Ирина Котова - Расколотый мир [litres]

Правительница Рудлога намазала солнечно-желтым маслом сладко пахнущую булочку, откусила кусок – и Ангелина взяла себе тоже. Пахло невыносимо вкусно.

– Я растеряна, – Василина печально пожала плечами. – Я ничего не понимаю в войне, Ани, я едва удерживаюсь, чтобы не рыдать над сводками, и чуть в обморок не падаю от фотографий и съемок с места боев. Но я должна это видеть и понимать. Мне жалко всех, кто находится там, мне снятся эти чудовища, и я просыпаюсь, умирая от страха. Все вокруг смотрят на меня и ждут, что я пойду и закрою переходы, как сделала это под Иоаннесбургом, а у меня нет сил и нет понимания, как это сделать. И самое главное, даже если бы я понимала – мне не пройти сейчас ни к одному из переходов. Там тысячи этих огромных стрекоз и муравьев, Ани. Даже если меня прикроет Александр Свидерский или Алмаз Григорьевич – мы вчера почти ночью обсуждали это с ними, – даже если меня снова осенит, как вызвать лаву из недр, их щиты не выдержат выплеска энергии при открытии вулкана. И нас сожрут.

– Нории тоже говорит, что ты способна закрыть провалы, – Ангелина смотрела на потерянную, поникшую сестру и понимала, что она была бы в такой же растерянности. Только никто бы об этом не узнал.

– И Иппоталия так говорит, – Василина ожесточенно вгрызлась в булочку. Прожевала. – Да я и сама знаю, что могу. Вопрос только – как?

Она пересказала разговор с морской царицей, помолчала немного, сделала глоток чая и с горечью проговорила:

– Ты бы точно нашла выход, Ани.

– Я знаю не больше тебя, Василина, – спокойно ответила Владычица. – А сейчас ты точно и более сильная, и более знающая, чем я. Я могу только дать совет, милая. Есть вещи, которые можем сделать только мы. И как ни хочется спрятаться за чьей-то спиной, отложить, понадеяться, что кто-то другой решит проблему, – мы знаем, когда все зависит только от нас. Ты всегда искала опору, Васюш. Но сейчас не получится укрыться. Думай, поднимай архивы, хроники, записи наших предков, ищи способы научиться управлять своими способностями. Скоро Королевский совет – поговори лично с каждым из монархов. Используй все возможности. Ты права и в желании спуститься в усыпальницу, и навестить алтарь – пробуй все, что придет тебе в голову.

– Ты думаешь, я слишком зависима? – тихо спросила Василина.

– Да, Васюш, – без уверток проговорила Ани. – Но ты такова, ты не можешь стать другой. Просто сейчас тебе нужно выйти из зоны комфорта. Справишься – и снова сможешь спрятаться за спину Мариана, – Владычица улыбнулась, глядя на расстроившуюся венценосную сестру. – В этом нет ничего плохого, Вась, – наоборот, очень хорошо, когда есть на кого опереться. У тебя преимущество передо мной: я только-только начинаю это понимать. И еще, – она вспомнила и безумный полет на Четери, и пульсирующую в такт затихающего сердца землю Песков, и свой мысленный крик о помощи. – Мне откликнулся наш божественный прародитель, Василина. После малой коронации это случилось один раз… когда я была в отчаянии и молила о помощи. Поэтому он точно слышит нас. И я уверена, что ты сможешь дозваться его, милая. Кто же, если не ты?

Они поговорили еще немного. Ани сообщила, что Нории постарается помочь закрыть переход, если у Василины самой не получится.

– Спасибо, – королева улыбнулась, понимая, кому она этим обязана. – Все равно нужно для начала обезопасить окрестности, иначе мы просто не сможем туда подойти. Но я рада, что появился запасной вариант, Ангелина.

Старшая Рудлог заглянула к племянникам, обняла малышку Мартину, успела поздороваться с зашедшим в детскую Марианом, но не стала задерживаться и вскоре ушла в Истаил.

Мариан почти на бегу – его ждал министр обороны – сообщил жене, что разбор завала к усыпальнице Иоанна пока не начался. Специалисты оценивают сложность работ, и, по их мнению, земля там слишком неустойчива, поэтому придется либо укреплять проход бетоном, как в метро, либо пытаться пробить новый. И что это в любом случае займет слишком много времени. Королева, проводив сестру, тоже направилась на совещание – и снова пришлось ей просматривать страшные кадры военных действий из Мальвы: чудовищ-насекомых, убитых людей, пожираемых ими, осиротевших детей. Это все произвело такое тягостное впечатление и так усилило чувство вины за собственное бессилие, что Василина попросила секретаря отложить встречи, назначенные после обеда, накинула шубку, взяла ароматических масел для жертвы и в сопровождении охраны направилась в сторону кладбища, к семейному храму.

На улице было пасмурно и очень холодно, крупный снежок падал на лицо, оседал на светлых кудрях ее величества, а она шагала по расчищенным дорожкам торопливо, боясь передумать. Страшно было не ощущать рядом Мариана, страшно, что и сейчас ей не откликнутся, не помогут, и тогда сомнение, что она пустая, неправильная королева, занявшая чужое место, перерастет в уверенность.

Справа вставало семейное кладбище, вдалеке, за усыпальницами, поднимались крутыми склонами старые курганы Рудлогов, и Василина замедлила шаг, удивленно пригляделась: показалось ей, что под хмурым зимним небом разливается от них красноватое сияние. Или это были отблески большого города?

Подул теплый ветерок, принеся с собой дождевые брызги и запах цветущего шиповника. Из-за черных деревьев показались золотой купол и красные стены Соколиного храма: окошки на разной высоте, охраняющие вход лепные каменные соколы, пятно зеленой травы вокруг огромной наковальни, искореженной ударом чудовищной силы. Зеленую полянку окружали высокие обледеневшие сугробы. Охранники остановились на границе снега и травы, зашептали молитвы, и Василина, кивком разрешив не следовать за собой, коснулась черного металла наковальни, что была высотой ей по грудь. Пальцы закололо, согрело, и королева, немного осмелев, сняла шубку, оставшись в тонкой блузке и брюках, и направилась к тяжелым дверям.

Внутри было тихо, сильно пахло каленым металлом, имбирем и шиповником, растущими у статуи Красного Воина. Горели плоские свечи – значит, служитель тоже был здесь. И точно: он появился из подсобки, приложил руки к груди в знак приветствия.

– Могу я помочь вам, ваше величество?

– Я сама… спасибо, – Василина открыла бутылочку с гвоздичным маслом, и в храме сразу запахло резко, почти агрессивно. Служитель тихо скользнул обратно за дверь. – Приветствую тебя, отец, – чувствуя, как ее одолевает робость, прошептала королева и вылила масло в чашу у ног статуи из красноватого металла. Скрестивший ноги Вечный Воин смотрел на нее равнодушно, положив тяжелую руку на молот, – и Василине казалось, что сейчас сорвет он оружие с колен и замахнется в гневе, чтобы дочь не смела мямлить и трястись как заяц. – Я пришла к тебе просить о помощи.