Валерия Чернованова - Мой (не)любимый дракон [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Вздрогнула под цепким, ледяным взглядом, казалось, способным заморозить даже душу.

– Мне тоже непонятна. Но тем не менее я невинна. Плоть моя кристально чиста. Или все еще сомневаетесь и желаете продолжить эксперименты?

Раздражение, приправленное голодом, все-таки прорвалось наружу.

Скальде вглядывался в мое лицо, словно искал в чертах ответы, которые так жаждал получить. А мне от этого пронизывающего, холодного и вместе с тем обжигающего взгляда становилось откровенно не по себе. Как и от его близости, напомнившей о недавнем сумасшедшем сне.

– Я не экспериментирую на своих невестах.

– Значит, и перед храмом раздевать не будете? – уточнила на всякий случай и тут же пришла к выводу, что лучше сама себе язык откушу. Или организую все той же себе ритуальное харакири.

Сразу после лоботомии.

– Перед храмом не буду, – ответил, гипнотизируя взглядом, в котором таилось серебряное пламя. На губах – столь редкая улыбка, появившаяся и сразу исчезнувшая.

А может, она мне и вовсе почудилась.

– Я, наверное, лучше пойду. Ужинать, – просочилась в щель между стеной каменной и стеной ледяной.

Может, Скальде и продолжил бы делиться со мной своими подозрениями и претензиями в мой адрес, но тут удачно на горизонте нарисовалась ее сиятельство фаворитка.

– Ваше великолепие! – ринулась к нам, бойко стуча каблучками по каменному полу.

А я, присев в быстром реверансе, дернула в противоположную Даливе сторону и услышала брошенное мне вслед небрежное:

– Хорошего вечера, эсселин Сольвер.

Перед тем как покинуть коридор, обернулась, сама не знаю зачем, и увидела, как графиня, полностью завладев вниманием тальдена, что-то жизнерадостно щебечет ему на ушко, увлекая за собой в полумрак коридора.

После испытания на Лазоревом озере прошло несколько дней. Я уже почти освоилась в замке (по крайней мере, больше не терялась в его каменных лабиринтах), в вереницах бесчисленных залов и галерей. Поближе познакомилась с алианами, а также со здешними традициями и порядками.

Вместе с Ариэллой и Глендой мы грустили о Майруэн, которая, перед тем как покинуть Ледяной Лог, поделилась с эсселин Талврин печальной историей своей любви.

Оказывается, Майруэн никогда не мечтала стать императрицей. Единственным ее желанием было вый-ти замуж за Никласа – младшего отпрыска какого-то там князя из мало кому известного и не очень древнего рода, не владеющего ни обширными землями, ни громкими титулами, ни богатствами. А главное, Никлас не был тальденом. И тем не менее наивная алиана не переставала надеяться и верить, что когда-нибудь станет ему женой.

А потом в замок юной наследницы нагрянул Герхильд со своим сногсшибательным предложением руки и сердца, и родители Майруэн, обрадованные свалившимся им на головы счастьем, не раздумывая согласились отдать наследнику на время или навсегда (уж как повезет) свою единственную дочь.

Майруэн не хватило смелости признаться отцу в постыдной тайне, в том, что потеряла невинность, поддавшись сиюминутной слабости, и она отправилась в Ледяной Лог, а потом на Лазоревое озеро, больше уповая на «авось пронесет», чем на милость Хадааантиса.

Не пронесло. Змей не захотел скрывать от будущего императора грех прелюбодеяния, и девушке пришлось с позором возвращаться домой. Надеюсь, отцу бедняжки достанет родительской мудрости, и, напсиховавшись вволю, он не лишит дочь счастья, а согласится на ее брак с тем парнем.

– Как же я ее понимаю… И как же я ей сочувствую, – прошептала Ариэлла, с тоской глядя куда-то вдаль, сквозь нас. Словно мечтала подобно Майруэн вырваться из плена этого места и вернуться туда, где ее тоже кто-то ждал.

А меня… Меня, наверное, и не ждут. Да и чего ждать, если я вроде как рядом. Интересно, почувствовал Леша разницу между прежней и нынешней Аней? Как объяснил себе внезапные метаморфозы, произошедшие со мной?

Горько усмехнулась своим мыслям. Последнее, что может прийти ему в голову – это подозрение, что я застряла в другом мире в теле юной версии самой себя.

А мама с бабушкой? Заметили ли они, что я уже давно не я, а совсем другая Аня? Или, может, Фьяррочка у нас актриса первоклассная? Хотя родительское сердце так просто не обманешь.

Как же я по всем по ним скучаю…

Ариэлла Талврин, как и Майруэн, не рвалась в императрицы. Да и Гленда равнодушно относилась к перспективе стать правительницей. А вот невесты вроде Керис, Хелет и Майлоны спали и видели себя на императорском троне. И если последней двигало слепое обожание, то Керис и Хелет больше мечтали разделить со Скальде власть, нежели постель.

Мотивы и желания остальных невест пока оставались для меня неясными. Впрочем, я ими особо и не интересовалась.

Пока шла подготовка к следующему испытанию, о котором эссель Тьюлин, партизанка, старательно умалчивала (наверняка опять придумают что-нибудь грандиозно-эпатажное), его великолепию вменялось каждый день одаривать невест своим вниманием. До меня очередь пока не дошла, чему я была сказочно рада. Видать, не рвался Герхильд познакомиться со мной поближе. Что ж, и на том спасибо.

Жаль, пыточное рандеву рано или поздно все равно состоится, избежать его не получится. Как не получилось увильнуть от ритуальной проверки на сочетаемость с князем Темнодолья. На беду алиан, старейшины благоволили к Игрэйту и убедили, а может, заставили Герхильда позволить кузену провести обряд.

Хорошо хоть Скальде настоял на том, чтобы нас не привязывали к Хентебесиру любовными чарами. Я и так не могла отделаться от ощущения, что у меня весь мозг проспиртован магией, постоянно чувствуя психологический прессинг. Испытывать искусственно вызванные чувства еще и к Игрэйту? На это я не согласилась бы даже под самыми страшными пытками.

Ритуал провели в храме Претемной Праматери – роскошном здании из белого камня с серебряными прожилками. Внутреннее убранство святилища тоже впечатляло и поражало своей красотой. Стрельчатые своды утопали в полумраке. По витым колоннам струилось вечнозеленое растение с крупными нежно-розовыми цветами. Такими же розовыми, как и мрамор, которым были отделаны стены и пол храма. В них отражалось пламя сотен свечей и я, вспыхнувшая, что сорвавшаяся с неба комета, едва наши с Игрэйтом руки переплелись.

Прискорбное окончание ритуала. Мало того что тело Фьярры откликалось на магию Скальде, так еще и к силе князя Темнодолья равнодушным не осталось. Какая-то я универсальная алиана. И почему мне кажется, что это скорее плохо, чем хорошо?

Я видела, как разгорались узоры на телах других алиан. У кого-то серебряная вязь была почти неразличимой, блеклой, у кого-то проявлялась отчетливо-ярко. Я же, как назло, вся переливалась и искрилась, точно бенгальский огонь. Будто за руки меня держал не огненный, а ледяной дракон.