Рик Риордан - Меч Лета [litres]

Джуниор уже развел у себя бурную деятельность, носясь взад-вперед на своих ходунках и покрикивая на телохранителя, от которого требовал подать ему то кусок железа, то мешок с колотыми костями, то еще что-нибудь. Второй секьюрити в это время стоял на страже, кидая бдительные взгляды по сторонам и изо всех сил следя, чтобы какая-нибудь внезапность не помешала работе босса.

Я пытался нести такую же вахту для Блитца, но, полагаю, внушал окружающим куда меньшее опасение, чем накачанный гном в комбинезоне. (Ну да, сравнение с ним самооценку мою абсолютно не поднимало.)

По прошествии часа игравший во мне изначально адреналин полностью выработался и я стал отчетливо понимать, зачем зрители притащили с собой еду, питье и все прочее. Работа руками – спорт весьма медленный. Время от времени, когда Джуниору удавалось с особенной ловкостью ударить молотом по заготовке или в нужный момент охладить раскаленный металл в бочке с водой, трибуна разражалась аплодисментами и одобрительным гулом. Набби и два других судьи постоянно расхаживали между кузницами, делая записи на своих планшетках. Я же топтался на месте с мечом в руках, изо всех сил стараясь не выглядеть идиотом.

Впрочем, как вскоре выяснилось, стоял я не зря. Мне так и осталось неясно, откуда вдруг вылетел дротик, который точнехонько устремился в сторону Блитцена. Прежде чем я хоть что-то сообразил, мой меч, взметнувшись в воздух, вырезал его на лету из неба. Зрители разразились аплодисментами. Был бы им очень признателен, если бы ощущал хоть в какой-то мере свою заслугу.

Некоторое время спустя из задних рядов вдруг вынесся на площадку какой-то внезапный гном.

– Смерть! – завопил он, взмахивая топором и целясь им в Блитца.

Я врезал ему по кумполу рукоятью меча. Гном свалился на землю. Благодарная публика снова вежливо мне похлопала, и двое каких-то гномов из первых рядов уволокли террориста за ноги прочь.

Джуниор деловито выковывал из раскаленного докрасна металла цилиндрическую конструкцию, размером со ствол дробовика. На столе у него уже были сложены какие-то более мелкие детали, которые он, по всей видимости, собирался объединить с той, что делал сейчас. В чем заключалась его задумка, я не догадывался, но работал он быстро и ловко. Как ни странно, БАБКА-КОВЫЛЯЛКА совершенно не замедляла темпа его действий. То есть передвигался-то он в пространстве, конечно, с трудом, но на месте держался вполне уверенно, руки же у него, несмотря на возраст, вполне сохранили крепость и ловкость. Видимо, он успел их здорово накачать, размахивая несколько сотен лет подряд молотом у наковальни.

Блитцен, низко склонясь над рабочим столом, соединял при помощи миниатюрных плоскогубцев со щечками, тонкими как иголки, причудливо выгнутые металлические фрагменты. Хэрт, весь в испарине, стоял рядом, то поднося ему инструменты, то раздувая мехами пламя в кузнечном горне.

Я старался изо всех сил отогнать от себя тревогу и по поводу абсолютно измученного вида Хэрта, и из-за того, что Сэм по-прежнему так и не появилась, и, конечно же, из-за Блитцена, который, похоже, уже рыдал над своим проектом, и инструменты уже несколько раз падали у него из рук.

– Десять минут до первого перерыва! – громким голосом возвестил Набби.

Блитцен, всхлипнув, прикрепил очередной кусочек металла к уже оформившейся конструкции, которая теперь походила на утку. Причем большая часть зрителей следила не за его работой, а за кузницей Джуниора, который, пристроив к своему цилиндру другие детали, проковылял к горну и принялся нагревать все сооружение. Наконец оно заалело. Старый гном, осторожно придерживая его щипцами, опустил на наковальню и занес для удара молот.

Мгновением позже что-то пошло не так. Джуниор взвыл. Молот, еще не дошедший до цели, свернул резко вбок. От удара цилиндр расплющился, пристроенные к нему детали веером разлетелись в разные стороны. Джуниор, бросив молот, прижал ладони к лицу и попятился на подкашивающихся без БАБКИ-КОВЫЛЯЛКИ ногах.

– Что? Что случилось? – бросились ему на подмогу охранники.

Мне не все удалось расслышать из их разговора, но главное я усек: в момент, когда Джуниор опускал молот на наковальню, его тяпнуло между глаз какое-то насекомое.

– Вы его поймали? – поинтересовался один из качков.

– Нет, улетела, сволочь, – в сердцах махнул рукой старый гном. – Да чего вы стоите?! Скорей! – разорался он. – Металл остывает!

– Время! – возвестил Набби об окончании первого тайма.

Джуниор, вцепившись в свою КОВЫЛЯЛКУ, затопал ногами и разразился многоэтажной бранью, срывая зло на охранниках, а я пошел к Блитцену.

Он ссутулился над наковальней. Шляпа сдвинута на затылок. Одна из подтяжек лопнула.

– Как дела, чемпион? – спросил бодренько его я.

– Ужасно, – указал с обреченным видом он на свое творение. – Я сделал утку.

– Ну-у… это… да… – принялся шарить я у себя в блоке памяти, пытаясь нашарить что-то для комплимента. – Классная утка, – наконец констатировал я, ощущая себя полнейшим болваном. – Вот у нее здесь крылья, а здесь вот клюв.

Хэртстоун в полном изнеможении сел на асфальт.

– Утки, – принялся он показывать мне. – Как чего, так одни только утки.

– Мне очень жаль, – простонал Блитцен, – но в стрессовых ситуациях меня всегда тянет к водоплавающим птицам. Почему, сам не знаю.

– Да перестань ты париться, – сказал ему я. – У Джуниора-то вообще получился полный облом. Первый тур для него считай что накрылся.

Блитц уныло пытался отчистить белую рубашку от сажи.

– Не будем строить напрасных иллюзий. Для Джуниора первый подход всегда что-то вроде разогрева. У него осталось еще два шанса, и он уничтожит меня.

– Знаешь что, Блитц, прекрати, – пресек я его нытье и вынул из нашей сумки бутылки с водой и крекеры с арахисовым маслом.

Хэрт накинулся на еду и питье, как эльф, которого не кормили неделю, Блитцен же только выпил глоток воды.

Утолив голод и жажду, Хэртстоун откинулся на спинку и направил себе на лицо луч фонарика, стремясь хоть подобным образом насытить свою кожу светом.

– Никогда не испытывал склонности к этому, – причитал тем временем Блитцен. – Волшебные предметы. Ремесленные поединки. Нет, мне хотелось совсем другого. Создавать качественную одежду и продавать ее по разумной цене в собственном магазине.

Я вспомнил, что говорила Фрея: «Блитц гениален по части фасонов и тканей. Гномы недооценивают его мастерство, а я считаю, он просто нашел себя в этом и создает прекрасные вещи. Знаешь, он собирается открыть собственный…» Вот оно, слово, которое Блитц не дал ей произнести. Он мечтает о магазине собственной одежды.

– Значит, ты пил из колодца Мимира, чтобы найти ответ, каким образом сможешь осуществить мечту? – только сейчас меня осенило.