Ирина Котова - Расколотый мир [litres]

На следующий день Данзан Оюнович Черныш утром вышел из узкой пещеры на утоптанный снежок горного склона, полюбовался на восходящее солнце и уже направлялся обратно, когда через его защиту и глушилку вновь начал пробиваться кто-то настойчивый. Он подумал и чуть ослабил щит, тем не менее вооружившись пятком мощных оборонных заклинаний.

В розовато-золотистом свете восходящего солнца соткалась призрачная фигура длиннобородого пожилого мага, одетого в слегка потрепанный костюм с бабочкой.

– Данзан, – прошелестела дальняя проекция, – неужто ты прекратил бегать от меня, поганец?

– Ты за словами-то следи, Алмазушко, – невозмутимо ответил Черныш, – а то развею. Ты так настойчиво меня домогаешься вместе с остальными, что я решил уступить своему любопытству. Говори.

Старов хмыкнул, скрестил ноги, зависнув в воздухе у края щита. Сквозь его фигуру просвечивало солнце.

– Не надоело, как кроту, прятаться? – он внимательно оглядывал вход в гору.

– Надоело, – согласился Черныш. – Но я никогда не боялся неудобств. Давай ближе к делу, Алмаз, все равно не найдешь ведь.

– Найду, – проскрипела иллюзия. Седая борода шла кольцами, фигура подрагивала. – Рано или поздно найду, Данзан. И мало тебе не покажется. Поэтому прошу как разумного человека: прекратите охоту на монархов. Нам нужны те, кто может закрывать переходы.

– А нам ни в коем случае нельзя, чтобы переходы были закрыты, – с ледяной насмешкой сказал Черныш. – Тупик, Алмаз.

Старов пошевелил пальцами, поджал губы.

– Ты не видел, что творят иномиряне, Черныш. По сравнению с ними бешеный берман – ласковый ягненок. Если ваш выход – убивать тех, кто может справиться с ними, то чем вы лучше? Я предлагаю тебе: сдайтесь властям. Сейчас каждый маг на счету, вас направят в армию, вы сможете искупить свои преступления. Нам бы пригодилась твоя мощь, Данзан. Мне бы пригодилась. Наши один за другим оставляют свои проекты и подключаются к войне, а ты так и будешь отсиживаться? Да и, смотрю… проклятие на тебе, дружок. Помрешь так. Ты в них никогда не был силен. А я могу тебе помочь…

– Слишком много пафоса, – поморщился Черныш, щурясь от щекочущего солнца. Что-то его настораживало, хотя общались они мирно, и фигура старого друга то расплывалась, то снова становилась плотной. – Иди своим путем, Алмазушко. И не мешай мне делать для мира то, на что по мягкости своей неспособен ты.

– Я так и думал, – сварливо высказался Старов. – Прощай, Данзан.

Черныш наконец-то сообразил, что не так, рванулся обратно к пещере – вокруг загудело, завибрировала земля. Алмаз невозмутимо помахал ему рукой, не сдерживая ухмылку, и Данзан Оюнович, развернувшись под защитой каменного свода, от всего сердца послал старого друга по нескольким некорректным адресам.

Дальнюю проекцию Старова накрыло лавиной, в пещеру ворвалась снежная взвесь, и Черныш, отряхиваясь, пошел вглубь горы. Получается, все время разговора Алмаз опутывал окружающее слабыми, насколько было возможно для дальней проекции на таком расстоянии, нитями, не трогая самого Черныша – иначе бы он сразу заметил. А так это ощущалось щекоткой. И, конечно, старый друг понимал, что лавина не причинит Данзану Оюновичу вреда. Но зато эта метка на снежном покрове вкупе с положением солнца вполне способна при должном упорстве помочь обнаружить их убежище. Оставалось надеяться, что у Алмаза не хватит на это времени.

8–9 февраля, Иоаннесбург

– Ваше высочество, господа министры. За последнюю неделю в Рудлог перешло почти сто пятьдесят тысяч беженцев из Инляндии и Блакории, – говорил Тандаджи, – нужно быстрее решать вопрос с их размещением, иначе начнется гуманитарная катастрофа. Дело осложняется тем, что из-за вторжения под Лесовиной и Мальвой появились беженцы из числа местного населения. Часть из них едет к родным, но большинству неоткуда ждать помощи, кроме как от государства.

– И это не предел, – добавил Игорь Иванович Стрелковский. – Судя по данным моих агентов из Инляндии и Блакории, нам нужно ждать не меньше миллиона беженцев. Часть из них транзитом идет в Йеллоувинь, Бермонт и даже в Пески – из Инляндии по побережью Рудлога и по старой дороге вдоль моря у Милокардер.

– Хочу указать, – снова заговорил Тандаджи, – что в Пески бегут не только из Инляндии: после открытия портала в Мальве позавчера началось массовое перемещение в сторону гор и жителей городов юга Рудлога, тех, что отрезаны армией иномирян от центра. Люди напуганы, ваше высочество.

Ярослав Михайлович Минкен

Принц-консорт Байдек, в отсутствие жены вынужденный по регламенту согласовывать все решения правительства, повернулся к премьер-министру Минкену.

– Ярослав Михайлович, что скажете?

– Министерству чрезвычайных ситуаций отданы все указания, ваше высочество, – ответил премьер, так же недосыпающий с момента начала войны, как и все они. – Работа идет, организуются палаточные городки, ищем помещения, налаживаем питание. Но число беженцев катастрофически увеличивается с каждым днем, нам не хватает ресурсов, дело осложняется тем, что сейчас зима. Все военные, которые раньше помогали МЧС, задействованы на войне и на зачистке кладбищ. Ситуация, думаю, выправится, но пока очень тяжело. Предлагаю заслушать доклад министра по чрезвычайным ситуациям…

Байдек кивнул, министр зашуршал бумагами – и в этот момент раздался телефонный звонок. Принц-консорт бросил взгляд на экран, поспешно нажал на кнопку:

– Да?

Окружающие видели, как резко просветлело его лицо.

– Ее величество проснулась, – объяснил он, поднимаясь. – Прошу меня извинить, я должен уйти. Доклад я просмотрю позже.

Вслед за Байдеком вышел и Тандаджи, нагнал его – принц-консорт шел, едва не срываясь на бег.

– Два слова, – проговорил тидусс, поравнявшись с северянином. – В Мальве ситуация критическая, Мариан. Уже понятно, что там не получилось так же успешно блокировать нападающих, как на Севере. Сейчас враги разделились на два направления. Одна часть идет в сторону Иоаннесбурга. А вторая – к Инляндии. Они подойдут со стороны побережья к Дармонширу, полагаю. А там…

– А там монастырь, где находится Алина, – хмуро проговорил Байдек.

– Именно, Мариан. Пока они не трогают монастыри и храмы Триединого, но не хотелось бы рисковать. Минимум две недели у нас есть, быстрее до побережья они даже галопом не дойдут. Но нужно что-то решать.

– Хорошо. Зайду к тебе вечером, обсудим, – принц-консорт опять ускорил шаг, свернул к выходу из дворца, а Тандаджи возвратился на совещание.