Джон Норман - Свидетельница Гора

— И я! — выкрикнула другая женщина из толпы. — Я тоже рабыня!

Это была та, которую привели в центр террасы в положении ведомой рабыни, с головой у бедра мужчины.

И она тоже принялась избавляться от своих одежд. Около неё тут же образовалось свободное пространство. Пленники, даже несмотря на скученность, раздались в стороны, словно дистанцируя себя от неё. В конечном итоге, она осталась стоять голой, на коленях, в куче своих одежд, посреди небольшого опустевшего пятачка. Раздражённый жест командира налётчиков и палача в одном лице показал женщине, что она может уйти к стене. Та не заставила себя долго ждать и, стряхнув с ног свои туфли, побежала к стене. Добежав она опустилась рядом с той женщиной, что пришла сюда первой.

Следом за ней ещё четыре женщины, одна за другой объявили себя рабыни, тем самым купив себе пропуск из группы смертников, и получив разрешение, перешли к стене.

Внезапно, мы все встрепенулись. Послышался гул воинских рожков, и рёв труб. Похоже, солдаты Трева, на этот раз собрав силы в кулак, подошли к мосту, и кто мог знать, как долго горстка чужаков сможет удерживать его. К центру террасы несколько налётчиков подвели за поводья группу тарнов.

Теперь мы отчётливо слышали крики и звон доносившиеся от моста. Бросив взгляд на налётчиков, я увидела, что некоторые из них указывали в сторону гор, поверх балюстрады. Оттуда быстро приближались несколько тарнов. Они держали курс прямо на террасу.

Двое из рейдеров отделились от группы в центре террасы и поспешили к стене, держа в руках обнажённые мечи. Рабыни испуганно вжались в стену, словно хотели пройти сквозь неё. Но они в случае опасности хотя бы могли броситься врассыпную, а я-то надёжно удерживалась на месте. Цепь на моей шее служила гарантией того, что я никуда не денусь от кольца.

Рабыня Дорна, скорее всего, понятия не имела о приближающейся у нам смерти. Она лежала на животе, не отрывая глаз от камней. Похоже, она боялась даже пошевелиться.

Один из воинов уже был совсем недалеко от меня, приближаясь к стене чуть левее того места, где была я. Другой пока был немного дальше, но шёл прямо ко мне. Третий, самый дальний из них, держал путь правее меня, примерно настолько же, насколько первый шёл левее. Подошедший первым, обращаясь сразу ко всем нам, и к рабыням, жавшимся к стене, и к раздетым женщинам, объявившим себя таковыми, задал вопрос, от которого мне сразу стало плохо:

— Где вход в ваши подземелья?

В ужасе глядя на меч в руке мужчины, я внезапно догадалась, что это именно я, скорее всего, могла быть основным объектом интереса этих налётчиков. Возможно кое-кто из пленников мог знать местонахождение того или иного входа, но, отказавшись выдать эту информацию, они предпочли честно, грудью встретить удар меча и погибнуть не предав своего города. Однако, я была уверена, что большинство из тех, кто сегодня был убит, не знали ни одного из таких входов. Это далеко не открытая и не общедоступная информация. Но их всё равно убили. Я чувствовала, что ещё немного и свалюсь в обморок. А ведь на моих глазах они зарезали даже свободную женщину. Что же это за люди такие? Что заставляет поступать с таким отчаянием и решительностью! По крайней мере один из свободных людей убитых сегодня мог знать, где находится вход, и мог бы показать его чужакам. Правдивый ответ или удар мечом, вот значит какой выбор предлагали незнакомцы тем несчастным пленникам, которых выдёргивали из толпы и бросали перед офицером. Снова и снова он предлагал им этот выбор, раз за разом пронзая их своим мечом.

— О-оу! — вскрикнула от боли Дорна, получив удар ногой, словно она была самой обычной низкой рабыней, никогда не носившей красного шёлка и золотого ошейника.

— Где вход в подземелья? — прорычал мужчина.

— Я не знаю, Господин! — прорыдала Дорна. — Я не знаю!

И я была уверена, что она сказала чистую правду. Ведь её уже убрали с верхней платформы башни, когда меня сбросили сквозь скрытую горловину в шахту, ведущую в те самые подземелья, которые так интересовали незнакомцев. Именно я, а не она скользила по наклонному жёлобу, то ускоряясь, то замедляясь, пока не оказалась в сети глубоко под городом, покачиваясь над бассейном с плавающими в нём гигантскими уртами. Так что даже того доступа в подземелья она знать не могла.

