Анатолий Махавкин - Убийца [litres]

– Туда, – указал я рукой.

– Мой медальон… – начала было Вайолетта, но, выслушав мой тяжелый вздох, не стала продолжать. – Я должна вас от всего сердца поблагодарить за спасение наших жизней.

– Это его непосредственная обязанность, – каркнул граф, который в конце концов разместил свой кривой свинорез поперек седла, – и ему за это платят деньги.

Скорее возвращают.

– Тем не менее жизнь человека стоит гораздо дороже любых денег. – Вот тут мы одновременно с графом покосились на спутницу и почти одинаково хрюкнули. – Можете подвергать меня насмешкам, хоть это и не подобает мужчинам, но я искренне верю: наступит время, когда мир забудет про жестокость, а на небе взойдет светоч милосердия.

– И ребенок в льняной рубашке бок о бок с агнцем принесет ветвь правосудия? – с иронией поинтересовался я. – А цитата почти идеальная. Не думал, будто кто-то еще интересуется этой писаниной.

Вайолетта даже натянула удила, притормозив свою кобылу, и уставилась на меня так, словно я преобразился в штандарт Коронаста.

– Вы читали это? – недоверчиво переспросила девушка. – Но вы же… Вы…

– Да, – согласился я. – Безродное быдло, промышляющее убийствами за деньги, действительно читало «Агнца и ветвь». Однако сейчас не то время и место, чтобы обсуждать всякую религиозно-философскую чепуху.

– Ты называешь чепухой книги, которые читает благородная дама?

О, в голосе Шу промелькнула прежняя спесь. Оклемался парень, стало быть.

– Кто-то недавно хихикал при упоминании о ценности человеческой жизни? – Я пожал плечами, вглядываясь в подозрительный просвет между ветками. – А сие бредовое измышление, как его называет один мой знакомый монах, наполнено подобной патокой от первой страницы до последней.

– Как вы вообще могли читать эту вещь? – Вайолетта даже дернула меня за рукав. – Отвечайте!

– Поверь, – поморщился я, вспоминая, где и когда довелось познакомиться с роскошно оформленным томом, которого до меня ни разу не касалась рука читателя, – бывают моменты, когда просто нечем заняться. Пусть такие моменты остались в далеком прошлом, но они все же имелись.

– Я не о том. – В голосе девушки появилась подозрительность. – Эта книга издана исключительно для королевских библиотек, и ее тираж – шестнадцать экземпляров. Сигон, этот человек определенно не тот, за кого себя выдает!

Черт, я расслабился, а сабля у молодого засранца находилась прямо под рукой, и он тотчас приставил оружие к моему горлу. Все остановились. Уркаган громко пыхтел и поворачивал голову, видимо надеясь рассмотреть, что там такого делают с его седоком. Глупейшая ситуация. И, как обычно, во всем повинен я сам. Если голова останется на плечах, ей следует покрепче держать язык за зубами.

– Ну и что дальше? – Я отпустил поводья и положил руки на рукояти ножей. – Голову мне отрежете?

– Кто вы такой? – Вайолетта проехала вперед и остановилась, всматриваясь в мое лицо. – То, что вы отлично владеете своей отвратительной профессией, я уже успела понять и готова еще раз поблагодарить за спасение. Но кто вы еще?

– Вайю, о чем ты? – подал голос граф. – Это же обычный негодяй, пусть и более образованный, чем все остальные. Простолюдинский скот, нахватавшийся верхушек.

– Верхушек? О нет! – Девица криво ухмыльнулась. – Отличное знание географии, политики и тактического планирования. Си, его знания выглядят более основательными, чем эрудиция моего ментора. А теперь еще и эта книга.

– Эту долбаную книженцию, если что, можно найти не только в королевских библиотеках, – проворчал я, но уточнять, где именно, не стал. Боюсь, принцесса удивилась бы еще больше. И вообще, я начал приходить в бешенство. – А все мои знания, как мне кажется, помогают спасти наши задницы, так что не нужно меня за них укорять.

– Вайю, давай я просто отрежу мерзавцу голову, и на этом все загадки кончатся, как и не бывало, – в голосе графа звенело нетерпение – мстит, гаденыш, за вчерашний вечер. А я ему сегодня жизнь спас! – Все равно он нам ничего не скажет или просто соврет.

– Давай, гад, режь мне башку! – Я кончиками пальцев потянул за рукояти ножей и спрятал оружие в ладонях. – Надеюсь, через лигу-другую вы благополучно встретите гуннов или парней Райнхарда. Думаю, после этой встречи больше никаких вопросов у вас не возникнет.

Я уже напрягся, собираясь метнуть нож в глотку графа, когда принцесса положила руку на предплечье Сигона, вынудив того убрать оружие. Засранец оскалился и, нервно дернув головой, отъехал в сторону. Ай-ай, мальчику не дали наказать обидчика! Ничего, мама купит тебе другую игрушку.

– Вы предпочитаете умереть, но сохранить свои секреты в тайне? – недоверчиво спросила Вайолетта. – Неужели ваше прошлое настолько отвратительно?

– Скорее наоборот. – Под изумленным взором собеседницы я вложил оба ножа обратно. – Вспоминать о том, как все было хорошо, сознавая, в каком дерьме оказался, – не самое приятное занятие.

– Вы все-таки благородных кровей?

– Принцесса, – оскалился я, – какое это имеет значение, если тебя угораздило родиться третьим? В любом случае по совершеннолетию и титул, и привилегии остаются в прошлом. Пинок под зад, и здравствуй, дружелюбный мир, полный хороших добрых людей.

– Вы все время поминаете третьего ребенка, – медленно протянула Вайолетта, – а я никак не могу сообразить, в чем смысл. То ли упустила сей незначительный эпизод, то ли он просто не заинтересовал меня. Однако теперь это начинает крайне интриговать.

Незначительный эпизод, мама дорогая!

– Кто-то идет. – Шу прервал наш забавный разговор, ткнув саблей за плечо. – Много голосов.

– Еще бы! – Я был сам сарказм, хотя в силу своей натасканности по верхам и не мог знать подобных слов. – Мы же, если что, находимся рядом с главным торговым трактом Коронаста, – мой палец указал на белый каменный столб, хорошо различимый в прорехе между ветвей, – и, судя по звуку, к нам приближается караван. Если они едет в Корону, очень рекомендую присоединиться.

– Хорошо, – кивнула принцесса. – Но после мы еще вернемся к этому разговору.

– С саблей у горла? – Я криво ухмыльнулся. Понятное дело, никто из спутников не видел ничего зазорного в убийстве простолюдина. Тем не менее девица немного отличалась от прочих дворян, поэтому я решил ее поддернуть. – Это же так правильно, угрожать смертью и допрашивать того, кто постоянно спасает твою жизнь.

О, она стала пунцовой, как те мясистые штуковины, которые выращивают селяне Портейна, чтобы сделать из них острый соус к мясу.

– Я прошу прощения. – Шу свел брови воедино, что должно было, вероятно, символизировать несогласие и возмущение. – Нервы на пределе, поэтому в голову периодически приходят совершенно недостойные и глупые идеи. Надеюсь, это не вынудит вас относиться к спутникам с ненавистью.