Бриджид Кеммерер - Проклятие одиночества и тьмы

Движения щетки успокаивают и напоминают мне о детстве, когда мама делала то же самое.

Неожиданно мои глаза наполняются слезами. Я прижимаю пальцы к лицу.

– Ах! – Фрея тут же прекращает водить щеткой по моим волосам. – Я сделала вам больно?

– Нет. – Я едва ли узнаю собственный голос. – Нет, я в порядке.

Но я не в порядке. Я не могу перестать плакать. Мои плечи начинают трястись до того, как я это осознаю.

Фрея берет меня за руку. Ее ладонь теплая, а движения уверенные.

– Нужно ли послать за Его Высочеством?

– Нет! Нет… Со мной все хорошо.

Мой голос срывается, и очевидно, что со мной не все хорошо.

Фрея кладет руку мне на плечо и мягко поглаживает, пододвигаясь ближе. Моя рука остается в ее ладони. Женщина ничего не говорит, но ее присутствие – самое обнадеживающее, что я чувствовала за последние дни.

– Моя мама умирает, – говорю я. Я уверена, что это не входит в план Рэна, но я должна этим поделиться, иначе совсем раскисну. – Она умирает, но я не могу быть рядом. Я все думаю о том… О том, что она умрет до того, как я смогу с ней попрощаться.

– Ах… Ах, миледи! – Фрея обнимает меня, и я начинаю плакать в ее платье, как маленький ребенок.

С ней я чувствую себя не так, как с Рэном или Греем. Я могу взять эмоции под контроль при них, но находиться в объятиях доброй и теплой Фреи так приятно, что я позволяю себе отдаться чувствам. Женщина гладит меня по волосам, нашептывая что-то успокаивающее.

В конце концов я возвращаюсь в реальность. Я не могу быть Харпер сегодня. Я должна быть принцессой Колумбии.

Я отстраняюсь, оставляя огромное мокрое пятно на платье Фреи.

– Простите, – извиняюсь я.

Большими пальцами Фрея стирает слезы с моих щек.

– Полно вам, – тихо, но твердо говорит она и расправляет мне плечи. – Сидите прямо. Позвольте мне закончить.

Я слушаюсь. Щетка снова оказывается в моих волосах. Руки Фреи движутся медленно и уверенно.

– Когда моя сестра умерла, – едва слышно начинает Фрея, – это произошло очень внезапно – у меня не было времени, чтобы попрощаться. Но она знала, что я ее любила. А я знала, что она любила меня. Сам момент смерти не так важен, как моменты до нее.

Я встречаюсь взглядом с Фреей в зеркале.

– Ваша сестра умерла?

Она кивает.

– Я взяла к себе ее детей. Сама мысль о том, чтобы кормить еще четыре рта, ошеломляла, но мы справились.

Удивление приходит на смену горечи в моей груди.

– Так это дети твоей сестры?

– Крошка Оливия моя. Она родилась тогда, когда моя сестра была убита. Я жила с Дарой и ее мужем, Петром, на их ферме, чтобы помогать заботиться о Далии, Дэвине и малыше Эдгаре, – объясняет Фрея. – Но затем чудовище напало на Ткацкую лощину, когда Дара и Петр поехали туда торговать, и внезапно все дети стали моими.

– Чудовище?

В ее голосе звучит явный ужас.

– Да, миледи. – Фрея запинается. – Когда те мужчины напали на ферму, я решила, что злой рок настиг нас, но затем вы пришли на помощь, и вот мы здесь, в этом заколдованном месте. Я даже предположить не могу, с чем вам приходится сталкиваться, миледи. Но я знаю, что ваши храбрость и доброта не знают границ. Вне всяких сомнений, ваша матушка тоже это знает.

Мое горло сжимается.

– Из-за вас я сейчас опять расплачусь.

– Что ж, в таком случае хотя бы сидите ровно, чтобы я могла доплести косу.

Это заставляет меня улыбнуться.

– Я рада, что вы здесь, Фрея.

– Как и я, миледи. – Женщина начинает заплетать волосы; ее пальцы двигаются быстро и уверенно. – Я всегда удивляюсь тому, что когда мир находится в беспроглядной тьме, то в нем все равно всегда находится место свету.

Фрея выбирает для меня темно-синее платье, каждый сантиметр которого вышит серебряными нитками. По всей длине корсажа прикреплены небольшие, похожие на бриллианты камушки. Синяя внешняя юбка опускается вниз от самой талии, а разрез от бедра открывает каскад нижних белых юбок. Под платьем на мне лосины из телячьей кожи и сапоги на каблуках, зашнурованные до колен.

Фрея заплела мои волосы в свободную замысловатую косу, спускающуюся через плечо, на равном расстоянии волосы скреплены шпильками с драгоценными камнями. Фрея также нанесла на мои веки темные угольные тени.

Когда я встаю перед зеркалом, мне кажется, что на меня смотрит незнакомка. Это платье – предел мечтаний каждой маленькой девочки, но мой взгляд останавливается на зашитом разрезе на щеке. Он зажил и теперь болезненно ноет и чешется, но припухлость уже сошла. Теперь ранка выглядит просто уродливой и напоминает мне о том, что всякие действия имеют свои последствия.

Я прикладываю ладонь к щеке, пытаясь спрятать несовершенство.

Фрея мягко берет меня за запястье и опускает руку.

– Доказательство вашей храбрости, – говорит она. – Не более того.

Фрея держит в руках небольшой отрезок витой проволоки с несколькими драгоценными камнями. Мне казалось, что это ожерелье, но женщина тянется, чтобы вплести украшение в мои волосы.

– Фрея, – шепчу я. – Это… Это уж слишком.

У изножья кровати она складывает отрез из кожи и меха и поднимает его вверх.

– Вам жарко? Вы можете не надевать накидку, пока не пересечете лес.

Я имела в виду совсем не это. Я сглатываю. До этого момента подразумевалась некая теоретическая принцесса Харпер, но сейчас она действительна и смотрит на меня из зеркала.

Раздается сильный стук в дверь:

– Миледи, лошади поданы.

Это Грей. Я не видела его с момента встречи с Лилит на арене, потому что он выполнял поручения Рэна.

Фрея направляется к двери и открывает ее:

– Принцесса готова.

Грей заходит в комнату, и я чувствую, как его взгляд останавливается на мне. В глазах командора невозможно ничего прочитать.

Атмосфера между нами несколько изменилась. Не уверена, связано ли это с тем, как Грей удерживал меня, пока Лилит пытала Рэна, или с тем, что я вытащила у него нож, чтобы остановить колдунью. В любом случае я чувствую напряжение между нами, и это мне не нравится.

Я провожу руками по корсажу:

– Сойдет?

Грей не меняется в лице.

– Сойдет ли? Из-за вас мне бы хотелось иметь больше гвардейцев. – Грей бросает взгляд на Фрею: – Принцессе нужно оружие. Принеси ремень с кинжалом. В сундуке есть несколько.

– Хорошо, командор. – Фрея спешит к шкафу.

– Кинжал? – хмурюсь я.

– У людей должна быть причина дважды подумать, прежде чем приблизиться к вам.

Это одновременно классно и пугающе.

Фрея возвращается с полоской темной кожи и простым кинжалом. Несколько цветов из драгоценных камней украшают рукоять, гармонируя с вышитой веточкой синих цветов на ножнах. Как только Фрея передает мне оружие, в соседней комнате начинает плакать ребенок.