Кристофер Холт - Дорога чудес и невзгод [litres]

– Я не знаю, Дарлен, – сказал лхасской апсо коренастый мопс. – Какой-то странный запах носится в воздухе, и коровы что-то расшумелись.

Мычание и правда стало громче, и ещё Макс слышал тревожное кудахтанье кур.

Выступив вперёд, лабрадор издал хриплый командный лай. Кошки на крыльце зашипели и попятились в тёмные углы, а четыре собаки – Дарлен, мопс и два щенка золотистого ретривера, которые увлечённо обнюхивали мешки с шариками, – насторожились.

Крепыш вздохнул с облегчением, увидев шагавшего по лужайке Макса.

– Рад, что ты вернулся, приятель, – сказал он.

– Нашёл полицейских? – спросила Гизмо.

Макс кивнул, не отводя взгляда от животных на лужайке.

– Слушайте все! – громко пролаял он. – Джулеп и другие немецкие овчарки идут сюда, но опасность близко. Вы все должны спрятаться и передать другим, чтобы сделали то же.

Минерва широко распахнула зелёные глаза.

– Я уже сказала твоим маленьким друзьям: здесь нет волков! Вы, собаки, все ужасно упрямые. – Она откашлялась. – Мир вам.

– Значит, – Макс зарычал и сделал шаг вперёд, – ты решила рискнуть своей шкурой и подставить под удар друзей только потому, что не любишь собак?

– Я делаю то, что мне нравится. – Чёрная кошка лизнула лапу и потёрла ею мордочку.

Макс уловил звук рвущейся бумаги и повернулся. Один из юных ретриверов брал штурмом гору шариков.

– Зачем здесь лежат все эти мешки? – спросил щенок. – В них еда. Я её носом чую.

– А где грузовичок старой леди? – задался вопросом второй золотистый ретривер.

– Эй, – гавкнул мопс, – малыши правы! Фургона-то нет!

Это привлекло всеобщее внимание.

– Она уехала? – спросил щенок.

– Разумеется, нет, – резко ответила Минерва.

– Но все другие люди нас оставили!

– Она не могла так с нами поступить, правда? – заскулила лхасская апсо Дарлен.

– Почему они нас не слушают?! – прорычал сквозь зубы Крепыш.

Гизмо потёрлась носом о бок такса, и тот успокоился.

– Давайте попробуем ещё раз, – предложила йоркширка.

Макс начал говорить, но вдруг ночной воздух прорезал истошный визг напуганной свиньи. Пёс побежал к боковой стене клиники.

– Делайте что хотите, – бросил он на ходу, – но пусть они спрячутся! Я пока придержу волков!

– Поняли! – крикнула ему вдогонку Гизмо.

Макс галопом обогнул дом ветеринара. Лампочка у двери заднего входа отбрасывала по сторонам бледно-жёлтый свет. Пёс видел большой металлический сарай в дальнем конце двора и тёмный ряд деревьев позади него. Внутри сарая находились коровы, всего четыре. На стожке сена вроде бы лежал телёнок – Максу трудно было разглядеть.

Белый забор делил двор на четыре части. Помимо обширного загона для коров, имелись ещё три размером поменьше: в них содержались три козы, две свиньи и несколько кур. В каждом загоне было много корма.

Одна из свиней – кабанчик – стояла на четырёх трясущихся ногах и с трудом дышала. Другая лежала на животе и с тревогой смотрела на Макса.

– Говорю тебе, Люси, я что-то видел, – сказал кабанчик. – Оно было тёмное и покрыто шерстью, а глаза – ох, какие у него глаза!

– Я верю тебе, Рики, – хрюкнула Люси. – Верю. Но ты уверен, что это не одна из городских собак? Они в последнее время часто появляются здесь.

– Я тоже видела! – заверещал чей-то высокий надтреснутый голос.

Он принадлежал рябой курице. Она поскребла сухой песок длинными когтями и, переваливаясь с лапы на лапу, подошла к изгороди.

Голова курицы ходила вверх-вниз.

– У него был такой дикий вид, – прокудахтала несушка. – Это был пёс, но точно не домашний. Я не доверяю собакам, особенно болотным!

– Ох, Люси, – застонал Рики, – это правда. Дело плохо!

Макс прочистил горло и вступил в пятно света, падавшего от фонаря над задним крыльцом.

В огороженном ячеистой сеткой курятнике поднялся переполох.

– Летти Май, детка, уходи оттуда! – прокричал один цыплёнок из своего маленького домика. – Тебя сейчас съедят!

Рики забился в дальний угол загона, его копытца увязли в грязи, перемешанной с сеном.

– Оно вернулось! Я говорил тебе, Люси, говорил!

– Ш-ш-ш! – Макс сделал пару шагов вперёд. – Я не собираюсь пугать вас. Я нормальный пёс. Видите?

Обе свиньи робко приблизились к переднему краю загона, и Летти Май тоже. Ещё одна курица храбро вылезла из курятника.

– А, так ты просто собака, – сказала Люси, – а мы-то перепугались из-за ерунды.

– Вообще-то, в лесу кое-кто есть, – тихо проговорил Макс, – но я пришёл помочь вам, и полицейские собаки скоро будут здесь.

– Мы в опасности? – Перья Летти Май встопорщились.

– Нет, пока я рядом, – объяснил Макс. – Но вы все должны сохранять спокойствие и вести себя так, будто ничего необычного не происходит. Если вы запаникуете, волки перестанут таиться и могут напасть.

– Волки! – дрожа, воскликнул Рики. – Я слышал о волках. Они большие и злые!

Люси толкнула приятеля пятачком:

– Забыл, что сказал пёс? Мы не должны шуметь.

– В чём дело? – проблеяла коза. – Есть чего-нибудь новенькое пожевать?

С севера подул ветер, в ноздри Макса затёк едкий запах навоза, и щекочущий аромат сена, и сразу за ним – волчий мускус.

– Объясните козам, что происходит, – попросил Макс свиней, – и коровам тоже. – А потом, обращаясь к курицам, добавил: – А вы, леди, вернитесь в курятник.

– Меня не надо уговаривать, – прокудахтала одна из квочек.

Пока курицы толпились у входа в свой домик, а свиньи шёпотом предупреждали соседей по ферме об опасности, Макс потихоньку стал пробираться к зарослям деревьев за металлическим сараем. Одна из коров, крепкая, с коричневыми и белыми пятнами на шкуре, внимательным взглядом больших глаз наблюдала, как пёс лакает воду из её корыта.

Оказавшись сбоку от сарая, Макс лёг на живот. Трава здесь была высокая, в бока упёрлись гладкие камни. Позади него, на ферме, животные вели себя тихо, хотя пёс слышал, как они беспокойно переступают копытами.

Макс лежал и почти не дышал. Он чувствовал себя глупо, словно был кошкой, которая выжидает момент для нападения на ничего не подозревающую мышь. Но, выйди он на открытое место, это могло насторожить волков или спугнуть, и они убежали бы в другую часть города или, что ещё хуже, пошли бы в лобовую атаку на Макса.

Ему не пришлось ждать долго.

Если бы он не прислушивался так напряжённо, то, наверное, не услышал бы звука мягко ступающих лап, которые старательно перешагивали сучки, чтобы их треск не выдал крадущегося.

Из леса вышли две тёмные фигуры. Одна – худющий-прехудющий юркий волчишка с рыже-коричневой шерстью. Голова у него на вид была у́же, чем у других волков, которых раньше встречал Макс, однако в глазах безошибочно читалась знакомая дикость, и клыки тоже были как у всех серых бродяг, острые.