Тэд Уильямс - Корона из ведьминого дерева. Том 1 [litres]

– Королева наблюдает за нами, – ответил Саомеджи.

– Наши жизни принадлежат ей, – сказал Иби-Хай, делая знак верности. – Никакая хвала ей не будет избыточной.

Ярнульф отдыхал столько, сколько осмелился. Он почти не пострадал во время схватки с хикеда’я – несколько глубоких порезов, длинный, но не опасный след на голове, пара царапин. Он не знал, являлись трое убитых им норнов патрулем из замка Горькой Луны или передовым отрядом разведчиков более крупного воинского соединения. И хотя эта часть Лунной долины была подходящим местом для импровизированных засад, ему будет совсем непросто скрыться от полных решимости воинов Ордена Жертвы, если они пойдут по его следу. Большие отряды хикеда’я часто приводили с собой жутких белых псов из подземных пещер Наккиги, чтобы они охраняли лагерь днем, когда Дети Туч не любили путешествовать. Если повезет, он сможет ускользнуть от преследователей в поросших лесом горах над долиной, но Ярнульф знал, что у него не будет ни одного шанса против стаи псов Наккиги.

И еще он знал, что не сможет пройти по прямой через самые высокие горы, на одной из которых он сейчас стоял, из-за обледеневших, выскобленных ветром крутых скал. В дальнем конце долины у него был бы выбор, в том числе перевал, настолько низкий, что он сумел бы его преодолеть без особых усилий и в случае необходимости затеряться в землях хикеда’я, где он смог бы прятаться до тех пор, пока большой отряд не пройдет мимо него на юг. Обычно Ярнульф не осмеливался так сильно приближаться к приграничным крепостям, но он не мог забыть страшные слова пожирателя мертвечины. Если он сказал правду и Королева в маске жива, тогда он не солгал и про планы хикеда’я снова напасть на земли людей. И что будет толку от его одиноких поисков – один мертвый воин Ордена Жертвы здесь, другой – там, – когда тысячи других придут на юг, чтобы убивать смертных мужчин и женщин?

Ярнульф увидел самый необычный отряд воинов из всех, что ему доводилось встречать. Когда он наблюдал за ним с высоты, из своего укрытия в южной части перевала, он без проблем разглядел пятерых хикеда’я. Когда в диких землях появлялось столько вооруженных норнов, они назывались «Рука» – убийцы или нечто вроде того, потому что разведчиков всегда было меньше. Как и все представители ненавистных хикеда’я, они, как правило, передвигались по ночам и очень редко разводили костры. На первый взгляд в них не было ничего особенного. Но тут он заметил шестую фигуру, которая отличалась от остальных своими громадными размерами.

С того места, где прятался Ярнульф, гигант выглядел и двигался как гюне, но, если так, он был самым большим из всех когда-либо им виденных, а он встречал многих. Кроме того, не вызывало сомнений, что существо даже не связано, что совсем не имело смысла. Хикеда’я часто использовали гигантов во время сражений, но, для того чтобы заставить монстра атаковать врагов, а не самих хикеда’я, требовался небольшой отряд воинов Ордена Жертвы. Этот же шел совершенно свободно – спутник, а не раб, если такое вообще можно представить.

Ярнульф понимал, что очень скоро ему придется принять решение. Через полдня или даже раньше они доберутся до того места, где он оставил трупы разведчиков-норнов и свою подпись – Белая рука – под кровавой работой, поэтому здравый смысл подсказывал, что ему следует держаться как можно дальше от хикеда’я и их ручного гиганта. И все же кое-чего он не понимал, и это заставило его задержаться, чтобы узнать больше. Может быть, он получил знак, который просил у Бога? Или просто еще одно необычное событие в самое странное из всех пережитых им времен года.

«И моя слабость, – подумал он. – Во всяком случае, кое-кто сказал бы именно так. Отец часто говорил мне: «Сделай любопытство своей силой». Однако мастер Ксока неизменно повторял: «Мудрость ничего не ищет, потому что со временем Смерть находит всех, и тогда уроки оказываются выученными». И тем не менее прошло столько лет, а я по-прежнему болтаюсь, словно флюгер между двумя этими голосами».

Наконец путь отца победил: Ярнульф начал приближаться, но не слишком сильно, двигаясь параллельно маршруту странного отряда. Гюне мог уловить его запах, даже если его не почувствуют обладающие превосходным обонянием хикеда’я, а сейчас Ярнульфу совсем не хотелось становиться дичью для гиганта.

Отряд Когтей нашел место для отдыха, которое защищал от встающего солнца выступ скалы, но, хотя Нежеру невероятно устала после долгого перехода по перевалу и спуска, час или два сна ей бы не помешали, однако она никак не могла уснуть, потому что находилась в смятении после странного разговора с Саомеджи.

Что мог увидеть в ней Ахенаби? Обычно, если кому-то удавалось привлечь внимание высших аристократов Наккиги, это становилось предметом гордости, невидимым, но реальным знаком, который носят всю жизнь. А быть выбранным одним из Первых Рожденных на земле – почти неслыханная честь. Почему же тогда она чувствует себя так, будто страшный груз висит у нее над головой?

Нежеру всегда знала, что она не такая, как все. Семья отца неизменно обращалась с ней отстраненно, друзья и слуги, но дети не отличались такой же сдержанностью. Каждый взгляд, каждое слово счастливцев, чьи родители были хикеда’я, постоянно давали знать Нежеру, что она от них отличается и никогда не станет одной из них. Она являлась необходимостью, вызванной неудачами при обычных попытках размножения, неприятным напоминанием о том, как низко пали хикеда’я после прежних дней славы.

В Саду не было полукровок . Ей говорили об этом множество раз обычными словами и самыми разными другими способами.

Тем не менее она оказалась одним из нескольких детей, появившихся на свет от представителей семей, занимавших самое высокое положение, часть из которых не имела детей в течение столетий, поэтому, вне зависимости от того, до какой степени ее приняли те, чья кровь полностью восходила к Саду, ее заметили.

В год ее рождения в благородных семьях Наккиги на свет появилось всего несколько сотен детей, и в жилах менее четверти из них текла чистая кровь хикеда’я. Поэтому, когда Нежеру доказала, что превосходит своих сверстников в боевых играх, которые устраивали для младших детей, – оказалась быстрее, умнее и была готова причинять боль как своим нечистокровным сверстникам, так и тем, кто презирал ее с самого рождения, это не ускользнуло от внимания высшей аристократии.

После страшного поражения в старом Асу’а Орден Жертвы сильно нуждался в новых воинах. Как у пьяницы, пытающегося играть в «Поэзию воров», у нее с самого начала было очень мало шансов на успех, тем не менее каким-то образом ей удалось преодолеть позор своей смешанной крови и стать воином. Однако это не слишком помогало игнорировать шепот за спиной и презрение на лицах тех, кто ее окружал.