Ольга Романовская - Ледяная магия

Вроде, у леса мелькнула темная фигура. Ну, не взыщи, собрат по дару, сам напросился.

Оттолкнула Гордона, чтобы не пострадал, и, зажмурившись, втянула в себя окружающий холод. Незримые нити тянулись от снега, воздуха, реки – всего, где есть кристаллики льда. Дар воспрянул, полыхнул узорами на руке, заструился по телу, стремясь вытеснить разум. Но я не давала, понимала, первобытная стихия слепа, уничтожит все вокруг, а мне нужен всего один человек.

Едва не проиграла игру на опережение, когда опустилась на корточки. Маг раскусил меня, тоже призвал стихию. Одна снежная лавина устремилась навстречу другой. Они с грохотом столкнулись, наполнив воздух ледяной взвесью. Стиснув зубы, не отпускала руки от земли. Тело дрожало от напряжения, дыхания не хватало, но я понимала: нельзя, хоть на мгновение потеряю контроль, погибну.

Гордон тоже не стоял на месте. Он активировал артефакт смело пробирался сквозь пургу к лесу. Ветер сбивал с ног, но инквизитор не сдавался, с каждым шагом оказывался все ближе к цели и наконец нырнул в снежный ураган.

Сердце сжалось, болезненно заныло, но я не позволила себе дать слабину. Напряженно вглядываясь в ночь, держала стихию и надеялась, Гордон выживет. Если нет, отпущу руку, пусть убивают, все равно невозможно жить, погубив любимого человека. Не появись я на свет, сидел бы Гордон в столичном кабинете, а улыбчивая секретарь приносила бы ему кофе, согревала бы постель.

Шло время, а знакомый силуэт не появлялся. И ветер свистел так, что криков не услышишь.

Холод добрался до сердца. Нет, не от дара, другой, мертвенный. Злая совесть шептала: «Довольна? Погубила своей любовью. Правильно в народе говорят, от ледяных ведьм одни несчастья». Пробовала не слушать ее, мотала головой, напрасно, голос становился все громче, звенел в ушах. Не выдержав, закричала. В отчаянье звала Гордона, а он не откликался. Ветер острыми льдинками бил в лицо, все так же ярилась вьюга, крутился смертоносный смерч двух противоборствующих магий, а инквизитор молчал.

Одинокая слезинка скатилась по щеке. Из горла вырвался хриплый стон.

Ледяная ведьма несет погибель, так пусть же и я вся стану стылой водой. Закрыла глаза и отпустила дар. Холод с радостью устремился к разуму, подчиняя себе. Вот и хорошо, пусть Клэр Рур больше не останется. Ресницы заиндевели, внутри образовалась гулкая пустота. Еще немного, и кончено. Знала одно: ледяному не уйти, я стану сильнее и уничтожу его. Холод не ведает жалости.

– Клэр!

Голос донесся словно издалека, зацепившись за краешек ускользавшего сознания, знакомый и такой родной.

– Клэр, хватит!

Гордон.

Пересохшие губы тронула легкая улыбка. Живой! И убьет меня. Все правильно, так лучше. Только вот судьба в который раз доказала, насколько непредсказуема.

Щеку обожгла пощечина, такая сильная, что боль проникла сквозь пелену холода. Обозленный дар попытался наказать обидчика, но не успел – шею стянул ошейник.

– Хорошо, положил в карман.

Припорошенный снегом, растрепанный Гордон затянул амагичное «украшение» и, сжав мое лицо в ладонях, заставил посмотреть себе в глаза.

– Так, еще человек, – с облегчением выдохнул он и отпустил. – Поносишь часик, успокоишься, сниму.

– Ты?..

Казалось невероятным, что Гордон сумел выбраться.

– Успела меня похоронить? Извини, в инквизиторы берут только упорных и дотошных, – рассмеялся мужчина и поцеловал в холодный лоб. – Приходи в себя, я за Кареном. Не беспокойся, ночной гость не потревожит, лежит, отдыхает.

Только сейчас заметила, как тяжело дышал любимый. Бока ходили ходуном, пальто где-то потерял. Простудится же! Мысленно улыбнулась. Человеческие чувства возвращались, разум вновь подчинил холод.

– А?..

Вместо вопросов получались только короткие слова, однако Гордон прекрасно понимал их смысл.

– Убил, – поморщился он. – Нехорошо, но лучше мертвый ледяной колдун, чем беглый ледяной маг. Обойдутся местные жители без представления. Тело все равно сожжем, чтобы наверняка. Я скоро!

Гордон еще раз поцеловал меня, теперь в щеку, и скрылся в ночи.

Умывшись снегом, несколько раз глубоко вздохнула, приводя растрепанные чувства в порядок. Вот уже и ладони теплеют.

Кожа под ошейником нестерпимо чесалась. Отвыкла я от него.

Часть меня боялась, Гордон снова посадит в тюрьму, но другая верила, любимый сдержит обещания. Он должен понять, я отпустила холод не ради того, чтобы уничтожить Пояски. Как можно, там мама! Ох, мама!.. Только сейчас сообразила, что она могла пострадать. Никогда больше не поддамся соблазну, даже в минуту отчаянья.

Хруст снега под чьими-то ногами заставил обернуться. Ко мне, размахивая фонарями, шагали Гордон и Карен. Поравнявшись со мной, оба остановились.

– Он там, – инквизитор указал на опушку леса. – Найдете по следам снежной бури.

Карен кивнул и, одарив сочувственным взглядом, побрел дальше, к Олдену. Удивительно, он не презирал меня, не боялся, не ненавидел, хотя эти эмоции подошли бы больше. Не удивлюсь, если еще и помощь предложит. Карен Сон – хороший малый, совсем без предубеждений.

Убедившись, что маг шагает в правильном направлении, Гордон опустился рядом со мной на корточки. Он успел накинуть чей-то тулуп. В пору рассмеяться: кто о чем, а Клэр о здоровье столичного инквизитора.

– Ну, как ты?

Гордон пощупал мои руки и удовлетворенно кивнул. Взглянуть бы, как его собственные, я ведь их слегка обморозила.

– Лучше. Ошейник можно снять.

Замерла. Сейчас многое станет ясно. Если Гордон откажется… Но он снял и засунул ошейник обратно в карман брюк.

– Пошли греться. Нам обоим не помешает. Карен прекрасно справится. С утра прибудут солдаты из ближайшего гарнизона и заберут тело. Заодно отправлю курьерской почтой сообщение о случившемся, затребую некоторые материалы. Может, даже гвардейцев из Тонера добуду.

Инквизитор приобнял за талию и потянул в сторону деревни. Он вел себя так, словно пару минут не дрался с ледяным колдуном, а я сама на его глазах почти не утратила человечность. С другой стороны, в силу работы Гордон видел многое, должность старшего следователя намекала, что во Втором отделе он не первый год.

До дома старосты добрались в молчании. Нет, в голове роилось множество вопросов, но задам я их наедине.

Встревоженный Андрон встретился нам по дороге. Он уважительно посторонился, пропуская нашу парочку. Показалось, или кинул на меня подозрительный взгляд? Да нет, откуда старосте знать, кто я? Ни мама, ни Гордон, ни Карен не могли сказать, разве только Андрон собственными глазами не видел драму за околицей. Только тогда ему предстоит долгая обстоятельная беседа с инквизитором: порядочные люди по ночам спят. Действительно показалось. Староста просто напуган: маг впопыхах сказал ему о ледяном колдуне.