Н. Джемисин - Пятое время года [litres]

Лошадь Алебастра хромает после скачки к узловой станции, так что, прежде чем разместиться, они ищут скототорговца и меняют хромое животное. Взамен они получают резвую молодую кобылку, которая так скептически смотрит на Алебастра, что Сиенит снова невольно смеется. Хороший день. После хорошего отдыха в настоящих кроватях они продолжают путь.

Ворота Аллии массивны и даже более демонстративно громоздки и изукрашены, чем ворота самого Юменеса. Но они металлические, а не из настоящего камня, отчего смотрятся как безвкусная подделка, каковой они и являются. Сиен не понимает, как эта хреновина может вообще что-нибудь защищать, невзирая на факт, что они имеют пятьдесят футов в высоту и сделаны из цельных пластин хромированной стали с легкой чеканкой для украшения. Во время Зимы первый же кислотный дождь разъест болты, а хорошее шестибалльное землетрясение приведет к перекосу пластин, и громадина перестанет закрываться. Ворота явно говорят, что у общины много денег и мало камнелористов, чтобы наставлять касту Лидеров.

Ворота охраняет горстка Опор, все в красивых зеленых униформах местного ополчения. Большинство сидят вокруг, читая книги, играя в карты или другим способом отвлекаясь от отслеживания движения сквозь ворота. Сиен старается не кривиться при виде такой жалкой дисциплины. В Юменесе они были бы вооружены, откровенно стояли бы начеку и по крайней мере замечали бы всякого входящего. Один из Опор действительно меряет их оценивающим взглядом, заметив их мундиры, затем жестом пропускает их, задержав взгляд на кольцах Алебастра. На руки Сиен он даже не смотрит, что приводит ее в крайне мерзкое настроение, когда они наконец выбираются из мощеного лабиринта городских улиц и подъезжают к особняку губернатора.

Аллия – единственный крупный город в этом квартенте. Сиен не может припомнить названия еще трех общин этого квартента или как это государство называлось, прежде чем стать номинальной частью Санзе, – некоторые старинные государства вернули себе прежние названия, когда Санзе ослабила контроль, но система квартентов работала лучше, так что это не имеет значения. Она знает, что это сельскохозяйственный и рыболовецкий регион, и такая же дыра, как любая прибрежная область. Несмотря на все это, особняк губернатора впечатляюще красив: со своими изящными архитектурными юменесскими чертами вроде карнизов, стеклянных окон и да, одиночного декоративного балкона, выходящего на обширный передний двор. Другими словами, совершенно ненужная игрушка, которую, вероятно, приходится ремонтировать после каждого даже самого небольшого землетрясения. И зачем они выкрасили все здание в ярко-желтый цвет? Он похож на гигантский четырехугольный овощ.

У дверей особняка они отдают лошадей конюху и становятся на колени во дворе, чтобы служанка из касты Стойкость намылила и вымыла им руки – местная традиция, чтобы снизить риск распространения инфекции среди Лидеров общины. После этого очень высокая женщина, почти такая же темнокожая, как Алебастр, одетая в белый вариант формы ополчения, выходит во двор и коротким жестом велит им следовать за собой. Она ведет их сквозь особняк в небольшую гостиную, где закрывает дверь и садится за стол.

– Вы довольно долго сюда добирались, – говорит она вместо приветствия, глядя на что-то у себя на столе и безапелляционно приказывая им жестом садиться. Они садятся в кресла по другую сторону стола. Алебастр скрещивает ноги и складывает ладони с непроницаемым выражением лица. – Мы ожидали вашего приезда неделю назад. Вы хотите проследовать в гавань прямо сейчас или сделаете это отсюда?

Сиенит открывает было рот, чтобы ответить, что она лучше поехала бы в гавань, поскольку никогда прежде не убирала коралловый барьер, а вблизи она лучше поймет, как это сделать. Однако прежде чем она успевает раскрыть рот, вмешивается Алебастр.

– Прошу прощения, – говорит он, – кто вы?

Сиенит захлопывает рот и смотрит на него во все глаза. Он вежливо улыбается, но в его улыбке чувствуется острый край, что тут же заставляет Сиенит насторожиться. Женщина сверлит его взглядом, буквально излучая оскорбленность.

– Мое имя Азаэль Лидер Аллия, – медленно говорит она, словно разговаривает с ребенком.

– Алебастр, – отвечает он, касаясь своей груди и кивая. – Мою коллегу зовут Сиенит. Но, простите, мне нужно не ваше имя. Мне сказали, что губернатор этого квартента мужчина.

В этот момент Сиенит все понимает и решает подыграть. Она не понимает, почему он так поступает, но нормального пути понять его действия не существует. Женщина и не понимает, ее челюсть заметно твердеет.

– Я заместитель губернатора.

У большинства квартентов есть губернатор, вице-губернатор и сенешаль. Возможно, эта община старается переплюнуть необходимые требования Экваториалей, вводя дополнительные уровни бюрократии.

– И сколько у губернатора заместителей? – спрашивает Сиенит, и Алебастр укоризненно цокает.

– Мы должны соблюдать вежливость, Сиен, – говорит он. Он по-прежнему улыбается, но он в бешенстве, это она видит по тому, как много зубов он обнажает в улыбке. – В конце концов, мы всего лишь орогены. А это член самой уважаемой в Спокойствии функционал-касты. Мы здесь всего лишь чтобы проявить силу, слишком огромную для ее понимания, чтобы спасти экономику ее региона, в то время как она… – Он грозит женщине пальцем, даже не пытаясь скрыть сарказма. – Она педантичная мелкая бюрократка. Но уверена, что она очень важная мелкая бюрократка.

Женщина недостаточно светлокожая, чтобы румянец выдал ее, но все верно – ее жестко выпрямленная спина и вздрагивающие ноздри говорят достаточно. Она переводит взгляд с Алебастра на Сиенит, затем снова на него, что Сиенит полностью понимает. Никто так не умеет раздражать, как ее наставник. Она ощущает внезапную извращенную гордость.

– У губернатора шесть заместителей, – говорит она наконец, отвечая на вопрос Сиенит, ожигая взглядом улыбающегося Алебастра. – И то, что я заместитель, не имеет значения. Губернатор – очень занятой человек, а это не слишком важное дело. Потому для него достаточно мелкого бюрократа , не так ли?

– Это не мелкое дело. – Алебастр уже не улыбается, хотя по-прежнему сидит в расслабленной позе, сложив пальцы вместе. Он выглядит так, словно раздумывает, не разозлиться ли, хотя Сиенит знает, что он уже зол. – Я могу сэссить кораллы уже отсюда. Вашу гавань почти невозможно использовать. Скорее всего, тяжелые грузовые корабли уже лет десять заходят в другие прибрежные общины. Если не дольше. Вы согласились заплатить Эпицентру такую огромную сумму – я знаю, что она огромна, поскольку к вам прислали меня, – значит, вы надеетесь, что расчистка гавани восстановит вашу утраченную торговлю, иначе вы никогда не расплатитесь с долгами, прежде чем следующее цунами вас сметет. Значит, мы, мы двое… – Он показывает на Сиен и снова складывает пальцы. – Мы, ржавь земная, ваша единственная надежда.