Мари Бреннан - Естественная история драконов. Мемуары леди Трент. Путешествие на «Василиске» [litres]

А вот общественно-политическое устройство Немирного моря описать не так просто. Географы группируют острова по собственной схеме, а этнографы – совсем иначе, согласно культурным различиям. Юго-западная часть моря (за исключением мест, объявленных различными государствами своей территорией) населена преимущественно мелатанами, тогда как в северо-восточной преобладают пуйанцы. Ни одна из этих групп не образует единого государства, но, подобно соседствующим народам всего мира, они нередко воюют друг с другом (если не заняты внутренними войнами). Что касается центральных областей – здесь превалируют креольские племена, обладающие расовыми и культурными признаками и тех, и других.

Отсутствие единой государственной власти означало, что мы не могли быть уверены в радушном приеме везде, куда бы ни прибыли. В каждом новом порту предстояло обо всем договариваться с местными жителями заново: под властью среднего короля могло находиться до трех дюжин островов, но это лишь камешек в бескрайних просторах Немирного моря. Я не могла припомнить, имелось ли в планах дипломатической миссии Ее Высочества посещение каких-либо портов данного региона, но думала, что вряд ли: ширландское присутствие в тех краях было невелико. Таким образом, мы оказались чужими в чужих водах – в большей степени, чем когда-либо прежде.

Изыскания начались на мелатанской территории: мне хотелось понаблюдать зверей, известных как «драконы-комодо». Их принадлежность к драконам не оспаривалась никем из натуралистов-драконоведов по той простой причине, что еще никому не удавалось как следует рассмотреть их и прийти к той или иной точке зрения. По имеющимся сведениям, они были бескрылыми рептилиями примерно трехметровой длины; кроме этого, да еще их названия, я не знала об этих животных почти ничего.

Руин для научных изысканий Сухайла на выбранном нами острове не оказалось. По этому поводу я принесла ему извинения, но он лишь пожал плечами и сказал:

– Я уже видел то, что осталось от огромного комплекса в Кота-Канкукан, – там он побывал до заезда в Туаньтен. – После этого… не думаю, что в мелатанском регионе найдется что-либо сравнимое.

Однако он предложил нам свои услуги лингвиста. Мы с Томом освоили предельно упрощенный пиджин атау, коего было достаточно для разговоров на самые насущные темы в любом уголке Немирного моря. Этот диалект обеспечил нам твердую почву для изучения любого из родственных пуйанских языков, однако лингвистические таланты Сухайла позволяли ему говорить куда более бегло, чем кому-либо из нас. С его помощью мы нашли проводника и получили предостережение.

– Они опасны, – без обиняков сказал нам проводник, темнокожий малый по имени Пемби.

– Способны ли они к экстраординарному дуновению? – спросила я по-ширландски, поскольку не смогла сообразить, как выразить эту мысль на атау.

В отличие от меня, Сухайл сумел сформулировать вопрос. Ответом ему было отрицательное покачивание головой.

– Не дыхание. Укус.

Иллюстрируя сказанное, Пемби страшно оскалил зубы. Да, пожалуй, мимика – самый универсальный язык на свете!

Том пренебрежительно фыркнул. Он оставался на борту – недостаток сил еще не позволял ему вынести поход в глубину острова, – однако мирно лежать на палубе, «как инвалид», наотрез отказался, хотя действительно был инвалидом или, по крайней мере, весьма изнуренным болезнью выздоравливающим. Посему он и оказался с нами в чайном домике, где Сухайл отыскал Пемби.

– Острые зубы? Ха! Какое преимущество перед большинством драконов! Чтоб укусить, вначале нужно подобраться достаточно близко.

– Да, после столкновений с животными, способными дохнуть на тебя с десятка метров, эти кажутся чуть ли не ручными, – согласилась я. – Скажите этому человеку, что мы будем предельно осторожны.

На это Пемби лишь философски пожал плечами, будто говоря: «дурака учить – что мертвого лечить». Условившись с ним выступить в поход на следующий день, мы вернулись на «Василиск» собрать вещи.

С нами шли Джейк и Эбби, а также – сам Экинитос с двумя матросами: на этом острове водились обезьяны, шкуры коих стоили немалых денег. (Хотел ли Экинитос присмотреть за Сухайлом, раз уж этого не мог сделать Том? Сие мне неизвестно, однако в свете того, что выяснилось позднее – вполне возможно.) Мы двинулись в путь с подветренной стороны острова, где почва была суше, а растительность реже: Пемби заверил нас, что там комодо больше, чем где бы то ни было.

Не стану утомлять вас подробным описанием похода. Мы всю дорогу продирались сквозь густой, спутанный подлесок, нередко прибегая к помощи парангов – тесаков наподобие мачете. Экинитос с матросами, двумя парнями по имени Ростам и Петрос, стреляли различную дичь в пищу и на продажу, Джейк брал у Пемби уроки жизни в местных лесах, а я выслеживала комодо, с каждым разом все тверже убеждаясь, что эти животные – вовсе не драконы.

Я заподозрила это с первого же взгляда. Действительно, кроме свойственной большинству разновидностей драконов чешуи, комодо не имеют с ними почти ничего общего. По форме их головы подобны змеиным и полностью лишены как гребня, так и прочих особенностей строения черепа, отличающих драконообразных от простых рептилий. Лишены они и способности к экстраординарному дуновению, а когда Экинитос застрелил одного для анатомического анализа, я не обнаружила никаких, даже рудиментарных признаков крыльев.

Оставался последний эксперимент: следовало дождаться высыхания костей и проверить, не начнут ли они разлагаться. Пемби этого не знал: его народ не употребляет комодо в пищу (что вовсе не удивительно). Порой их стреляют как опасных хищников, однако туши обычно оттаскивают в заросли и бросают там. Очистив несколько костей от мышечных тканей, мы разложили их на солнце и начали разбивать лагерь невдалеке.

Все произошло совершенно внезапно. В кустах рядом с устанавливавшим палатку Ростамом раздался шорох. Он оглянулся на звук – и громко вскрикнул: комодо бросился прямо на него.

Я в жизни не поверила бы, что эти неуклюжие с виду создания способны двигаться с такой быстротой, если бы не увидела этого собственными глазами. Ростам едва успел вскинуть руку в инстинктивной попытке защититься – по этой-то причине челюсти комодо и сомкнулись на предплечье и кисти, а не на плече. Ростам пронзительно завопил, и вокруг воцарился хаос: мужчины кинулись к ружьям и тесакам.

Я подбежала к упавшему Ростаму. Теперь, в ретроспективе, этот поступок выглядит крайне неразумным: я рисковала попасть под выстрел или как минимум помешать стрелкам целиться. Однако Ростам нуждался в помощи, а к тому моменту, как я добежала до него, комодо был уже мертв.