Н. Джемисин - Пятое время года [litres]

– Дискомфорт понятен. А хамство – нет. – Ржавь ее побери. Эта женщина недостойна стараний объяснить. Сиен решает оставить это для более значительного человека. – И извинение ваше гроша не стоит. «Мне жаль, что вы настолько ненормальны, что я не могу относиться к вам как к человеку».

– Вы рогга, – вырывается у Азаэль с такой желчностью, что она сама себе удивляется.

– Отлично. – Сиенит заставляет себя улыбнуться. По крайней мере, откровенно. – Она качает головой и идет к дверям. – Я вернусь завтра. Возможно, к тому времени у вас будет время пересмотреть расписание губернатора.

– У вас контракт, – говорит Азаэль натянутым до дрожи голосом. – Вы обязаны выполнить услугу, за которую мы заплатили вашей организации.

– И мы ее выполним, – говорит Сиенит и останавливается, положив руку на дверную ручку. Пожимает плечами. – Но в контракте не указано, когда конкретно после приезда мы должны это сделать. – Она блефует. Она понятия не имеет, что указано в контракте. Но она готова поспорить, что и Азаэль этого не знает, поскольку заместитель губернатора не такая фигура, чтобы об этом знать. – Кстати, спасибо за номер в «Конце Зимы». Постели весьма удобны. И кухня великолепна.

Это последняя капля. Азаэль тоже встает.

– Подождите. Я пойду поговорю с губернатором.

Сиенит мило улыбается и садится ждать. Азаэль выходит и отсутствует довольно долго, так что Сиен начинает задремывать. Она встряхивается, когда заходит еще одна женщина, тоже побережница, в возрасте, дородная, в сопровождении Азаэль, вид у которой побитый. Губернатор – мужчина. Сиенит вздыхает и готовится к еще более вооруженной до зубов вежливости.

– Сиенит Ороген, – начинает женщина, и вопреки закипающему гневу Сиенит впечатлена весомостью ее присутствия. Это «ороген» после имени Сиенит необязательно, конечно же, но это приятная крупица столь требуемой вежливости, так что Сиен встает, и женщина тут же делает шаг к ней и протягивает руку. Ее кожа холодная и сухая и куда более грубая, чем ожидала Сиенит. Не мозолистая – просто рука человека, привыкшего выполнять свою ежедневную работу.

– Мое имя Эрсмит Лидер Аллия. Я вице-губернатор. Губернатор действительно слишком занят сегодня, но я выделила время в моем графике для встречи с вами. Я надеюсь, моего приветствия будет достаточно… тем более что я должна перед вами извиниться за дурное обращение, которое вам пришлось испытать. Заверяю вас, что Азаэль будет наказана за свое неподобающее поведение, чтобы напомнить ей, что хороший Лидер обращается с остальными – со всеми остальными – вежливо.

Хорошо. Возможно, эта женщина просто играет в политическую игру или вообще лжет, что она вице-губернатор. Возможно, Азаэль просто нашла прилично одетую уборщицу, чтобы сыграть эту роль. Однако это все-таки попытка найти компромисс, и Сиен принимает игру.

– Благодарю вас, – говорит она с искренней благодарностью. – Я передам ваши извинения моему коллеге Алебастру.

– Хорошо. Также передайте ему, что мы оплатим ваши расходы сверх уже оговоренного контрактом, за три дня до и три дня после расчистки гавани. – Теперь в ее улыбке чувствуется намек, которого, как полагает Сиенит, она, вероятно, заслуживает. Похоже, эта женщина действительно читала контракт.

Но это не имеет значения.

– Я ценю ваше пояснение.

– У вас есть еще какие-то пожелания? Азаэль, например, с удовольствием устроит вам тур по городу.

Однако! Сиенит нравится эта женщина. Она подавляет улыбку и смотрит на Азаэль, которая к этому моменту сумела взять себя в руки. Она отвечает Сиенит бесстрастным взглядом. Сиен так и подмывает сделать то, что, вероятно, сделал бы Алебастр, и поддержать безмолвное предложение Эрсмит продолжить унижение Азаэль. Но Сиенит устала, и вообще вся ее поездка обернулась сущим адом, и чем скорее она покончит с делом и вернется домой в Эпицентр, тем лучше.

– Нет, спасибо, – отвечает она, и лицо Азаэль чуть вздрагивает – от скрытого облегчения? – Я на самом деле хотела бы, если возможно, посмотреть гавань, чтобы оценить масштаб проблемы.

– Конечно. Но, возможно, вы сначала хотели бы освежиться? Хотя бы чашечку сафе?

Сиенит на сей раз не может сдержать улыбки.

– Я должна, наверное, сказать, что на самом деле не люблю сафе.

– Никто не любит. – В искренности улыбки Эрсмит сейчас нет никаких сомнений. – Что-нибудь еще, прежде чем мы пойдем?

Теперь очередь Сиенит удивляться.

– Вы пойдете с нами?

На лице Эрсмит читается ирония.

– Ну, в конце концов, благополучие нашей общины зависит от вас. Так что мне кажется, что так и подобает.

О, да. Это настоящая хозяйка.

– Тогда прошу вас, ведите меня, Эрсмит Лидер.

Сиенит показывает на дверь, и они все вместе выходят.

С гаванью дело неладно.

Они стоят на чем-то вроде широкого бульвара, тянущегося вдоль восточного изгиба полукруглого залива. Отсюда видна бо́льшая часть Аллии, раскинувшейся по склонам кальдеры, окружающей порт. Город действительно очарователен. День стоит прекрасный, ясный и теплый, а небо настолько синее и чистое, что Сиенит думает, как замечательно смотреть отсюда ночью на звезды. Но то, чего она не видит – под водой, вдоль дна гавани, – заставляет мурашки бежать по ее коже.

– Это не коралл, – говорит она.

Эрсмит и Азаэль одновременно поворачиваются к ней с озадаченным видом.

– Извините? – говорит Эрсмит.

Сиенит отходит от них, подходит к ограде и протягивает руки. Жест необязателен, но ей просто хочется показать им, что она что-то делает. Орогены Эпицентра всегда показывают своим клиентам, что осознают и оценивают ситуацию, даже когда клиенты не понимают, что происходит.

– Дело в дне гавани. Верхний слой – коралл. – Она задумывается. Она никогда прежде не ощущала коралла, но он чувствуется так, как она и ожидала – слой кишащей яркой жизни, которую она может забрать, если понадобится, для подпитки своей орогении, и толстый слой древней известковой смерти. Но коралл сидит на горбатом хребте на дне гавани, и хотя он кажется природным – такие складки обычно встречаются там, где суша встречается с морем, как она читала, – Сиенит уверенно может сказать, что это не так.

Во-первых, он абсолютно прямой. И огромный. Гребень проходит через всю гавань. Но что важнее, он не здесь .

Это скала под слоями ила и песка, она чувствует это. Если придется, то она, наверное, сдвинет морское ложе вроде этого. Она ощущает вес воды и камень, деформированный ее весом и давлением снизу, пласты вокруг него – но не само препятствие. Оно точно так же могло быть большой полостью на дне гавани… вокруг которой сформировалось все дно.

Сиенит хмурится. Ее пальцы распрямляются и подрагивают, следуя течению и изгибам сэсуны. Тихое скольжение сланца, песка и органики, холодное давление твердой коренной породы, течение и резкий срыв в глубину. Следуя ему, она запоздало вспоминает о том, что надо озвучивать то, что она обнаруживает.