Алекс Маршалл - Пепел кровавой войны [litres]

Она не отвечала. Солнце отражалось в циферблате ее шляпы-часов, а Марото прикрыл глаза, чтобы сделать то, в чем у него за всю легендарную карьеру бродяги и мошенника, шлюхи и актера, капитана и недотепы накопился немалый опыт, – сообщить дурную весть:

– Я вел разведывательный отряд кобальтовых по горам, и мы очутились между стаей рогатых волков и стоянкой имперцев. У нас не было другого выбора, мы прорывались прямо через вражеский лагерь, пытаясь оторваться от чудищ… Послушайте, я рассказываю об этом вовсе не для того, чтобы вы поверили, что в моих действиях не было злого умысла, и проявили снисхождение. Я просто излагаю, как все произошло.

– Я смогу определить, когда вы начнете фантазировать, – ответила старуха. – Прошу вас, продолжайте.

– Мне мало что осталось добавить. Мы попытались проскользнуть незаметно, но этот полковник Хьортт узнал нас. Точнее, меня. Нас схватили… Но тут рогатые волки, которых мы разозлили, ворвались в лагерь. Они бросались на всех без разбора, и ваш свояк… Да, он одолел одного волка, в то время как весь наш отряд с трудом уложил второго, но победа далась нелегко. Я видел его после схватки, и мы перебросились парой слов. Он сказал, что помнит меня, но я не смог его узнать. Я обещал, что обязательно узнаю в следующий раз, но, судя по тому, как плох он был, наша встреча случится не в этом мире.

– Понятно… – проговорила Люпитера. – Я рада, что он пал, сражаясь с монстрами, а не с сородичами. И если он умер до сражения у Языка Жаворонка, это объясняет странные нарушения кодекса… Я никак не могла поверить в то, что он дал такую волю Вороненой Цепи, а теперь в том, что произошло, виден смысл… Спасибо, Марото.

– Рано или поздно я бы рассказал об этом, но не думаю, что у нас будет много других возможностей, – произнес Марото, глядя на собравшихся вокруг стола кардиналов, которые явно намеревались покончить с делами еще при свете азгаротийского солнца.

Кардинал Даймонд поторапливал своих новых друзей, показывая то на шипы вдоль края площадки, то на горстку пленников, а другие члены святого престола уже заняли места на кушетках, натянув на лоб свои дурацкие шляпы, чтобы защитить глаза от солнечных лучей.

– Я понимаю, что обстоятельства вашей встречи отличались от того сценария, который я себе поначалу представляла, но как вы думаете, он был счастлив?

– А?

Марото предполагал, что она закончит беседу, услышав все, что он знает, но такова еще одна отличительная черта стариков – готовность болтать без умолку, был бы слушатель. Что ж, Марото тоже старик, и потрепаться напоследок – это куда лучше, чем молча ожидать, когда тебя посадят на кол.

– Полковник? Счастлив? Ну уж нет. Менее счастливого человека я отродясь не видывал. В той схватке волк страшно повредил ему внутренние органы… И похоже, барон был обижен тем, что я его не узнал.

– Никто из нас не хочет быть забытым. – Какими бы простыми ни были эти слова, то поистине королевское достоинство, с которым Люпитера их произнесла, поразило Марото до глубины души. Его кожа покрылась пупырышками, и вовсе не из-за холодного ветра, свистевшего над шипами. – Но все ж безвестность лучше, чем бесчестье, в чем тетушка моя со свитой подлой в смертельном страхе нынче убедились.

– Простите? Ваша тетушка?..

Марото оторопело заморгал, увидев, как кардинал Даймонд уронил свою чашу на мозаичный пол, как двое азгаротийских офицеров успели его подхватить и уложить на свободную кушетку.

– Никто из нас не хочет быть забытым, – повторила старуха с еще большим очарованием.

– Страшится смерти только тот, кто весь свой жалкий путь земной провел, спасаясь от ее объятий.

Марото произносил каждый гребаный слог так четко, что его прекрасно слышали даже охранники цепистов на галерке, которых как раз в этот момент атаковали из засады их азгаротийские коллеги. Схватка была недолгой, но шумной.

– Что за… – спросила Бань.

Ее разорванный кляп валялся на полу, а сама она, как и Донг Вон с Нюки Хюн, выпучив глаза, уставилась на эту сцену.

– «Трагикомедия мстителя», акт третий, стих… А какая, на хрен, разница? – ответил Марото.

Давно забытые слова сами вылетали из его рта, словно демоны из Изначальной Тьмы.

– Что ж, никогда прежде не смотрела ее, но теперь стану ярой поклонницей, – заявила Бань, когда последнего из облаченных в доспехи цепистов повалили на пол и пронзили ему голову копьем.

– Никто ее не смотрел, – объяснил Марото. Сердце так наполнилось радостью, что готово было лопнуть. Глядя на скрытую под кружевами баронессу, он добавил: – Автор понимал, что роль Антонио может сыграть лишь один из ныне живущих актеров, но тот сбежал перед самой премьерой, и больше они никогда не встречались.

– Дорогой мой, эта пьеса – современная классика, – сказала Карла, снизив на октаву или даже на две аристократический тон истинной баронессы. Марото даже подумал, не носит ли она под траурной вуалью прежний шутовской наряд. – Думаешь, я не понимала, как заполнить пустоту этой роли? Умоляю тебя. Твой страх перед сценой – лучшее, что могло случиться на этом спектакле. Я долго ждала, когда ты появишься в партере, но это лишь доказывает, что я оказалась более преданным другом, чем ты.

– Никогда и не сомневался в этом. – Марото попытался обнять ее, но помешала цепь. – Карла, я…

– Люпитера, – поправила она. – Мы с Карлой не виделись с тех пор, за исключением полнолуний, когда расцветает мужегон и я накладываю театральный грим. Баронесса Люпитера Россилини Хьортт. Первая и последняя. Единственная.

– Все правильно, – сглотнул Марото. – Хьортт. Вот уж действительно тесен мир, и я в самом деле сожалею о том, что случилось с твоим родственником.

– Не кровным, так что не нужно сожалений, – проговорила Люпитера, но ее звонкий голос чуть задребезжал. Приказав слугам убрать остатки пиршества со столов и трупы с пола, она добавила: – И принесите ключи. Мы не допустим цепей в Азгароте, ни вороненых, ни любых других.

– Вы… так просто расправились со святым престолом! – В словах Бань, впервые с тех пор, как она оказалась в компании фанатичных цепистских мореплавателей, прозвучало нечто отдаленно похожее на почтительность. – Целый флот, тысячи людей возле ваших ворот, а вы так просто надрали им задницы.

– Я только начинаю, – ответила Люпитера и отослала женщину-офицера с недовольным лицом, принесшую связку ключей.

– И все согласны с вашим планом? – спросил Люпитеру Донг Вон, когда женщина в парадном красном мундире отправилась помогать слугам, которые уносили спящих кардиналов. – Или кто-нибудь из верных солдат Багряной империи обеспокоен тем, как вы обошлись с Цепью, да еще и помогли кобальтовым?