Патрик Ротфусс - Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 1 [litres]

Услышав их споры, старый бродяга сообразил, что, о чем бы они ни договорились, ему это добра не сулит. И он снова поспешно шмыгнул в лес.

Старик нашел валун, на который можно присесть, кое-как смахнул с него палую листву и землю. Немного отдохнув, он решился все же попытать счастья на еще одной, последней поляне, зная, что достаточно лишь одного щедрого путника, чтобы набить живот.

Он с радостью обнаружил, что у последнего костра сидит всего один человек. Подойдя ближе, он увидел то, от чего душа его исполнилась восторга и страха одновременно, ибо, хотя нищий прожил на свете немало лет, ему никогда прежде не доводилось беседовать с одним из амир.

Однако же он знал, что амир принадлежат к тейлинской церкви, и…

– Они не принадлежали к церкви, – возразил Вилем.

– То есть как? Принадлежали, конечно!

– Да нет. Они были частью атуранского чиновничества. Они обладали… «векарумом» – правом суда.

– Но они же назывались «священный орден амир». Они были могучей правой рукой церкви.

– Спорим на йоту?

– Идет! При условии, что ты будешь молчать до конца истории.

Старый бродяга пришел в восторг, потому что знал, что амир принадлежат к тейлинской церкви, а церковь временами бывает щедра к обездоленным.

При приближении старика амир поднялся на ноги.

– Кто идет? – воскликнул он. Голос у него был гордый и мощный, но усталый. – Знай, что я принадлежу к ордену амир! Никто не смеет вставать между мной и моим делом. Я буду действовать во имя общего блага, даже если боги и люди попытаются преградить мне путь.

– Сударь, – начал нищий, – я всего лишь надеялся на тепло костра и вашу щедрость в долгом пути…

Амир жестом велел старику приблизиться. Он был облачен в блестящую стальную кольчугу, и меч его был длиной в человеческий рост. На нем была ослепительно-белая накидка, но рукава от локтей делались багряны, точно омочены в крови. И на груди у него красовался герб амир: черная башня, объятая багровым пламенем.

Старик сел к костру и блаженно вздохнул оттого, что тепло согрело его кости.

В следующее мгновение амир нарушил молчание:

– Боюсь, мне нечего предложить тебе поесть. Мой конь нынче вечером ест лучше меня, однако это не значит, что он ест хорошо.

– Да мне бы любая малость сгодилась, – сказал старик. – У меня-то и объедков не найдется. Я человек не гордый.

Амир вздохнул.

– Завтра мне предстоит проехать пятьдесят миль, дабы остановить суд. Если я не приеду или промедлю в пути, погибнет невинная женщина. Это все, что у меня есть.

Амир указал на тряпицу. На ней лежали корка хлеба и ломтик сыру. Их обоих едва хватило бы для того, чтобы утолить голод старика. А уж для такого крупного воина, как этот амир, то был воистину жалкий ужин.

– Завтра мне предстоит скакать верхом и сражаться, – продолжал рыцарь. – Мне понадобятся силы. Итак, мне надлежит взвесить, что хуже: тебе лечь спать голодным или ей умереть.

Говоря так, амир поднял руки и развернул их ладонями вверх, подобно чашам весов.

Когда рыцарь поднял руки, старый бродяга увидел его запястья и на миг подумал было, будто амир порезался и теперь кровь бежит у него между пальцев и стекает к локтям. Но тут пламя разгорелось ярче, и нищий понял, что это всего лишь татуировка, хотя его по-прежнему пробирала дрожь от кровавых следов на руках амира.

Знай он, что означает эта татуировка, он бы не просто содрогнулся. Ибо знаки эти говорили о том, что орден так доверяет этому амиру, что не станет оспаривать никакое из его действий. А поскольку за ним стоял орден, ни церковь, ни суд, ни король не имели над ним власти. Ибо то был один из киридов, высших амир.

Убей он безоружного, в глазах ордена это не было бы убийством. Придуши он беременную женщину посреди улицы, никто бы ему и слова не сказал. Спали он церковь, разрушь старый каменный мост – империя не признала бы за ним вины, полагая, что все, что он ни делает, служит высшему благу.

Однако же нищий этого не знал и потому попытался еще раз:

– Ну, если у вас еды лишней нету, может, хоть пара пенни найдется?

Он думал о лагере сильдийцев и о том, чтобы купить у них ломоть мяса или хлеба.

Но амир покачал головой.

– Если бы они у меня были, я бы с радостью отдал их тебе. Но третьего дня я отдал все свои деньги молодой вдове с голодным ребенком. И с тех пор у меня нет ни гроша, как и у тебя.

Он покачал головой, устало и печально.

– Мне жаль, что все так обернулось. Но мне нужно спать, так что тебе придется уйти.

Старику это, конечно, не понравилось, но в тоне амира было нечто, что заставило его насторожиться. Так что он со скрипом поднялся на ноги и побрел прочь от костра.

Старик затянул потуже пояс, пока тепло костра амира еще держалось в его теле, и решился попросту идти вперед, пока не наступит утро. Авось конец пути принесет ему удачу или хотя бы встречу с кем-нибудь пощедрее.

И вот он потащился через центр Фаэриниэля и по пути увидел круг высоких серых камней. В кругу играл слабый отсвет костра, спрятанного в глубокой яме. Старик обратил внимание, что дымом совсем не пахнет, и понял, что эти люди жгут в костре реннеловое дерево, что дает сильное жаркое пламя, не дымит и не чадит.

Потом старик увидел, что два высоких силуэта – вовсе не камни. То были фургоны. Горстка людей сбилась вокруг котелка в тусклом свете костра.

Но у старика уже не оставалось ни капли надежды, и он прошел мимо. Он уже было миновал камни, как вдруг его окликнули:

– Эй, там! Кто ты такой и отчего так тихо бродишь по ночам?

– Я никто, – отвечал старик. – Просто старый бродяга, иду своей дорогой, пока она не кончится.

– Так отчего же ты бродишь вместо того, чтобы лечь спать? – спросили у него. – Эти дороги по ночам отнюдь не безопасны!

– Негде мне спать, – отвечал старик. – Нынче ночью я искал себе приюта, но так и не сумел его вымолить.

– Ну, так заночуй у нас, коли хочешь! Мы тебя и ужином накормим, если не побрезгуешь. Нехорошо идти весь день и всю ночь напролет.

Красивый бородатый мужчина выступил из-за серых камней, взял старика под локоть и повел к костру.

– У нас нынче гости! – провозгласил он.

Впереди зашевелились, однако ночь была безлунна, а пламя пряталось в глубокой костровой яме, так что нищему мало что было видно.

– Для чего вы так прячете свой костер? – с любопытством спросил он.

Хозяин вздохнул.

– Далеко не все нас любят. Безопаснее не попадаться на глаза. И к тому же костер у нас нынче ночью не так велик.

– Отчего же? – полюбопытствовал нищий. – Деревьев вокруг немало, дров добыть нетрудно.

– Да мы уж пробовали набрать хворосту, – объяснил бородатый. – Однако нас обозвали ворьем и осыпали стрелами.