Макс Мах - Дама Пик [litres]

– Теа, скажи, пожалуйста, что находится в этих кубках? – спросил он, подходя к кровати.

– Вино, разве нет? – удивленно взглянула на него Теа.

– Одно и то же вино или разное? – уточнил свой вопрос Август.

– Откуда же мне знать? – возмутилась женщина.

– А ты попробуй узнай! – настаивал Август.

– Разное, – поморщилась вдруг Теа. – В левом, – указала она пальцем, – барело, кажется. Мы пили его, сразу как вернулись от магистра Поэзи. Ты сказал, оно называется «Кастильоне Фалетто». А в правом – «Нобиле ди Монтепульчано»… И знаешь что, – нахмурилась она вдруг, – в «Монтепульчано» растворена кровь. Немного, но есть.

– Кровь? – переспросил заинтригованный Август. – Чья кровь?

– Похоже, что твоя… – Теа была растеряна: вот что увидел в ее глазах Август.

– Я это чувствую, – ответила она на не высказанный вслух вопрос. – Это как запах или вкус, но другое… Не знаю, как объяснить, но там точно есть кровь, и это твоя кровь, Август!

Итак, она действительно чувствовала состав жидкостей. На расстоянии метра-двух. Может быть, посредством обоняния – сродни чутью зверя, но возможно, что это было что-то другое, потому что «унюхать» крошечную каплю крови в глотке вина – дело наверняка непростое. И вот что важно! Способность эта появилась у Теа совсем недавно, поскольку раньше ничего подобного Август за ней не замечал.

«О! – вспомнил он. – Она же не только почувствовала присутствие примеси, она точно определила, что это кровь, и притом моя кровь!»

– Ты великолепна! – сказал он вслух, стараясь скрыть от женщины охватившее его смятение.

– Еще бы ты был недоволен! – фыркнула Теа, но глаза ее при этом засияли. – Поимел девушку во всех видах, можно сказать, растлил, а теперь комплименты расточаешь!

– Тебя растлишь, пожалуй!

И в самом деле! С одной стороны, как верно догадался Август еще перед тем, как она отдалась ему в первый раз, Теа-Таня была практически невинна. В своем истинном облике она не знала мужчин, так что Август стал ее первым. Но, с другой стороны, она достаточно быстро вошла во вкус, раскрепостилась и оказалась невероятно темпераментной – практически ненасытной – и крайне раскованной. То, что она позволяла себе в постели, скорее подошло бы настоящей Теа д’Агарис, не отличавшейся, насколько было известно Августу, добродетелью и не знавшей, что такое стыд. Возможно, именно от графини Консуэнской и пришло к ней это умение. А может быть, это сказывался богатый опыт Маргариты Браганца. Вот уж кто, в силу своей профессии, перепробовал все на свете! Однако у Августа имелись определенного рода подозрения, основанные на его личных впечатлениях, что это ее, Тани-Теа, собственное, как ни странно это звучит. Как это сочетается с ее «невинностью», он не знал, но чувствовал, что именно так и обстоят дела.

– Это ты меня только что шлюхой назвал? – прищурилась между тем женщина, даже не подумав при этом прикрыть свою наготу или обидеться по-настоящему.

– Нет, я просто констатировал факт, – совершенно искренне возразил Август, – ты великолепна! И обрати внимание, беллиссима, дело не только в твоей внешности – а она просто божественна! – но также в уме. В характере, в необычности твоего Дара. При этом твой Дар развивается. Но что любопытнее всего, у тебя появляются способности, о которых я даже подумать не мог. Редкие, малоизученные или вовсе никому не известные.

– Приведи пример! – наставила на него палец Теа.

– Полагаешь, в мире есть много людей, способных почувствовать кровь, растворенную в вине? И заметь, Теа, не на вкус! – такие-то хоть и редко, но встречаются – ты ощутила мою кровь на расстоянии, а знать, что она моя, ты могла только в том случае, если успела ее «попробовать».

– Ну я тебя укусила пару раз, – задумчиво признала Теа. – Но, по-моему, не до крови…

– Зато ты уж точно попробовала на вкус влагу с моих губ…

Вообще-то он имел в виду прозаическую слюну, взаимопроникновение которой вполне естественно для целующихся любовников, но положение обязывало выражаться куртуазно. Вот он и заговорил о «влаге своих губ».

– Так! – остановила его Теа, не дав Августу закончить свою мысль. – Только давай обойдемся без физиологических подробностей! Мало ли что я пробовала на вкус! Что ж теперь, обо всем этом говорить вслух?!

Самое любопытное, что, намекнув своим заявлением на такое, о чем приличным женщинам даже теоретически не следует знать, она и не подумала краснеть. Зато Августа обдало волной такого жара, что на мгновение он даже забыл, зачем покинул постель.

– Не возбуждайся! – охладила его пыл Теа. – Сначала вино, пряники – потом!

Венеция, тринадцатое октября 1763 года

Если честно, оставаться в Венеции было ошибкой. Уезжать следовало сразу после попытки отравления. Август это должен был понимать и понимал, но проявил малодушие, поддавшись на уговоры Теа. Графиня живо заинтересовалась своими вновь открывшимися способностями и хотела поэкспериментировать . Где и когда? – вот вопрос. Возможно, в Вене. Но когда они еще туда доберутся… А в Венеции такая возможность имелась – здесь и сейчас, – так как совершенно очарованный ею магистр Поэзи готов был сделать для Теа все что угодно. Буквально все, и самым малым из этого «всего» являлись открытые двери его великолепной алхимической лаборатории.

Дело, впрочем, не в одной лишь лаборатории. Теа ведь не случайно увлеклась идеей «сразу же все проверить и все испытать». Судя по всему, она осознала вдруг, что действительно обладает невероятными магическими способностями и, очарованная открывшимися перспективами, бросилась в колдовство, как в омут. С головой.

Август ее понимал, как не понять! Кроме того, он ее любил. И, если этого мало, он не случайно добился успеха на научном поприще. Магистр, профессор… все эти звания не случайны. Стал бы и главой Коллегиум Гросса, если бы не происки врагов. Он любил и умел работать, не делая при этом особых различий между теорией и экспериментом. Легко увлекался и забывал о времени, усталости и голоде – обо всем вообще, когда перед ним вставала по-настоящему интересная научная задача. Вновь открывшиеся способности Теа относились как раз к этому типу проблем. Малоизвестные и практически не изученные, эти способности манили, увлекали, заставляли отбросить, как несущественные, любые возражения практического толка. Однако лучше все-таки быть живым ученым, чем мертвым, и об этой максиме Август, к сожалению, вовремя не вспомнил.

Исследования поглотили его целиком. Вопросы множились. Иногда их формулировала Теа, иногда – он сам. В каком объеме вина или воды графиня способна ощутить присутствие капли крови? А что, если вода будет морской или содержать ил? Сможет ли Теа отличить кровь Августа от своей собственной или от крови быка? А что она скажет относительно растворенных в вине ядов: способна ли Теа отличить один яд от другого?