стоит Гарм. Он громко дышал, роняя слюни и вывалив огромный – ни дать ни взять толстое мокрое одеяло – язык.

– Фу ты! – Я откатился в сторону, едва успев увернуться, чтобы он меня не слизнул.

Вскочив на ноги, я выпрыгнул из траншеи и с разбегу вскочил Гарму на шею – но поскользнулся на мокрой от крови шерсти и сполз с другого бока. Зато я успел пырнуть его в шею стрелой, и ему это, похоже, не очень понравилось, потому что он сел и стал отчаянно чесать задней лапой место укола.

Я тем временем метнулся через поле и спрятался за булыжником высотой с двухэтажный дом. Мне надо было обдумать положение. Прямая атака захлебнулась. Попытка окопаться едва не привела меня к гибели. Возможно, пора приступать к захвату высоты.

– Верно, – пробормотал я. – Пора заканчивать.

На одной из боковых поверхностей камня хватало неровностей, которые можно было использовать как упоры для рук и ног. Мысленно вознеся хвалу менеджменту отеля «Вальгалла» за то, что установили стену для тренировок по скалолазанию, я забросил винтовку за плечо, сунул стрелу за пояс и полез наверх, обдирая себе все что можно.

– Эй, ты, пудель-переросток! – заорал я, очутившись наверху. – Хочешь вкусняшку со вкусом Тюра? На-на-на! Иди, попробуй кусочек меня!

Гарм перестал чесаться и зарычал. Пройдя по моему следу, он обошел каменюку по кругу и попытался взобраться, но для него тут было слишком круто.

– Похоже, сидеть тебе сегодня без ужина, – поддел я.

Гарм разочарованно зарычал, потом, не сводя с меня глаз, попятился и напружинился перед прыжком.

Я тоже присел и напружинился, выхватив из-за пояса стрелу. И стал ждать.

Ждать пришлось недолго. Оглушительно взвыв, Гарм бросился вперед. Добежав до камня, он подпрыгнул. Мощные задние лапы подбросили его высоко в воздух, и он очутился прямо передо мной – лапы вытянуты, пасть раззявлена.

В самый распоследний миг я шагнул в сторону и с яростным криком метнул стрелу прямо ему в пищевод, едва успев отдернуть руку, чтобы на ней не сомкнулись челюсти. Гарм неловко извернулся в воздухе и шлепнулся на плоскую вершину камня. Пока он подбирал под себя лапы, я спрыгнул вниз и рванул так, словно за мной гнались все демоны Хельхейма, туда, где я впервые его увидел – к скалам: как я понял, там была его пещера.

Сначала Гарм преследовал меня со всех лап. Мне удавалось оставаться чуть впереди только благодаря ловким маневрам, которым я научился за столетия битв на полях Вальгаллы. Ну и еще мне просто здорово везло.

Но постепенно адский пес стал отставать. Я рискнул оглянуться и увидел, что из пасти Гарма выступила пена. Яд омелы начал действовать. К тому времени, когда мы добрались до его пещеры, пес уже еле держался на лапах. Мне даже стало его немного жаль.

Но все мое сочувствие тут же испарилось, когда его вырвало. К счастью, на меня ничего не попало, но вонь была ужасная. Просто жуть. Гарм на заплетающихся лапах вошел в пещеру, повалился на свою подстилку из костей и захрапел.

Потом в пещеру вошел Бальдр. Не обращая внимания на остатки рвотных масс, он раздвинул собачьи челюсти, пошарил у него в пасти и достал стрелу.

– Хоть вымою ее, прежде чем проснуться с ней в груди, – пояснил он.

Он хотел сказать что-то еще, но я так и не узнал что, так как именно в этот момент Хель решила отослать меня обратно в Вальгаллу. Я даже не мог проверить, сдержала ли она свое обещание пощадить мою маму.

Ответ на этот вопрос я узнал на следующую ночь. Богиня мертвых явилась мне во сне.

– Ты хорошо поработал, сын Тюра, – сказала она. – Твоей матери ничто не угрожает. Быть может, я даже дарую тебе позволение время от времени навещать ее.

Меня охватили противоречивые чувства: злость на то, как обращаются с моей матерью, и радость при мысли о возможной встрече с ней. Радость взяла верх.

– Буду ждать с нетерпением, – сказал я. – И я рад, что твой песик вернулся домой, пусть ему и предначертано убить моего отца. А сейчас сделай одолжение… – Я перевернулся на другой бок и натянул одеяло на голову. – Катись в Хельхейм.

– Драконья чешуя.