Кристина Перес - Сладкие черные волны [litres]

– Ну вот, – объявила она, – теперь ты похожа на лилию.

– Хорошо хоть не на предсказательницу смерти, – ответила Бранвен. Дрожь пробежала по ее спине, и она тут же пожалела, что упомянула об этом. Произнося это, она приблизилась к Темной Луне.

Эсси протерла лицо Бранвен розовой водой, чтобы снять лишнюю пудру. Запах был восхитительным. Вдыхая, принцесса напевала строки, в которых Этайн влюбляется в брата своего мужа. Затем она выбрала голубую тенктуру и стала наносить ее на веки Бранвен.

– Не так много, – прервала ее Бранвен, – или я буду похожа на придворного шута.

Она представила, как ее в таком ярком виде увидит на празднике Тристан, и с трудом сглотнула.

– Тише, – подыграла ей Эсси. – Сэр Кин не сможет устоять.

Бранвен напряглась, когда принцесса завладела кисточкой и окунула ее в сиреневую баночку с пчелиным воском, чтобы подвести Бранвен глаза. Прикосновение было прохладным и нежным.

– Мы уезжаем утром, кузина. Я думаю, было бы лучше, если бы он устоял .

Эсси положила руку на ее бедро.

– У тебя еще целый вечер.

Тысячи мурашек пробежали по коже Бранвен, но она ничего не сказала. Эсси всегда жила настоящим. Принцесса тронула ей губы краской цвета макового цветка и весело хлопнула в ладоши, довольная своей работой.

– Ты такая красивая, Бранни! – воскликнула она.

На миг Эсси показалась такой же молодой и беззаботной, как в детстве. Как в тот день, когда она разрушила песочный замок Бранвен.

Сердце девушки подпрыгнуло.

– Посмотри! – сказала Эсси, поворачивая кузину к зеркалу.

Сомнение Бранвен исчезло, когда она глянула в зеркало. Контрастные светлые и темно-синие оттенки подчеркивали глаза, а бледная кожа с несколькими родинками светилась под румянами. Ее губы были изогнуты, как крылышки бабочки, под соблазнительным кармином. Да, Бранвен выглядела очень привлекательно. Хотя она и считала, что слишком накрашена, ей хотелось, чтобы Тристан увидел ее такой, даже если они не смогут пообщаться.

– Погляди, – сказала принцесса, и Бранвен улыбнулась. – И теперь скажи, что не хочешь танцевать с Кином так, будто это последняя ночь в мире!

Она не ответила. Если бы это была последняя ночь в мире, Кин не стал бы ее партнером. Торжественное выражение на лице ее кузины начало увядать.

– Бранни, – сказала она. – Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня. – Настойчивость в тоне голоса Эсси напугала Бранвен. – Диармайд не говорит со мной.

Тщательно подбирая слова, Бранвен сказала:

– Мужчины – не мастера прощания. Кажется, он пытается избавить тебя от горечи милого расставанья.

– Ты права, именно горечи. В этом нет ничего милого. – Голос принцессы сорвался. – Помнишь, как мастер Бекк сказал, что если снять кору с орешника, останется ощущение жимолости?

Бранвен кивнула.

– Диармайд тоже под моей кожей, и мне нужно знать, не единственная ли он любовь в моей жизни. Нужно знать, что у меня есть что-то действительно мое. Прежде чем я отдамся мужу, которого никогда не видела.

Жалость переполнила Бранвен. Если бы она могла рассказать кузине о Кубке Любви. Она была готова рискнуть возмездием Древних, потому что Эсси уже давно почувствовала свое влияние на сердце Бранвен.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – спросила она.

Эсси открыла шкатулку с драгоценностями рядом с зеркалом.

– Передай это Диармайду. – Взяв небольшой свиток, она вложила его в руку Бранвен.

Бранвен вздохнула.

– Это опасно. Не только для тебя – для меня.

– Я не приказываю тебе это делать. Не так, как в прошлый раз. – Нижняя губа Эсси дрогнула. – Я прошу твоей помощи. Сделай это для меня, и я поеду в Керныв без протеста, – умоляла кузина. – Я умру счастливой.

Бранвен обняла ее за плечи.

– Ты не умрешь.

– Почему бы и нет, – сказала кузина, пытаясь отвлечься от ее слов. Они были заменены чем-то холодным, мертвым. Бранвен смутилась. Они были близки – так близки – к тому, чтобы заложить основы для прочного мира.

Гомон гостей, прибывающих в ворота замка, превратился в шум прибоя. Море говорило с ней; Бранвен попыталась прислушаться.

Она откинулась назад, вращая свиток кончиками пальцев.

– Я передам твое сообщение, Эсси, – сказала Бранвен. – Надеюсь, Диармайд даст тебе тот ответ, который ты ждешь.

Принцесса порывисто обняла ее.

– Я люблю тебя, Бранни, – прошептала она. – И никогда этого не забуду.

– Мы должны отправляться на пир.

Эсси вскочила на ноги, с надеждой в глазах, и протянула руку.

Бранвен спрятала свиток в складках платья. Она заставила себя улыбнуться, когда провожала принцессу с лестницы. То, что содержалось в письме, было равнозначно измене, в этом Бранвен не сомневалась, – и не только против Ивериу, но и против Керныва. Слова могли принести войну быстрее, чем сталь. Словно взволнованный такой перспективой, костляной палец изменника царапнул нижнюю часть лифа Бранвен.

Она зашла слишком далеко, чтобы позволить дяде Морхольту победить.

Косые полосы желтовато-красного света озаряли пиршественный зал. Победы легендарных героев Ивериу в витражах казались застывшими и темными. Бранвен поняла, что больше никогда не увидит их в молочном свете утра. Она больше никогда не увидит замок Ригани и его обитателей.

Для Прощального праздника Бранвен выбрала платье розового, как щеки в зимнее утро, цвета. В косы она вплела крошечные желуди, окрашенные золотом. Ее правое плечо украшала фибула матери.

Свечи освещали чаны красного эля. Будет ли король Марк в Монвику потчевать своих подданных красным элем? В голове Бранвен скопилось множество вопросов о ее новом доме. Что ж, во время путешествия она расспросит обо всем Тристана. Даже если ветер будет попутным, путешествие займет две недели. Может, даже больше.

После поклона королю Энгусу и королеве Эсильте Бранвен отступила в тихую нишу. Эсси стояла с родителями в центре зала, окруженная представителями клана Мумханзир, в который входил и лорд Конла, ее прошлое любовное увлечение. Если бы турнир претендентов проходил в прошлом сезоне, она возложила бы свои надежды на Конлу, а не на Диармайда?

Кин и Финтан стояли позади принцессы и королевы, их кладивосы позвякивали на бедрах. Вечером королевская гвардия носила изумрудно-зеленые туники мирного времени. Однако их рукава были обтянуты шафрановыми лентами, означающими, что война только отложена.

Лента Бранвен все еще была привязана к мечу Кина. Она думала, что после их ссоры он избавится от нее.