Гай Орловский - Ангел с черным мечом [litres]

– Тогда почему здесь?

– Они угнали моих ушенов…

– Коз, – перевел Азазель остальным. – Ясно, почему шел крадучись… Пойдем, покажешь их нору. Михаил, присматривай за ним. Биан – вперед, малышка при мне, все при деле!

Они двинулись с еще большей настороженностью. Так продвинулись еще на две сотни шагов, наверху затрещало, донесся приближающийся грохот.

Михаил вскинул голову, впереди на верху каменной стены зашевелились камни, часть сдвинулись с места, понеслись вниз, с силой ударяясь о скалу, подпрыгивая и сдвигая с места другие.

Грохочущая масса скатилась в ущелье и перегородила дорогу.

Азазель крикнул успокаивающе:

– Если бы хотели нас прибить, обрушили бы на головы!.. Это так… обычный камнепад. Такие здесь часто. Вперед, канальи!.. Или хотите жить вечно?..

Михаил буркнул с вызовом:

– Да, хотим!

– Тогда нужно постараться, – отрезал Азазель весело. – Никто бесплатно не даст.

Бросился по каменному завалу вверх что-то слишком торопливо, потому Михаил придержал пленника за массивное, как обкатанный валун, плечо.

– Ни шагу от меня! Я не верю в случайные камнепады.

– Я тоже, – вскрикнул пленник испуганно. – Господин, они меня убьют! Я прилипну к вам, как смола!

– Но только сзади, – велел Михаил. – Вперед не выдвигаться.

Азазель, взбежав на гребень каменного завала, плюхнулся животом на камни и, выхватив пистолет, открыл торопливую стрельбу. Над его головой пронесся огненный шар, с шипением сжигая и без того накаленный воздух, а всего в полушаге камни взметнулись, будто подброшенные взрывом, и мигом рассыпались в песок еще в воздухе.

Михаил взбежал по глыбам и, упав рядом с Азазелем, выхватил пистолет. С той стороны на дороге беснуется целый отряд демонов, не меньше двух дюжин, все в кожаных доспехах, с копьями и деревянными щитами.

– Обычный камнепад? – спросил Михаил и, быстро целясь, стал выбивать из рядов противника самых, на его взгляд, важных и распоряжающихся.

– Конечно, – ответил Азазель уверенно, – здесь это обычное дело. То разбойники сбросят камни, то бараны… Патроны береги, кто знает, сколько нам идти.

Группа демонов, не обращая внимания на стрельбу и потери в своих рядах, ринулась в странную и глупую атаку. Михаил стрелял прицельно, чувствуя смутную тревогу, что-то эти демоны не выглядят серьезными противниками, просто мишени, какая-то неправильность… Краем глаза заметил рядом Обизат, чуть дальше прикрывает с фланга Бианакит.

Некоторое время отстреливались, затем Азазель оглянулся.

– А где пленник?

– Я велел ему быть рядом, – ответил Михаил. – Где-то за камнями залег?

Азазель чуть приподнялся, осмотрелся, лицо стало мрачным.

– Так вот почему те прекратили атаку.

Михаил тоже огляделся, вскочил на ноги.

– Эй, лохматый, – крикнул он. – Ты где?

Азазель сказал зло:

– Либо сбежал, либо его захватили! Но скорее всего то и другое.

– Убежал, а его схватили?

– Да, – отрезал Азазель. – Я же говорил, присматривай за ним! А увидел бы, что пытается улизнуть, убил бы! Только и всего.

– Но мы бы не узнали, где их нора.

– И теперь не знаем, – отрезал Азазель, – зато они теперь знают, что мы явились по их шкуры! Эх ты, человеколюбист! С другой стороны, понятно, никакого второго племени здесь нет. Здесь и одно как помещается только…

Михаил пристыженно смолчал, дальше с двумя пистолетами в руках снова двигался с Обизат в арьергарде. Хоть и силен, как повторяет Азазель, но приходится долго раскачиваться, чтобы разъяриться, потому должен всего лишь прикрывать спины тем, кто реагирует мгновенно, бьет сразу сильно и точно.

Бианакит по скорости реакции ничуть не отстает от Азазеля, успевает увернуться от удара, а ему, Михаилу, как будто обязательно, чтобы сперва повозили мордой по битому стеклу.

Он скривился от стыда, Обизат тут же вскрикнула в тревоге:

– Мой повелитель, вам больно?..

– Вперед смотри, – велел Михаил.

– Смотрю, – ответила она. – Только если вам плохо, лучше идите за мной. Или позвольте мне пойти впереди вас.

– Ага, – сказал он нервно, – щас!

Про себя добавил, что лучше умереть, чем позориться, но тут же подивился своей незрелости, что за хрень, он же прошедший огонь и воду Макрон, при чем тут лучше умереть, не зеленый новичок, это прорезался голос благородного, но очень неумного, теперь это видно, Михаила, Меча Господа. Лучше бы этот дурак заткнулся и не лез, когда не просят, но дурак на то и дурак, что ему обязательно нужно каркнуть свое эксклюзивное мнение.

Азазель остановился, пытливо оглядел приблизившихся Михаила и Обизат.

– Еще не скисли? – поинтересовался он.

– Да все норм, – буркнул Михаил.

– Обизат, – сказал Азазель, – иди впереди с Бианакитом… Мишка, ты как-то не очень готов вроде бы… Что-то случилось? Допускаешь промахи.

– Очень быстро все меняется, – ответил Михаил. – Не всегда успеваю. Не то чтобы такой уж тугодум, но за тобой успеть трудно.

Азазель проводил взглядом Бианакита и Обизат, понизил голос:

– По косвенным данным, здесь накапливается плацдарм под руководством Нехаштирона. Возможно, драться с ним придется тебе.

– Нехаштирон, – повторил Михаил, морща лоб, – Нехаштирон… Да, помню, один из главнейших, но как-то подзабыл, чем занимается… А еще вспомнил вот, он весь то ли из меди, то ли у него цвет меди.

Азазель поморщился.

– Какой ерундой голова забита. Тоже мне, архангел… А то, что он и есть один из двенадцати помощников самого Сатаны?

Михаил покачал головой:

– Это уже серьезно. Раньше он был на мелких ролях. И зачем явится лично?

– Неизвестно, – ответил Азазель хмуро. – Ты о другом думай. Не страшно, если в самом деле драться с ним тебе?

Михаил расправил плечи, а когда заговорил, сам ощутил, что в голосе прозвучала твердость небесной стали:

– Я создан для сражений.

Азазель напомнил сухо:

– Ты на Земле еще ни с кем из серьезных противников не дрался.

– А что у нас было раньше?

– Мелочь, – сообщил Азазель небрежным тоном. – Семечки.

– А с серьезными, как ты говоришь, что-то особенное?

– Много всего, – ответил Азазель. – Схватка с Сатаном… я говорю о настоящей, когда архангел с архангелом, была в другом мире. Там хоть его весь разнеси, ничего не изменится, а здесь материальный, созданный Творцом с таким тщанием, что, если сломаешь хоть былинку, на тебя обрушится весь гнев Всевышнего… Да что там ты, тебя не жалко, но Господь вообще не терпит вмешательства в Свой мир! Если не предусмотрел в Своих планах, о глубине которых даже подумать страшно.

Михаил посмотрел на него исподлобья:

– А мы сейчас с тобой не вмешиваемся?

Азазель покачал головой:

– Мы похожи на экскурсантов, что пришли полюбоваться на сокровища, но подходить к ним близко и тем более касаться нам строго запрещено. А устроить драку в музее, где все такое хрупкое, материальное…