Дебора А Вольф - Наследие Дракона [litres]

Как бы расхохотались ее сестры по оружию, если бы все это увидели, – и как приятно было бы разделить с ними это удовольствие: все эти вазы с фруктами, хлебом и мягким зрелым сыром, шкуры авры, рога с уской и хорошенького мужчину, а еще лучше – троих, чтобы оживить обстановку. Отмокать, избавляясь от дорожной вони, было очень приятно, но она соскучилась по обществу сестер по оружию.

Когда вошла Саския, Сулейма пыталась распутать косы левой рукой, тихо ругаясь себе под нос. Видимо, Саския тоже недавно приняла ванну: ее косы были еще влажными. Круглые как у совы-землеройки глаза оглядели комнату.

– Ай йех, – выдохнула Саския, – и все это для тебя одной? Ты могла бы держать здесь целого шариба. – Ее голос причудливым эхом разнесся по длинному, выложенному плиткой коридору, и девушка сделала шаг вперед, чтобы попробовать воду ногой. – Теплая. О-о, матерям бы такая штука пришлась по душе. Можешь себе представить?

– Матерям здесь всегда рады, – ответила Сулейма. – Мои пальцы теперь похожи на сушеные финики.

– Меня послали за тобой. Как будто я мальчик на побегушках. – Саския запрокинула голову. – Хорошо, что чужестранцы не видят тебя такой слабой и бледной. Этим ранам уже давно пора бы затянуться. Да и ешь ли ты хоть что-нибудь? Давай я помогу тебе с волосами.

Она встала на колени у кромки бассейна и принялась распутывать тугие косы.

– Спасибо, – от всего сердца сказала Сулейма. – Вся эта морока с одной рукой – просто куча лошадиного дерьма. Повелительница снов говорит мне, что Ка Ату сможет вытянуть тени из моих ран, и тогда они быстрее заживут. – Она пошевелила пальцами, выглядывающими из-под гипса, мечтая о том моменте, когда наконец сможет снять эту проклятую штуку и почесаться. Временами это ощущение было хуже боли. – Прошло столько времени с тех пор, как я делала упражнения. Сейчас я бы наверняка упала лицом вниз во время разминки.

Саския распутала волосы Сулеймы и начала тереть их мягким мылом.

– Ка Ату может заживить твои кости, эхуани. Но сумеет ли он исправить то, что с тобой случилось?

Сулейма притихла. Она открыла было рот, чтобы спросить: Что ты имеешь в виду? Но ее сердце знало, что этот вопрос прозвучал бы фальшиво.

– Ты не можешь скрывать это от сестер по оружию, Сулейма Джа’Акари. – Голос Саскии был мягким, но слова – тяжелыми от сожаления. – Ты совсем не спишь. А когда засыпаешь, кричишь от кошмаров. Я лично трижды замечала, как ты едва не выпала из седла. Во время бодрствования ты погружаешься в грезы, твои глаза вращаются из стороны в сторону, точно наблюдают за предметами, которых нет. Я не раз это замечала.

– Выходит, об этом все знают?

– Только твои сестры по оружию, эхуани. Но мы никогда тебя не предадим. – Саския заставила Сулейму нырнуть под воду один, затем второй и третий раз, чтобы смыть мыло с волос, а потом начала заплетать ей косы. – Но, Сулейма, ты не можешь оставаться Джа’Акари в таком сломленном состоянии. Ты и сама это знаешь.

– Знаю. Можешь не волноваться.

Саския ничего не сказала. Она помогла Сулейме выбраться из бассейна. Та взяла полотенце и неловко вытерлась одной рукой, отмахнувшись от помощи подруги.

Драконий король меня вылечит, – упрямо подумала Сулейма. – Это самое меньшее, что он может для меня сделать. Он излечит меня, и я снова поскачу в седле вместе с другими джа’акари.

Но вслух она этого не произнесла, опасаясь, что ее слова могут прозвучать фальшиво.

Надев чистый воинский костюм – вместо одежды, которую для нее положили, дурацких тряпок, годных лишь для матерей и калек, – Сулейма последовала за Саскией сквозь анфиладу широких коридоров с высокими сводчатыми потолками и закругленными проходами с тяжелыми деревянными дверями.

Сулейма с восхищением рассматривала двери, узкие окна с цветными стеклами, обложенные яркой плиточной мозаикой, но больше всего ей понравилась сама крепость из драконьего стекла. Хотя черный камень и был непрозрачным, он переливался в лучах раннего солнца и, казалось, вспыхивал, подсвеченный изнутри, когда Сулейма проходила мимо, тихо ступая вслед за Саскией.

Добро пожаловать домой, – шептали стены.

Я приехала на время, погостить, – заверяла она их в ответ.

Сулейма старалась по возможности не замечать толпу людей, следовавших за ней по пятам, словно стая морских гадов за рыболовецким судном. Стражники в драконьих масках, похожие на тех, что ходили по пятам за Левиатусом, женщины в ярких одеждах, подолы которых тянулись за ними по полу, мужчины в коротких килтах, демонстрировавших возмутительно откровенную длину ног, и девчонка в смешной шляпке, бежавшая изо всех сил за взрослыми с большой деревянной коробкой в руках. Сулейме хотелось справить малую нужду, но она не имела ни малейшего понятия, где здесь выгребные ямы и как выбраться на улицу. К тому же она не испытывала ни малейшего желания делать свое дело на глазах у многочисленных свидетелей.

– Где Атеми? – спросила Сулейма.

– Неподалеку на низком склоне есть неплохие пастбища. Большинство наших воинов сейчас рядом с лошадьми, – ответила Саския. – Чужеземцы продолжают тянуть руки к нашим асилам… К тому же ни одна разумная воительница не захотела бы спать в такой каменной громадине. Такое чувство, что в любой момент вся эта гора может рухнуть нам на головы.

Она с содроганием посмотрела на потолок.

– Прости, что причиняю тебе столько неудобств, – сказала Сулейма.

Ее и правда мучило то, что стольким джа’акари пришлось проститься со своим домом, а может, и с жизнью, лишь для того, чтобы она могла встретиться с отцом и залечить свои раны. Одному воину не пристало нарушать покой целого племени.

Саския бросила на нее сочувственный взгляд через плечо.

– Ты бы сделала для нас то же самое.

Эхуани.

Наконец они подошли к двустворчатым деревянным дверям – таким высоким, что в них запросто мог бы пройти целый виверн, да еще не пригибая головы. За дверями пара одетых с головы до ног в золото солдат в невиданных Сулеймой доселе резных килтах и шлемах с поклоном указали девушкам путь туда, где, по всей вероятности, находился главный зал. Длинный ковер из красных и золотых нитей, по обе стороны которого стояла драйиксовская стража, вел к высокому помосту, где мать Сулеймы восседала рядом с лысым, одетым в простой бело-золотой кафтан мужчиной, над бровью которого красовался тонкий золотой обруч.

– Удачи, – шепнула Саския.

– Он – всего лишь человек, – прошептала Сулейма в ответ.

Ей не хотелось разбираться со всем этим в одиночку.

– Я не боюсь ни одного человечьего короля, – ответила ее сестра по оружию, – а вот твоя мать пугает меня до мурашек львиной змеи. Кажется, я слышу, как меня зовет истаза.