Джон Норман - Свидетельница Гора

— Лгунья! Обманщица!

— Нет, Господин! — всхлипнула я.

— Но, по крайней мере, в одном Ты сказала правду, — добавил он.

— Господин? — не поняла я.

— Я про то, что теперь я — твой господин, — объяснил он, но почему его голос казался дрожащим от переполнявшей его ужасной угрозы?

— Рабыня рада! — заверила его я. — Она просит позволить ей служить господину!

— Насколько же Ты умна, — покачал мужчина головой.

— Я не прошу вас о том, чтобы Вы хоть немного любили меня, — сказала я ему. — Я всего лишь прошу, чтобы Вы разрешили мне быть вашей беспомощной любящей рабыней, односторонне, без всякой надежды даже на минимальную взаимность!

— Ничего удивительного в том, что при твоём-то уме, Ты так быстро изучила язык, и настолько быстро и хорошо впитывала в себя всё, что преподавали тебе на уроках в загонах.

— Но мне же отлично дали понять — с горечью напомнила я, — что изучить язык моих владельцев следует как можно быстрее. Никто не хочет быть избитым. И разве можно обвинять меня в том, что рабыня, жившая во мне, оказалась намного ближе к поверхности, намного нетерпеливей, намного менее подавленной, чем у некоторых других.

— Ты принадлежишь ошейнику, — усмехнулся господин.

— Да, Господин, — признала я.

— Как хорошо Ты выглядишь стоя на коленях связанной.

— Спасибо, Господин.

— Это то, чему Ты принадлежишь.

— Да, Господин.

Мужчина продолжал сверлить меня взглядом. А я никак не могла прочитать его глаза и его лицо. Вдруг сбросив витки ремней плети и нагнав на меня страху, он затем снова, медленно намотал их на рукоять, заставив меня облегчённо выдохнуть.

— Я должна быть выпорота? — дрогнувшим голосом спросила я, но, так и не дождавшись его ответа, призналась ему: — Я не ожидала снова увидеть господина.

— Как и я сам, рабыня, — пожал он плечами.

— Так это всего лишь совпадение, — спросила я, — то, что именно я оказалась той, кого принесли сюда и передали в вашу власть?

— Ничуть, — покачал головой мужчина. — Именно ради того, чтобы найти тебя, я прибыл в эту часть мира.

Я посмотрела на него, с удивлением и радостью.

— Господин искал меня? — уточнила я.

— Да, — кивнул он.

Значит, подумала я, он мог разделять некоторые из моих чувств к нему. Неспроста же мужчина предпринимает столь долгие путешествия в этом опасном мире.

— И Вы проделали столь неблизкий путь ради того, чтобы приобрести меня, — робко проговорила я, и не дождавшись его ответа, призналась: — Я всё время боялась, что не интересую Господина.

В памяти всплыло то пренебрежение, презрение и жестокость, с какими он обращался со мной в загонах. Мне казалось, что из всех тамошних охранников, именно он был тем, кто презирал меня больше других, кто относился ко мне с самым наихудшим пренебрежением.

— Ты — ничто, ничтожная шлюха, — бросил он.

— Да, Господин, — с удовольствием согласилась я с ним.

— Ты узнаёшь мой акцент? — поинтересовался мужчина. — Он кстати, мало чем отличается от твоего собственного.

— Я смогла узнать его, конечно, — ответила я. — Но какому месту он принадлежит, я не знаю.

— Это — косианский акцент, — пояснил он. — Твоё произношение, несмотря на влияния твоего варварского языка, и других говоров на него наслоившихся, в основном — тоже косианское. Просто именно там тебя начали учить гореанскому. Тебя дрессировали в рабских загонах, в столице Коса, в Тельнусе.

— Да, Господин, — сказала я.

Впервые за всё время нахождения на этой планете, я услышала название того места, где располагались загоны в которых меня обучали. Оказывается, они находились в городе Тельнусе, на Косе, который, как я уже к этому моменту знала, был островом.

— Произошла большая война, — продолжил господин, — между Косом и его союзниками с одной стороны, и Аром, оставшимся практически в одиночку с другой. Победа досталась Косу, однако по различным причинам, и прежде всего, из-за сделанной ставки на наёмные войска, известные своей ненадёжностью и непостоянством, считается, что стабильность этой победы не гарантирована. Ты знаешь, в каком городе Ты находишься?

— В Аре, — ответила я.

Конечно, я знала это. Как знала и о его оккупации и трудностях возникших в связи с этим, хотя мы, живя за высокой стеной сада были хорошо защищены от последствий этого.

— Но, не думаю, что тебе известно, — заметил он, — что Ар, во время этой войны, был предан изменниками, засевшими на самых высоких постах.

— Нет, Господин, — признала я.

— Не случись этого предательства, очень сомневаюсь, что у Коса были хотя бы малейшие шансы на успех, — добавил мужчина. — Поэтому, в первую очередь было необходимо лишить Ар компетентного руководства.

Сказав это, он надолго замолчал.

— Господин? — окликнула я его, выводя из задумчивости.

Признаться, я надеялась услышать продолжение истории, но, похоже, он уже почувствовал, что уже и так поведал мне больше, чем того хотел.

— Не легко было найти тебя, — сменил он тему. — Твоё местонахождение пытались скрыть, и это почти получилось. Что интересно, ключ к разгадке прибыл, если можно так выразиться, с другой стороны, от тех, кто поддерживает Ар, или, возможно, лучше было бы сказать, со стороны тех, кого подозревают в поддержке Ара, и чьи действия держат под пристальным наблюдением, хотя сами они об этом не подозревают.

Честно говоря, я очень немногое поняла из того, о чём он мне только что рассказал.

— А мы должны говорить о таких вещах, Господин? — осторожно поинтересовалась я у него.

— Ты же не знаешь своей роли в этих событиях, не так ли?

— Нет, Господин, — согласилась я, — но я не думаю, что она важна.

— Иногда, — усмехнулся господин, — важен даже тихий шелест листа, шелохнувшегося на ветру. Иногда особое положение зерна упавшего на песок может иметь архиважное значение.

— Любите меня, — попросила я.

— Любить тебя? — опешил мужчина.

— Пожалуйста, — сказала я.

— Что-то я не понимаю тебя, — покачал он головой.

— Разве Вы не затем прибыли из такой дали, возможно, пройдя через полмира, чтобы найти меня? — спросила я, и потупившись под его пристальным взглядом, добавила: — Теперь Вы нашли меня. Я ваша.

— Я знаю, что Ты моя, — пожал плечами мужчина.

— И Вы можете делать со мной всё, что захотите, — напомнила я.

— И это я знаю, — усмехнулся он.

— Я прошу, чтобы Господин, сделал со мной, всё, чего бы ему ни захотелось, — добавила я.

— О-о? — протянул мужчина.

— Да, Господин.

Но он остался стоять на прежнем месте, лишь горькая усмешка исказила его лицо.

— Я люблю Вас, — призналась я.

— Лгунья! — внезапно сорвался он на крик. — Лживая шлюха.

Я опустила взгляд в пол. Меня охватило ощущение своей полной беспомощности. Ну как я могла заставить его поверить мне? Как мне убедить его в подлинности моих чувств? Чем я смогу доказать ему, что была его, полностью, в самом прямом, полном и лучшем смысле этого слова, как женщина и как любящая рабыня?