Мари Бреннан - Естественная история драконов. Мемуары леди Трент. Путешествие на «Василиске» [litres]

– Наблюдения в Немирном море не помешают наблюдениям в других местах. Однако нужно подыскать место, где есть также интересные руины. И договориться с Экинитосом, если только Сухайл не сможет полностью оплатить этот крюк из собственного кармана.

Конечно, для этого требовалось дождаться возвращения нашего бывалого капитана. Каковое и состоялось ближе к концу граминиса – несколько позже обещанного, однако Экинитос, по всей видимости, прекрасно знал, что такое денге, и понимал: если Том останется жив, то вряд ли встанет на ноги намного раньше.

(Вам может показаться, будто Экинитос был начисто лишен сострадания. Могу заверить: я вовсе не имею в виду ничего подобного. Более того, в этом отношении я его полностью понимаю. Благодаря роду занятий он привык противостоять неподвластным ему силам и наслаждался этим, поскольку знал, как с ними бороться. Что до болезней… здесь он не мог ни подобрать паруса, ни реорганизовать балласт. С болезнью он не в силах был поделать ничего, и посему с тем же успехом мог отвлечься на другие дела.)

Мы собрались в его каюте, и я повела разговор в следующем духе:

– Возможно, я нашла способ разрешить, или хотя бы уменьшить наши финансовые затруднения. Но это требует вашего одобрения, поскольку означает нового пассажира на борту вашего судна. Маршрут придется согласовать с планами его научных изысканий.

Тут же сообразив, что все это звучит довольно зловеще, я поспешила добавить:

– Но я не думаю, что отклонение от прежнего курса будет существенным, иначе не стала бы и предлагать.

Экинитос негромко, задумчиво откашлялся.

– Кто же этот таинственный пассажир?

– Коллега, с которым мы свели знакомство в Намикитлане. Возможно, вы помните – я рассказывала о нем. Это Сухайл, тот самый джентльмен, что указал нам путь к драконианским руинам.

Черные брови капитана сдвинулись воедино, будто притянутые магнитом. Хотелось бы мне отнести свою ошибку на счет недавней болезни, но, говоря откровенно, виной всему была лишь моя глупость: я слишком много думала о приличиях, напрочь забыв о вопросах политики. Я решила, будто Экинитос недоволен тем, что я назвала Сухайла джентльменом, тогда как мы абсолютно ничего не знали о его семье. И, конечно, собралась было вступиться за него, сказав, что всякий, кому по средствам заказать себе водолазный колокол особой конструкции, как минимум богат, а в Ахии, как и в Ширландии, богатство наверняка значительно облегчает получение права называться благородным…

К счастью, Экинитос заговорил раньше, чем я успела оконфузить себя подобными возражениями.

– Ахиат! – сказал (вернее, едва ли не прорычал) он.

Тут-то я, наконец, поняла, в чем дело. Уроженка и жительница Северной Антиопы, я была более-менее неплохо знакома с политической обстановкой южных пределов материка, но вспоминала о ней нечасто. Расположенные на юго-западном побережье, Никейские острова не раз воевали с Ахией. (Сейчас, сделав паузу и вспомнив историю, я насчитала, по крайней мере, семнадцать самостоятельных конфликтов, а их вполне может оказаться и больше – все зависит от того, считать ли ситуации наподобие Ателефасского Раскола одной войной или несколькими, плавно переходящими одна в другую.) Взаимоотношения между этими двумя народами подобны взаимной неприязни тьессинцев и айвершей с добавочным источником раздоров в виде религиозных разногласий – то есть от добрососедских крайне далеки.

– Судя по всему, он не слишком близок к своему народу, – сказала я, чувствуя, что ответ совершенно неадекватен. – По крайней мере, не думаю, что он в добрых отношениях с родными.

По-видимому, хмыканье Экинитоса должно было означать, что это может послужить означенному джентльмену рекомендацией, но лишь до некоторой степени.

– Какой же наукой занимается он?

– Археологией. В частности, его интересуют подводные руины. Однако он не из кладоискателей. Он – ученый.

Последнее обстоятельство капитана несколько разочаровало. Кладоискательство могло бы принести нашей экспедиции куда большую выгоду, а о том, что вопросы респектабельности Экинитоса волнуют относительно слабо, я уже знала.

– Скоро начнется сезон штормов, – предупредил он. – В этой части света они сильны, а ходить по Немирному морю и в лучшее время не так-то просто.

Не будь наши планы перевернуты с ног на голову депортацией из Йеланя и подхваченной на Ариневах денге, мы уже были бы в полной безопасности, где-нибудь в глубине Дайцзина, а Экинитос мог бы спокойно плавать вдоль побережья…

– Это настолько опасно, что не стоит и пробовать? – спросила я.

Экинитос пренебрежительно хмыкнул, но отчего-то это ничуть не обнадеживало.

– Ни одно море еще не рождало шторма, что смог бы пустить меня на дно.

Действительно – ведь он еще не утонул…

Едва я успела подумать об этом, Экинитос спросил:

– Куда вы собираетесь идти?

По моей просьбе он развернул карту. Карта была не так полна, как хотелось бы: в те дни ширландские карты Немирного моря изобиловали белыми пятнами, а более точные ревниво хранили в тайне хойваарцы, контролировавшие большую часть торговли в данном регионе. Однако и такой карты было достаточно, чтобы указать границы района, который я полагала самым перспективным.

Увидев это, капитан оглушительно захохотал.

– Ну да, конечно! Не стоило и сомневаться: дай вам на выбор все Немирное море – вы непременно захотите отправиться прямо к дракону в пасть!

Возможно, вы будете смеяться, но после года в плавании ради изучения драконов я первым делом истолковала его слова в анатомическом смысле и только затем уловила метафору.

– Отчего же там столь опасно? – спросила я, как только поняла, что он имел в виду.

– Пираты или йеланцы – выбирайте на вкус.

Видя мое замешательство, он ткнул пальцем в группу островов. Кончик пальца прикрыл часть названия «Раенгауи».

– Королем здесь, – объяснил он, – некто по имени Ваиканго.

– Это имя мне известно! – воскликнула я. – По крайней мере, я видела его в одной из газетных статей, где обсуждалась дипломатическая миссия Ее Высочества. Он – один из пиратов, верно?

Экинитос саркастически фыркнул.

– Так называют его йеланцы. Уж лучше сказать, будто охотишься за пиратом, чем признаваться, что пытаешься помешать королю объединить против себя часть Немирного моря! Пиратства пуйанцы тоже не чураются – нападают на йеланские суда и тому подобное. Не дают империи совать к себе нос, пока Ваиканго выдает родственниц замуж за королей других островов в обмен на поддержку.

Я закусила губу, вглядываясь в карту.

– А нападают ли они на суда, не принадлежащие Йеланю?

– Могут напасть, – ответил Экинитос. – А могут и не напасть.