Анатолий Махавкин - Убийца [litres]

Посматривая на спутников, я помог парочке худосочных подмастерьев развести костер и установить закопченную рогатину. Потом мы изрядно попотели, поднимая огромный черный котел. К этому времени рядом уже стояли трое лохматых грязнуль, каким-то чудом дотащивших от ручья протекающее в паре мест деревянное ведро.

– На вашу долю готувать? – осведомился тощий как палка и такой же длинный верзила с тремя волосинками на костлявом подбородке. Вопрос сопровождался задумчивым почесыванием рваного уха. – Кажуть, я вмию готувать.

– Проверим. – Я швырнул ему пару медяков. – Отравишь – утоплю в казане.

– Мы будем есть вместе с этим быдлом? – Шу сжимал и разжимал кулаки. – Помои, приготовленные в этой грязной отвратительной…

– Можешь голодать в полном одиночестве, – пожал я плечами. – Но должен заметить, что тут готовят на виду, в отличие от всяких сраных харчевен. И никто не бросит в котел крысу или таракана. Для нажористости.

Граф позеленел, и его передернуло. Как же ты мне надоел!

Недалеко от костра шелестело листвой раскидистое дерево, и я расстелил у его узловатых корней свой плащ, благо он успел высохнуть. Потом осмотрелся (шпион так и не объявился) и подозвал принцессу.

– Присаживайся, – предложил я. – Думаю, здесь будет удобнее всего. Кстати, нужно обсудить одну деталь. – Девушка вопросительно уставилась на меня. – Как мне вас звать в толпе, если начнется заваруха? Не стану же я орать: принцесса, принцесса! Имя тоже не подойдет – чересчур на слуху последнее время.

– Отец называет меня Секретом, – после некоторого раздумья сказала Вайолетта, – сама не знаю почему. Думаю, никто не догадается, если в толпе начнут кричать про Секрет.

– Это уж точно, – пробормотал я. – Разве что за полоумного примут.

Девушка рассмеялась.

– Мне это прозвище тоже всегда казалось немного странным. Но отец его так мило произносил и так смотрел…

Подошел граф и некоторое время угрюмо меня рассматривал. Потом присел рядом с принцессой и принялся что-то ей настойчиво шептать в ухо. Девица отмахнулась.

– Си, прекрати. Мне все равно, кем он был и кто есть сейчас. Мы вместе, и опасность угрожает всем одинаково. Прости, но это мое дело, как относиться к человеку, спасающему мою жизнь.

Стало быть, на меня опять лили какие-то помои. Не привыкать. Пока голубки препирались, я подошел к нашему кулинару и выслушал подробный рассказ о способах забоя и разделки свиней. Их, оказывается, делят на мясные и сальные породы. Очень захватывающе. Подумать, кто еще, кроме помешанных на свиноводстве жителей Коронаста, способен с таким энтузиазмом и любовью петь хвалебные оды своим ненаглядным хрюшкам? Впрочем, речь кашевара здорово отдавала сингалонским.

Пришла принцесса и вполголоса осведомилась, где ей можно, хм, привести себя в порядок. Проклиная чертову обузу, мешающую насладиться хотя бы ароматом пищи, я отловил мальца, который носил воду, и узнал расположение родника. После отправился туда с Вайолеттой, строго-настрого приказав графу приглядывать за нашими лошадками. Я приказал графу, ха!

Однако шутки в сторону! Я заметил, как парочка смуглых кочевников, из тех, кого порядочные люди зовут джипсами, пару раз прогулялась мимо, поглядывая на кобылу принцессы.

Возле ручья тоже не обошлось без происшествий. Два подмастерья, успевшие хорошо приложиться к бутылке, решили рассмотреть определенные органы подмывающейся девушки. Пришлось показать им, что умеет делать с крохотным ножиком профессионал, когда ему угрожают дубинами любители.

В общем, выбравшись из зарослей кустарника, где она проделывала свои процедуры, Вайолетта обнаружила под соседним кустом два насмерть перепуганных тела, а над ними дико взбешенного меня. Предшествующие этому речи девушка могла слышать сама, посему я вновь выслушал бесполезную благодарность и отправился к костру. Здесь, кстати, уже началась раздача лакомых кусков.

Похоже, я дал повару несколько больше, чем он намеревался получить, потому как выданные миски оказались наполнены гораздо обильнее, чем у прочих, а куски мяса в них были именно мясом, а не слоистым жиром, как у чавкающих рядом торговцев. Идиши, которых мы держались, презрительно косились на сброд (если я правильно понял смысл слова «шмук») и хрустели какими-то хлебцами.

Забавно оказалось наблюдать за графом, который, едва не пуская слюни, делал вид, будто его тошнит от содержимого миски. Пока молодой идиот издевался над собой, девушка успела прикончить порцию и, видимо не зная, как попросить добавки, жалобно уставилась на меня.

– Давай уже. – Я забрал у нее посуду. – День был тяжелый, так что силы нужно восстанавливать.

Кто-то из топтавшихся рядом с котлом живоглазых пацанов вздумал ворчать о наглых харях, обжирающих несчастных сирот. Пришлось выдать ворчуну живительную оплеуху и подставить миски под щедрый черпак повара, лоснящегося жиром по самые уши. Когда я вернулся, граф тоже успел употребить порцию, но я не стал обслуживать гордеца: есть желание – пусть топает сам.

Вайолетта в этот раз не торопилась и, используя Сигона как опору для спины, медленно поглощала дымящееся варево. В наступающих сумерках физиономия принцессы обрела несвойственную прежде глубину возраста и казалась почти привлекательной. В смысле, у меня были шлюхи и помоложе, но я никогда не воспринимал нынешнюю спутницу как соседку по постели. Сейчас, должно быть, расслабился, если начал обращать внимание на маленькие бугорки грудей и длинные ноги под запылившейся юбкой. Стоило собраться. Но не хотелось.

Вайолетта чисто по-детски облизала ложку и положила столовые принадлежности в траву.

– Фу-ух, какая вкуснотища! Никогда бы не подумала, что это может оказаться так аппетитно.

– Да что тут загадочного? – Я оперся спиной о дерево рядом. Надеюсь, Шу не примется за обычные глупости. – Твой отец, похоже, решил оградить свой ненаглядный Секрет от всего неприятного в жизни. Глупо, честно говоря.

– Ты говоришь о короле! – подал голос Сигон. Правда, не очень злобно. – Попридержи язык.

– Могу вообще молчать, – пожал я плечами. – Иди болтай с кем-то еще.

– Нет-нет! – Вайолетта стукнула графа кулаком в бок. – Мы же собирались поговорить про третьего ребенка. Шу, просто молчи, ладно?

– Вообще, это как-то связано с канонами Церкви Трех Основателей? Собственно, с самими Основателями?

Пришлось поднапрячься и как следует прошерстить память. Вопросы религии мало интересовали меня последние два десятка лет. Ну не считать же таковыми застольные разговоры с отцом Чеминдианом? Тот, бывало, сочно срыгивал и, похрустывая поджаристым окороком, принимался, к месту и не очень, цитировать священные труды, пытаясь толковать их на свой манер. И чем больше пустых бутылок оказывалось под столом, тем пространнее звучали трактовки, иногда напоминая настоящую ересь.