Рик Риордан - Меч Лета [litres]

– Не только, – нахмурился он. – Я хотел, чтобы гномы перестали смеяться над тем, что я делаю. И еще – отомстить за смерть папы и восстановить доброе имя своей семьи. Но все это как-то не сочеталось друг с другом. Вот я и пошел за ответом к Мимиру.

– И что ты узнал от него? – спросил я.

Блитцен пожал плечами.

– Назначил четыре года служить ему. Вроде как именно в этом процессе я получу тот ответ и знания, которые мне и необходимы. Только пока мне так ничего не стало яснее. А теперь я просто умру.

– Нет, нет! Твоя мечта сбудется! – тут же решительно возразили ему жесты Хэрта.

– Интересно, каким это образом? – бросил на него Блитц потерянный взгляд. – Знаешь, без головы не очень легко кроить и шить.

– Да не останешься ты без головы, – твердо проговорил я, и это были не просто слова утешения, потому что в груди и в области солнечного сплетения у меня вдруг засвербило и потеплело.

Я мог бы запросто объяснить такое явление изжогой от съеденных утром пончиков, если бы вместе с ним в моей голове не начали с лихорадочной скоростью вращаться мысли. Мой меч способен превращаться в кулон… Хиджаб Сэм может служить камуфляжем… значит…

– Блитц, – выдохнул я. – Ты сможешь создать целых два необыкновенных предмета.

– Больше похоже, что я опять впаду в панику и наделаю уток, – обреченно произнес он.

– Но ты же любишь делать одежду, вот ей и займись, – принялся я излагать ему план.

– Сынок, это не ателье, а кузница, – немедленно возразил мне он. – Да и искусство моды почетом у гномов не пользуется.

– А что ты скажешь насчет доспехов? – уже подходил я к сути.

Блитцен задумался.

– Это, пожалуй, годится, но…

– Модная бронированная одежда, – навел я наконец его прямиком на тему.

Блитцен, разинув рот, с минуту таращился на меня, затем воскликнул:

– Злата Балдра! Возможно, это идея, сынок!

И, вскочив резко на ноги, он засуетился у кузницы, собирая разбросанные инструменты.

Хэрт повернулся ко мне с сияющим лицом. Буквально сияющим, потому что он продолжал светить на него фонарем. Улыбнувшись, он постучал кулаком свободной руки себе по затылку, что означало: «Ты гений».

С началом следующего тайма я поменялся с Хэртом обязанностями. Он встал на стражу, а я – возле горна, поддерживая мехами огонь. Работка, скажу я вам, та еще. Все равно что крутить педали на велотренажере возле раскаленной духовки.

Потом Блитцен меня отозвал с мехов помогать. Я в подобной работе полный профан, и он был вынужден мне постоянно давать указания.

– Нет, сынок, это ты положи на место, а мне подай другие щипцы. Ну-ка, держи ровнее и так, чтобы оно у тебя в руках не тряслось. Нет, не под этим углом, – то и дело одергивал меня он, но, как я убедился, это ему определенно пошло на пользу, и с каждым подобным окриком в нем прибавлялось уверенности и сноровки.

Вскоре я потерял счет времени. Что именно делает Блитцен, мне было не особенно ясно. Из-под рук его появлялся какой-то узкий довольно длинный предмет из крепко соединенных друг с другом колечек. Мысли мои перескочили на Меч Лета, который снова стал рунным кулоном у меня на шее.

Я вспомнил, как, едва двигаясь от голода и усталости, брел с ним вместе от доков к площади Копли и пытался понять, почему он то гудит, то молчит, то сам ведет мою руку, а то тяжело повисает в ней без малейших признаков одушевленности. «Но если у него и впрямь есть душа, – думал я, исполняя одновременно все указания Блитцена, – значит, наверное, мне следует с ним обращаться не как с колюще-режущим предметом, а как с личностью».

– Спасибо тебе, – произнес я тихо, – за то, что ты снес этот дротик. Без твоей помощи мой друг бы погиб. Прости, что сразу тебя не поблагодарил.

Мне показалось, кулон стал теплее, но утверждать это наверняка не берусь. Ведь я стоял возле пылающего горна. Но мне все равно захотелось спросить: «Сумарбрандер, ответь мне, пожалуйста, тебе нравится, когда я с тобой разговариваю? Мне очень жаль, что я раньше был к тебе невнимателен».

Кулон загудел с такой интонаций, будто не верил моим словам.

– Нет, я теперь уверен: ты не просто оружие, которым можно рубить, – продолжал убеждать его я. – Ты…

Меня отвлек громкий возглас Набби:

– Десять минут до обеденного перерыва!

– О боги! – засуетился Блитцен. – Ну не могу я быстрее. Дай мне, сынок, молоточек для текстурирования.

Руки его теперь просто мелькали, подхватывая инструменты, которыми он наводил последние штрихи на свое творение, или, точнее, длинную узкую полоску сцепленных колец. Я так и не усекал пока, что это за штука, но Блитц трудился над ней так страстно и тщательно, словно от результата зависела его жизнь, как, впрочем, и обстояло на самом деле.

Сложив и сгруппировав все кольца в определенном порядке, он сложил получившуюся кольчужную ткань и, придав таким образом ей задуманную форму, запаял шов.

– Галстук! – сообразил я. – Блитцен, я понял!

– Спасибо. Заткнись, – осадил он меня и, подняв на вытянутой руке паяльную лампу, громко выкрикнул: – Я закончил!

Ровно в этот момент со стороны кузницы Джуниора послышался грохот, сменившийся тут же столь оглушительным воплем старого гнома, что вся публика повскакала на ноги.

Джуниор, уронив молот, прижал ладони к лицу и, продолжая выть, сел на асфальт. Я глянул на его рабочее место. Там остывал щербатый расплющенный в блин металл. Телохранители уже суетились вокруг хозяина.

– Проклятая тварь! – убрав ладони с лица, свирепо прорычал Джуниор, у которого из переносицы сочилась кровь. Он глянул на руки, но, видимо, трупа тяпнувшей его твари не обнаружил, потому что взревел: – Где ж она? Я ведь ее прихлопнул!

Набби и два других судьи кинули в нашу сторону хмурые взгляды. Похоже, они заподозрили, что налет насекомого-камикадзе наших рук дело. Мы трое лишь развели руками и пожали плечами. Да кажется, судьи и сами дотумкались, что нам такое было бы не под силу, даже при всем горячем желании.

– Время обеда! – объяви Набби. – Последний тайм состоится во второй половине дня.

Наша троица в темпе поела. От уныния Блитца даже следа не осталось, и он рвался скорее продолжить работу.

– Я понял, что сделаю, – елозил на месте от нетерпения он. – Поймал идею. Сынок, я теперь у тебя в долгу.

Я посмотрел на кузницу Джуниора. Телохранители буравили меня угрожающими тяжелыми взглядами и словно бы невзначай поигрывали в воздухе увесистыми кулаками.

– Замечательно, делай, – ответил я Блитцену. – Главное, дожить до конца поединка, потому что, может быть, нам придется биться за право уйти отсюда. Эх, жалко все-таки, что с нами нет Сэм.

Не успел я произнести ее имя, Хэрт кинул на меня очень странный взгляд.

– Ты чего? – спросил я.