Виктория Шваб - Сотворение света [litres]

Потому что Осарон отвернулся от нее.

И двинулся к Келлу.

Келлу удалось выиграть всего несколько мгновений – пока Лайла дралась с Осароном – и он использовал их на то, чтобы броситься к ледяной клетке.

«Держись, Рай», – умолял он – и рубанул мечом по льду, но тут же его отбросила назад воля короля теней.

Он пытался снова и снова, из горла вырывались всхлипы отчаяния.

«Остановись».

Он не понимал, правда ли он услышал голос Рая – или просто представил его себе, отчаянно пытаясь добраться до брата. Голова Рая свешивалась на грудь, янтарные глаза заливала кровь, делая их золотыми.

«Келл…»

– Келл! – крикнула Лайла, и он обернулся, увидев отражение Ожки в ледяной колонне. Он крутнулся на месте, обратил кровавую лужу под ногами в копье и метнул его за миг до того, как король теней успел нанести удар.

Клинки-близнецы в его руках прочертили воздух, разрубив копье Келла – а следом по инерции ударили о стену клетки Рая. Лед треснул, но не сломался. В этот миг, когда оружие Осарона завязло во льду, а его ворованное тело пропустило мгновение между блоком и новой атакой, Келл вонзил отколотый кусок ледяного копья глубоко в грудь Ожки.

Король теней посмотрел на свою рану, словно позабавленный таким наглым поступком, но рука Келла, державшая древко, была вся в крови, кровь мешалась со льдом и сама леденела, и когда антари заговорил, слова заклятия гулко отозвались в воздухе.

– Ас стено .

«Разбейся».

Магия прорвалась сквозь тело Ожки, противодействуя воле Осарона, пытавшейся заживлять и скреплять ее кости. Тело ее рвалось на части, его вскрывали, как тряпичную куклу, хотя каждый разрыв пытался тут же затянуться. Борясь за то, чтобы удержать свою форму – и проигрывая в борьбе – король теней выглядел все гротескнее, от тела отрывались куски, рассыпался организм, который скрепляли уже не мышцы и кости, а сплошная магия.

– Это тело не выдержит, – прорычал Келл, когда переломанные руки Ожки снова прижали его к ледяной клетке брата.

Осарон улыбнулся расползавшимися губами.

«Ты прав», – признал он. И ледяной шип вошел Келлу в спину.

Кто-то закричал.

Одинокий пронзительный крик боли…

Но его испустил не Келл.

Он и хотел бы кричать, но изуродованная рука Ожки схватила его за подборродок, смыкая челюсти и не давая издать ни звука. Ледяное лезвие вошло чуть выше поясницы и вышло из бока, окрашенное алой кровью.

За спиной Осарона Лайла отчаянно пыталась освободиться из каменных тисков, а Холланд стоял на четвереньках, слепо обшаривая пол вокруг себя в поисках чего-то оброненного.

Изо рта Келла вырвался стон, когда король теней коснулся его раны.

«Это не смертельно, – заметил он. – Пока что нет».

Келл почувствовал голос Осарона у себя в голове, навалившуюся ужасную тяжесть.

«Впусти меня», – прошептал голос.

– Нет, – яростно подумал Келл в ответ.

Тьма – та же самая тьма, что не так давно перенесла его в Белый Лондон – обхватила его израненное тело, мягкая, теплая, успокаивающая тьма.

«Впусти меня».

– Нет.

Колонна льда жгла его спину невыносимым холодом.

Рай.

Осарон эхом отозвался у него в голове:

«Я умею быть милосердным».

Келл почувствовал, как ледяные шипы выходят из тела – не из его собственного, а из тела Рая. Боль отпускала, утекала. Он услышал рваный вдох, потом мягкий звук падения тела – это Рай упал на окровавленный пол. Бешеное облегчение обхватило Келла, даже когда холод снова вернулся, возрастая, мучая.

«Впусти меня».

Краем глаза Келл видел, что на полу что-то ярко блестит. Что-то металлическое. Всего в нескольких дюймах от ищущей руки Холланда.

Передатчик.

Разум Келла мутился от боли. Он собрал всю свою волю, чтобы призвать передатчик к себе, но цилиндр лишь слегка приподнялся в воздух – и тут сила покинула Келла, мгновенно и целиком. Как будто нитку перерезали.

Его силу украла воровка.

Лайла не могла двигаться.

Каменный пол плотно обхватил ее лодыжки, все ее рывки лишь угрожали сломать ей кости. На другой стороне зала Келла мучили, он истекал кровью, а она не могла до него добраться, не могла помешать Осарону. Но зато она могла подманить его к себе. Она натянула нити магии, перетягивая силу Келла – а с ней и внимание Осарона. Магия пылала перед глазами Лайлы, как яркий свет, и демон повернулся на этот свет, как бабочка, которую влечет к огню.

«Смотри на меня, – хотелось крикнуть ей, когда Осарон наконец отвлекся от Келла. – Иди ко мне».

Но когда черные глаза демона остановились на ней, она отдала бы все, что угодно, лишь бы освободиться.

Келл был чудовищно бледным, пальцы его скользнули по ледяному шипу, пронзившему его бок. Холланд ухватился за колонну и медленно встал. Рядом с ним на полу валялся передатчик, но раньше, чем Лайла успела призвать его к себе в руки, Осарон уже был рядом. Одной рукой он оттянул за волосы ее голову, другой приставил к горлу клинок.

«Брось», – прошептал он, имея в виду то ли ее нож, то ли ее волю. Она не знала. Но по крайней мере ей удалось отвлечь его на себя. Она разжала пальцы, и оружие со стуком выпало на пол.

Он приблизил к ее лицу свое, глаза их встретились. Лайла почувствовала, как он проникает в ее разум, копается в ее мыслях, воспоминаниях, образах.

«У тебя большой потенциал».

Она хотела отстраниться, но не могла. Пол крепко держал ее за ноги, а Осарон – за волосы. Горло холодил его клинок.

«Я – то, что ты видела в зеркале в Сейзенроше, – сказал король теней. – Я – то, чем ты мечтаешь быть. Я могу сделать тебя непобедимой. Я могу освободить тебя».

На той стороне залы Келл наконец смог призвать силу и оторваться от ледяного столпа. Лед рассыпался вокруг него, и он тяжело рухнул на пол. Осарон даже не обернулся. Все его внимание было приковано к Лайле, глаза жадно горели в свете ее магии.

– Освободить, – тихо повторила она, словно пробуя слово на вкус.

«Да», – прошептал король теней. Во тьме его глаз она видела отражение себя – то самое отражение из Сейзенроша.

Себя непобедимую.

Не имеющую равных.

«Впусти меня, Дилайла Бард».

Искушение было сильным – даже сейчас. Ее рука поднялась и опустилась на плечо Ожки. Объятие танцующей пары. Окровавленные пальцы, погруженные в мертвую плоть.

Лайла улыбнулась.

– Ас иллумэ .

Осарон отшатнулся, но было уже поздно.

Тело Ожки загорелось.

Клинок слепо полоснул там, где должно было быть горло Лайлы, но она смогла увернуться – и в следующий миг клинок исчез, выпал из руки трупа, охваченного пламенем.

Горящий труп страшно дымил – одновременно дымом от сгорающей плоти и черным туманом магии Осарона, окончательно изгоняемой из своей оболочки.