— Ой! — пискнула Дорна от боли пронзившей ей тело от очередного пинка.

Наконец, мужчина повернулся ко мне и, схватив меня за волосы, запрокинул мне голову. Конечно же, увидев металлические стержни вставленные глубоко между моими зубами, прикрытые кожаной лентой и кривые полосы железа, охватывавшие низ моего лица и соединённые и запертые на затылке, он сразу понял, что задавать какие-либо вопросы мне бесполезно.

Видимо это привело его в ярость и он начал поднимать надо мной свой меч. В отчаянии я зажмурилась. Сейчас удар и смерть. Но вместо этого я полетела на камни, отброшенная его рукой. Он просто отпихнул меня от себя. Со скованными за спиной руками сгруппироваться было невозможно, и я неловко завалилась на левый бок, чуть не упав прямо на Дорну.

Когда я решилась открыть глаз мужчина уже бежал вдоль стены по направлению к мосту. С той стороны прилетел рёв трубы.

Всего в нескольких ярдах над террасой, так низко, что нас толкнула тугая волна спрессованного воздуха пронёсся тарн. Я успела заметить, что его фигура была подсвечена сбоку. До темноты оставалось уже меньше ана.

Несколько тарнсмэнов запрыгнули в сёдла и их огромные птицы ударили крыльями, устремившись вверх сквозь открытую брешь в проволочном заграждении. Похоже, они решили дать бой вновь прибывшим в воздухе.

Справа, со стороны лестницы выскочил кто-то и чужаков и бросился через террасу к основной группе. Ещё два здания, стены которых выходили на террасу пылали и выбрасывали из окон густые столбы дыма. Наконец мужчина, по-видимому, присланный отрядом с баррикады на лестнице, добежал до командира и заговорил, указывая назад на лестницу. В следующий момент офицер сорвался с места и, в сопровождении нескольких соратников устремился в том направлении. А ведь именно в том направлении, насколько я знала, находился один из входов в подземелья. Точнее, это был единственный вход, который я знала, за исключением того незавидного, спрятанного на платформе башни. Насколько я понимала, со стороны лестницы нападения быть не должно, в отличие от моста. Возможно, не обременённые необходимостью сражаться, налётчики сделали вылазку и захватили кого-то, кто знал, или сделал вид, что знает, где находится вход в подземелья, возможно, именно тот, который был известен мне. В любом случае, командир налётчиков поспешил к лестнице. Почти в то же самое время дверь в стене одного из зданий, распложенного гораздо левее нас распахнулась, и на террасу высыпал отряд гвардейцев. Возможно, им удалось отбить один из чёрных ходов и прорваться сквозь здание, но главное, они смогли получить доступ сюда. Мгновением спустя из-за угла, с левой стороны появилась группа чужаков, судя по всему отступавших от моста. Когда они пробегали в каком-то ярде от меня, один из них вдруг вскрикнул, споткнулся и рухнул на камни террасы. Я с ужасом увидела торчащий из его спины арбалетный болт. Одним ударом сердца позднее, я увидела, как из-за угла со стороны моста на террасу выбежали гвардейцы Трева. Один из отставших чужаков повернулся лицом к ним, видимо, намереваясь задержать их, но рухнул не успев оказать особого сопротивления. У него не было ни единого шанса против пятерых. Остальные защитники моста спешно пересекали террасу, в направлении лестницы. Те, кто охранял группу пленников в центре террасы, бросили это занятие и теперь разбегались в разные стороны. Часть из них бросились к своим тарнам, другие спешили достичь лестницы. От группы пленников послышались приветственные крики. Как только охранявшие их налётчики предоставили их самим себе, они сразу же вскочили на ноги. Гвардейцы Трева мчались через террасу, в надежде отрезать чужакам пути отступления к лестнице и к тарнам. Мгновением спустя, на подходе к тарнам закипел бой. Семь или восемь птиц всё же успели взлететь. На моих глазах один из тарнсмэнов вскинул руки, завалился на бок и выпал из седла. Его гигант, взлетев уже без своего всадника, последовав за теми, кому удалось вырваться из кровавой карусели. Потом ещё один тарн поднялся в небо без седока, которого в последний момент выбило из седла копье воина города. Тарны Трева пронеслись наверху.