Патрик Ротфусс - Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 1 [litres]

– В том-то и дело, – объяснил я. – Я не знаю его имени. Думаю, что и она тоже.

Услышав это, Трепе нахмурился.

– Как это так – имени не знает?

– Он ей назвался, – ответил я, – но она не уверена, что это настоящее имя. По всей видимости, он дорожит своим инкогнито и строго-настрого велел ей никому о нем не рассказывать. Они каждый раз встречаются в разных местах. И никогда на публике. Иногда он не появляется месяцами.

Я взглянул на Трепе.

– Что вы на это скажете?

– Ну-у, я бы сказал, что ситуация далеко не идеальная, – сказал Трепе. В его тоне отчетливо звучало неодобрение. – Все говорит за то, что этот господин, возможно, никакой не покровитель. Больше похоже, что он рассчитывает воспользоваться твоей подружкой.

Я угрюмо кивнул:

– Вот и мне так кажется.

– Но, с другой стороны, – продолжал Трепе, – действительно, бывает, что покровители предпочитают действовать втайне. Найдут талантливого новичка и потихоньку от всех взращивают его, а потом – раз! – он взмахнул рукой. – Как по волшебству, откуда ни возьмись, представляют публике блестящего музыканта.

Трепе тепло улыбнулся мне.

– Я же думал, что ты как раз один из таких сюрпризов, – признался он. – Ты явился из ниоткуда и сразу заработал себе дудочки. Я так и предположил, что кто-то прятал тебя в дальнем поместье до тех пор, пока ты не был готов предстать перед публикой во всем великолепии.

– Мне такое и в голову не приходило, – сказал я.

– Бывает, бывает, – сказал Трепе. – Однако странные места встреч и то, что она не знает его имени…

Он хмуро покачал головой.

– Это как минимум некрасиво. Либо этот господин забавляется, изображая из себя благородного разбойника, либо с ним и впрямь не все чисто.

Трепе призадумался, барабаня пальцами по стойке.

– Скажи своей знакомой, пусть поостережется и не теряет головы. Когда покровитель пытается воспользоваться своей властью над женщиной, это всегда ужасно. Это подлость! Но я знавал людей, которые лишь притворялись покровителями, чтобы завоевать доверие дамы.

Он нахмурился.

– Тогда дело плохо…

Я был на полпути к универу, впереди как раз показался Каменный мост, как вдруг я ощутил в руке неприятный покалывающий жар. Поначалу я решил, что это болит дважды зашитая рана – она весь день чесалась и саднила.

Но жар не утихал – напротив, он распространился по руке и на левую сторону грудной клетки. Меня прошиб пот, как будто от лихорадки.

Я скинул плащ, подставив грудь холодному воздуху и принялся расстегивать рубашку. Осенний ветерок освежил меня, я стал обмахиваться плащом. Однако жар становился все сильнее. Мне сделалось больно, как будто грудь обварили кипятком.

По счастью, этот участок дороги шел параллельно ручью, текущему к реке Омети. Поскольку ничего лучшего в голову не пришло, я скинул башмаки, снял с плеча лютню и сиганул в воду.

От ледяной воды перехватило дыхание, однако же она остудила мою пылающую кожу. Я сидел в воде, стараясь не выглядеть круглым идиотом, когда мимо, держась за руки, прошла молодая парочка – они изо всех сил старались не обращать на меня внимания.

Странный жар бродил по всему телу, как будто в меня вселился огонь, норовящий вырваться наружу. Началось с левого бока, потом перекинулось на ноги, потом снова вернулось в левую руку. Когда жар охватил голову, я нырнул.

Несколько минут спустя все закончилось, и я выбрался на берег. Дрожа с головы до ног, я закутался в плащ, радуясь, что на дороге теперь никого нет. Потом, поскольку больше ничего не оставалось, я вскинул на плечо футляр с лютней и побрел домой, в универ. С меня ручьями лила вода. Мне было очень страшно.

– Я говорил с Молой, – сказал я, тасуя карты. – Она ответила, что это все воображение, и выставила меня за дверь.

– Ну да, могу себе представить, каково тебе! – заметил Сим.

Я поднял голову, удивленный несвойственной ему горечью, но не успел я спросить, в чем дело, как Вилем перехватил мой взгляд и помотал головой, предупреждая, чтобы я ни о чем не спрашивал. Зная Сима, я предположил, что речь идет об очередном быстром и мучительном разрыве после очередного скоротечного и мучительного романа.

Так что я промолчал и снова раздал карты для воздухов. Мы убивали время в ожидании, пока трактир заполнится – был вечер поверженья, и я собирался играть у Анкера.

– А ты как думаешь, в чем дело? – спросил Вилем.

Я колебался, опасаясь, что, если высказать свои страхи вслух, это каким-то образом заставит их осуществиться.

– Ну, может, я подвергся воздействию какого-то вещества в фактной…

Вил взглянул на меня:

– Например?

– Ну, мы работаем с разными опасными соединениями, – сказал я. – Они проникают в организм через кожу и медленно убивают тебя восемнадцатью разными способами.

Я вспомнил тот день, когда у меня лопнуло тентеново стекло. О той единственной капельке транспортирующего средства, которое попало мне на рубашку. Капелька была крохотная, чуть больше шляпки гвоздя. Я был абсолютно уверен, что кожи она не коснулась…

– Надеюсь, что дело не в этом. Но что это еще может быть – просто не представляю.

– Это могут быть отдаленные последствия коринкового боба, – угрюмо заметил Сим. – Амброз не такой уж хороший алхимик. А насколько я понимаю, один из основных ингредиентов там свинец. Если он изготовил его самостоятельно, возможно, какие-то латентные начала до сих пор оказывают воздействие на твой организм. Ты сегодня не ел или не пил чего-нибудь необычного?

Я поразмыслил.

– Ну, метеглина выпил в «Эолиане», довольно много, – признался я.

– Да от этой дряни кого хочешь скрутит! – мрачно сказал Вилем.

– Мне метеглин нравится, – сказал Сим. – Но он сам по себе практически панацея. В нем множество сложных компонентов. Никакой алхимии, однако же в нем есть и мускатный орех, и тимьян, и гвоздика – десятки различных специй. Быть может, одна из них и привела в действие какие-то свободные начала, блуждающие в твоем организме.

– Ну, замечательно! – буркнул я. – И как же мне теперь от этого избавиться?

Сим беспомощно развел руками.

– Так я и думал, – сказал я. – Но все-таки это звучит лучше, чем отравление металлами!

Симмону удалось взять четыре взятки подряд – ему выпал удачный расклад, и он умело им воспользовался, – и к концу партии он уже опять улыбался. Сим не умел подолгу оставаться мрачным.

Вилем собрал карты, и я встал из-за стола.

– Спой про то, как пьяная корова сбила масло! – попросил Сим.

Я невольно улыбнулся.

– Ну, может, потом, – сказал я, взял свой футляр с лютней, который с каждым днем выглядел все более жалким, и прошел поближе к камину под разрозненные аплодисменты завсегдатаев. Мне потребовалось немало времени, чтобы открыть футляр, – пришлось откручивать медную проволочку, которой я до сих пор пользовался вместо пряжки.