Валерий Большаков - Первопроходец. Бомж с планеты Земля [litres]

Было тихо, только какие-то слабо светившиеся «призраки» крутились вокруг, мешая спать. Ну, не выли, и ладно.

А утром, сразу после завтрака, состоявшего из остатков ужина, мы вышли на поиски. И буквально сразу наткнулись на очень интересный артефакт.

Он валялся прямо на полу в соседнем домике – увесистый агрегат, на который взглянешь, и сразу понимаешь – это оружие.

Удобная рукоятка, толстый ребристый ствол, что-то вроде большого объемистого магазина, всякие глазки, кнопочки, пипочки…

– Да-а… – выдохнул Бунша.

– Вещь! – определил Полторашка.

Я осторожно взял в руки тяжелый чего-то-там-мет, покачал его, и сказал:

– А ведь эту вещь не мангиане делали.

– Думаешь? – прищурился Кузьмич.

– Сам посмотри – рукоятка больно широка, такая только для Коротышки подойдет. Или для существа, которое росло в мире с двойной тяжестью – там поневоле качком станешь.

– Знаешь… Да, – подумав, согласился Бунша. – Так, давайте обыщем все кругом!

Но обыск ничего не дал, вокруг было пусто. Тем не менее, на базу мы возвращались в приподнятом настроении – наша находка вполне тянула на «пропуск» отсюда туда – на солнце, на свежий воздух.

Вернулись мы раньше обычного, но команда Коротышки уже была на месте. Судя по таинственным переглядываниям, соседи тоже что-то сыскали. Мы сделали вид, что ничего не заметили, а наш артефакт запрятали подальше и так, чтобы его постоянно кто-то из наших сторожил.

Как говорила незабвенная мадам Плющ из «Бриллиантовой руки», людям надо доверять только в крайнем случае.

Обговорив между собой, мы решили дожидаться очередной машины из комендатуры, подбрасывавшей нам припасы каждый пятый день. Шла пятница, и машину надо было ждать в понедельник, но наши не унывали – в кои веки выходные выпали!

Мы, наконец-то, выспались, а на обед Тука с Катоо сварганили замечательное жаркое – я принципиально не стал интересоваться, какая именно тварь попала под удар их стрелок. Зачем себе аппетит портить?

После еды я размяк и решился задать вопрос, который давно уж вертелся у меня на языке.

– Тука, – осторожно спросил я, – а почему ты с нами?

Цверг понял меня, но нисколько не оскорбился, кивнул только – это гуманоидное движение было свойственно аборигенам Манги, как и пришлым землянам.

– Это хомо считать всех нас… как тэто… расой, – выговорил он. – Однако в разных Великих Проходах жить-быть разные цверги.

С теми, что жить-быть далеко на юге, мы… меняемся вещами.

– Типа, торгуете?

– Торгуете, – согласился Тука. – А с теми, кто жить-быть в Великом Проходе на западе, ссоримся. Бывают стычки. Моя побеждать одного цверга оттуда, где заходит солнце. Наш род сильный, мы дружим с хомо. Другие роды прячутся, но для них хомо тоже не враги. Ведь это хомо две зимы назад истребили гнездовье упырей в Великом Проходе, где святилище.

– Ах, вот даже как… я задумался. – А как же ты сюда угодил?

– Моя был обманутый, – просто сказал цверг. – Сказали – будешь проводник, а сами дали… как тэто… пробойник.

– Перфоратор?

– Так, перфоратор.

– Все с вами ясно…

Тут Катоо насторожился.

– Мас-сына, – сказал он. Шипящие ему не удавались.

– Уже? – удивился я, но звук работающего мотора донесся и до меня. – Странно…

Странным было и то, что приехал не обычный «Урал» с кунгом, а самосвал «МАН», восьмиколесное чудо, явленное «сумрачным немецким гением».

Из кабины выпрыгнул усатый гвардеец, тот самый, что некогда поздравлял меня с почином на поле битвы с упырями. Его звали Федором, а между своими – дядей Федей.

– Дядя Федя? – удивился я.

– Не рад? – усмехнулся гвардеец.

– Чего же? Рад…

– Зови всех, есть новости.

Предчувствуя неприятности, я созвал всех, включая бригаду соседей. Федор молча поздоровался с Кузьмичом и Коротышкой и заговорил – глухо, кривясь:

– В Новом Киеве движуха непонятная, вроде как переворот. Не все до нас доходит, но вроде как заговор случился – четверо «полканов» собрали свои отряды и штурмовали «замок» Грабаря. Координатор дунул на Землю, «папам» жаловаться, а эти здесь все под себя гребут. Не вся гвардия поддалась, многие ушли в лес партизанить. В общем, весело там сейчас. А сегодня и до нас добрались – прилетел единственный наш самолет, доставил какого-то хлыща с новенькими майорскими погонами, хотя неделю назад он еще в младлеях ходил. Цапанулись они с комендантом… Короче, расстреляли Михалыча. Вот.

– Та-ак… – протянул Бунша. – Так, значит… А сюда ты чего?

Федор кивнул.

– Тут не все суки продажные, – проворчал он. – Я понял так, что «полканы» в городе не держатся вместе. Кто-то из них и впрямь хочет Грабаря сменить и сесть на его место, а кто-то просто пользуется мутным временем, чтобы чего-нибудь урвать – и свалить на Землю. Ну, не зря вся эта суета! Наверняка и между «папами» раздрай вышел, переделить чего хотят, иначе тут не сходится! Вот и этот майорчик вовсе не на место комендача метил, он за артефактами явился! Сейф они как раз сейчас вскрывают, уж не знаю, что там у Михалыча заначено, а сегодня или завтра и сюда заявятся. Есть у них наводочка, кто-то из ваших весточку в комендатуру передавал.

Бунша помрачнел, бросил на нас острый взгляд. Я посмотрел ему прямо в глаза и твердо сказал:

– У нас «крыса» не завелась, Кузьмич. Записочку передать можно было только с шофером вахтовки, а с ним никто из наших не контачил, кроме меня.

Тука тут же вышел из строя.

– Аексанта не крыса, – заявил он. – Моя знать!

– А я и не сомневался, – криво усмехнулся Бунша и сказал, глядя исподлобья:

– Простите, мужики, ежели подумал не то.

– Да ладно… – пожал плечами Димон.

Остальные закивали.

Кузьмич глянул на Коротышку. Обычно добродушный, увалень выцедил угрюмо:

– Разберемся.

А Бунша поглядел на гвардейца и хмыкнул:

– Если эти заявятся… М-да… Лучше бы ты нам взрывчатки привез!

Дядя Федя ухмыльнулся и ткнул большим пальцем за плечо:

– В кузове! Динамит и тол.

Никогда ранее я еще не видел Кузьмича в ярости. Бунша был бледен и часто щерился, как тигр, попавший в клетку. На своих, правда, не срывался. Но какова подстава!

Столько усилий было потрачено, чтобы добиться перевода «на воздух», и на тебе! Какое-то офицерье задумало в хунту поиграться!

– Гаденыши! – рычал Кузьмич. – Понабирали в отряды всякую шваль, шпану мелкую! А что им? Пограбить, понасильничать – милое дело! С-суки! Вот и все!

– Не кипишуй, бригадир, – успокаивал его я. – Если не договоримся, то отобьемся. В крайнем случае, уйдем отсюда на север. Тука говорил, что вроде в десяти переходах отсюда еще один выход наружу есть. Это километров сто двадцать, на машине мы это расстояние одолеем за пару часов.