Джон Норман - Свидетельница Гора

С мольбой в глазах я посмотрел на него. Он не должен рассказать о стене, о том, что я подходила к ней!

Конечно же, он никому не расскажет об этом!

— Встать, — скомандовал незнакомец.

Я послушно вскочила на ноги и попала под его пристальный оценивающий взгляд, которым здешние мужчины зачастую рассматривают таких женщин как я.

— Разденься, — приказал он.

Моя рука метнулась к левому плечу, нащупала свободный конец раздевающего узла и потянула его вниз. Уже через мгновение тонкий шёлк стёк к моим ногам. Когда я перешагнула через лежащую у моих ног невесомую тряпочку, мужчина вальяжным жестом указал на землю.

Я села на траву, вытянув и расставив ноги, откинулась назад и упёрлась ладонями рук в землю. Получилось так, что мои руки оказались за спиной довольно близко одна к другой, нагруженные моим собственным весом. Это была одна из тех поз, которым нас обучают ещё в самом начале. В ней нам особенно ясна наша уязвимость.

Когда незнакомец присел рядом со мной, я испуганно окинула взглядом верхний край стены. Я испугалась, что нас мог увидеть кто-нибудь из охранников, что периодически прохаживались там. Хотя то место, где мы находились, было прикрыто от дома кустарником, для тайных свиданий оно не слишком годилось, поскольку прекрасно просматривалось, впрочем, как и большинство частей сада, со стены. Безусловно, предполагалось, что охранники избегают смотреть внутрь сада, за исключением тех ситуаций, когда у них возникли некие обоснованные подозрения. На самом деле, в определенные часы, им даже не разрешали появляться на стене. Однако сейчас было время послеобеденного отдыха. Вероятность того, что они могли бы выйти на стену в это время, была как никогда высока. Впрочем, мы не раз замечали, что они глазеют на нас, причём не только, когда нам было предоставлено свободное время, чтобы мы могли поплавать или, просто окунуться в бассейн, примерить шелка или подучить танцы, но даже когда мы могли заниматься предписанными нам упражнениями под надзором той, кто была старшей над нами. Правда, мы предпочитали делать вид, что не замечаем их пристального внимания. Было интересно наблюдать, как меняется поведение женщин в саду, причём, весьма значительно, когда они оказывались под глазами мужчин. Казалось, что они все внезапно становились ещё красивее. Думаю, что это было бы верно даже для других женщин, которые совершенно отличаются от нашего вида. Думаю, что они так же, как и мы, в своих сердцах, знают, кому они принадлежат.

— Ты напугана, — констатировал незнакомец.

Мой взгляд метнулся со стены на него. Мужчина мягко, но недвусмысленно приложил пальцы к моим губам, и поинтересовался:

— Ты же не собираешься кричать, не так ли?

Я в ужасе уставилась на него. Незнакомец спокойно положил свою левую руку на щиколотку моей правой ноги, обхватил и немного, на каких-то нескольких дюймов, приподнял над травой. Моя лодыжка в его захвате была также беспомощна, как если бы оказалась в стальном кольце кандалов. Он провёл указательным пальцем по сгибам пальцев моей ноги, а затем, продемонстрировав мне палец, на котором появилось яркое красное пятнышко крови, приложил его к моим губам. Во рту появился лёгкий солоноватый привкус. Моя стопа была порезана. Конечно, это результат ходьбы по острым камням. У меня не было времени на особые предосторожности, я слишком торопилась, отбегая от стены.

Конечно же, он и так знал, что я была у стены. И, скорее всего, он даже видел меня там. Представляю, как его это развлекло! Но какую власть ему давало надо мной такое знание в этом саду! Впрочем, а кто я такая, чтобы кому-то была нужна власть надо мной? Разве таким, как он нужна была ещё большая власть над такими как я, чем они уже имели? Ведь они уже и так обладают неограниченной властью надо мной, и любой из таких как я!

— Ты же не собираешься кричать, не так ли? — повторил он свой вопрос.

Я дико замотала головой, и даже не столько в отрицании, сколько в беспомощности и расстройстве.

— Меня знают в этом доме, — предупредил меня незнакомец.

Пусть так, но это не давало ему права, заходить в сад, и тем более быть с одной из нас!

— Ну вот и замечательно, — усмехнулся он, и потянулся к моей тунике лежавшей на траве подле меня.

Подняв шёлк, мужчина сложил его несколько раз. Ткань была настолько тонкой, что даже сложенная несколько раз, не заняла много места. Получившимся аккуратным плотным прямоугольником он заткнул мне рот. Часть импровизированного кляпа оказалась между моих зубов, и часть, около дюйма торчала изо рта. Я могла почувствовать сгибы своими губами.

— Можешь откинуться, — насмешливо сообщил мне незнакомец.

Я тут же легла на спину и испуганно посмотрела вокруг. Он что, не знал, что это был сад? Неужели он не понимал, что это было опасно?

— Говорят, — усмехнулся он, — что, такие как Ты могут быть горячими.

Почему он выразился таким способом? Такие как я могут быть очень «горячими»! И в этом нет ничего необычного. В действительности, мы даже должны быть таковыми! Если мы не будем достаточно горячи, или достаточно хороши, то, скорее всего, нас ждёт немедленная порка, или что-нибудь похуже! Мы не относились к тому виду женщин, которые могли использовать своё согласие на близость, или прохладность реакций, ради достижения своих собственных целей. Этого оружия, если это вообще можно считать оружием, больше не было в наших руках. Мы были разоружены. Если бы войны велись подобными средствами, у женщин, таких как, не было бы ни малейшего шанса на победу. Мы были бы разгромлены на голову. Впрочем, мы уже были разгромлены и стали беспомощными, покорными трофеями мужчин.

Но что ещё важнее, как мне кажется, я и другие женщины, подобные мне, изначально отбирались с учётом различных параметров, среди которых наряду с интеллектом и красотой, не малую роль играл и внутренний жар. А уж когда мы все попали в ситуацию, где отговорки, ограничения, запреты, компромиссы и всё остальное были просто не позволительны, наш природный жар, которые всегда скрывается во всех нас, был выставлен на всеобщее обозрение, поощрён и даже усилен. А затем его раздували в пламя до тех пор, пока мы не превратились в его жертв и пленниц, которые часто, беспомощно, глубоко, раз за разом попадают в полную зависимость от мужчин, ибо никто иной не может погасить этого беспощадного огня.

Так получилось, что оказавшись в этом месте, я зачастую была лишена удовлетворения. Я постоянно умоляла направить меня для использования, приковать цепью между столами для наслаждения гостей, или хотя бы привязать к скамье в саду, предоставив моё тело для тех, кто работал там, или послать меня со скованными за спиной руками в качестве благодарности в казарму охранников. Однако та, кто была старшей среди нас, почему-то воспылала ко мне дикой и совершенно беспричинной ненавистью. По крайней мере, я этой причины понять не могла. Женщина почти неизменно, к моему разочарованию, страданию и боли, раз за разом отказывала мне в этом.