Валерия Чернованова - Мой (не)любимый дракон [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Перевернуть страницу я не решилась, побоялась, что сказочный мираж рассеется.

Стоило поднять взгляд, как закружилась голова, а дыхание снова перехватило от упоительного чувства детского восторга. Стены, которым, казалось, нет конца и края, представляли собой ломящиеся от книг стеллажи. Витые лестницы уводили на антресоли. Поблескивая золочеными перилами, обрамляли камин из серого камня, в темном зеве которого потрескивали поленья, пожираемые ненасытным пламенем.

Странно, что столь притягательное место пустовало. Ни единой души.

Что ж, мне же лучше.

Увы, не успела я дотронуться до кожаных корешков, по которым вились интригующие названия: «История Сумеречной империи», «Хроники Перевоплощенных», «Древние: Ледяные и Огненные», как в библиотеке материализовалась Мабли. Пришлось помахать ручкой мечте устроиться с парой-тройкой книг в глубоком мягком кресле и, вслушиваясь в мелодию огня, погрузиться в чтение.

– Ваша утонченность, вам нельзя здесь находиться, – с порога заявила служанка.

– Это почему же?

– Приказ эссель Блодейны, – стыдливо опустила глаза.

– Послушай, Мабли, – начала я вкрадчиво, борясь с желанием оттаскать служанку за волосы. Ну почему она перед чертовой ведьмой так пресмыкается! – Того, что я успела узнать и прочитать в замке князя, явно недостаточно, чтобы достойно сыграть роль Фьярры. Да меня могут подловить на любой мелочи! Взять хотя бы тот факт, что я даже не знаю, как алианы становятся алианами.

– А, ну это просто, – улыбнулась девушка, ненавязчиво пытаясь подцепить меня под руку и утащить в коридор. – В двенадцатилетнем возрасте все девочки из магических родов проходят особый ритуал, который и определяет, способны ли они в будущем принять силу тальдена. То же самое касается ледяных и огненных магов. Мальчиков испытывают, чтобы понять, способны ли они обращаться в драконов. Обычно даром перевоплощения наделяется первенец тальдена и алианы. Реже драконами становятся младшие сыновья.

Терпение, Аня, только терпение.

– Это я к примеру сказала, – процедила, закипая. Выдохнув, продолжила: – Мабли, пойми, мне нужно больше читать, больше узнавать об этом мире. Чтобы не попасть впросак. Или тебе напомнить, что случилось на озере?

– Хорошо, я спрошу у эссель Блодейны, – сдалась заговорщица и жалобно так попросила: – А сейчас, пожалуйста, пойдемте.

Не знаю, как Мабли связывалась с ведьмой, мобильных телефонов у них точно не было, но тем же вечером Блодейна дала добро. Только наказала «своим глазам и ушам» фильтровать выбираемую мной литературу. Видимо, боялась, как бы я не разузнала чего лишнего.

Именно до этого «лишнего» мне и требовалось поскорее добраться.

По примеру мачехи бедной Золушки я велела Мабли как следует отутюжить к свиданию платье, подобрать под него скромные украшения и непременно раздобыть такой же парфюм, как у Гленды, иначе никуда я с Герхильдом не поеду. Запах так себе, слишком приторный и резкий, но надо же было чем-то занять служанку.

Загрузив ее работой, я помчалась в библиотеку. Нахватала всякой мути о тальденах и алианах, о придворном этикете… Даже мемуары давно усопшего императора зачем-то прихватила. Не забыла также о маленьком томике, в котором говорилось что-то о классификации магов Адальфивы.

Я уже знала, что тальдены делятся на колдунов огненных и ледяных. Но есть ведь и другие одаренные. Та же Блодейна, из чего она черпает силу? Наверняка имеются ей подобные. Чтобы нейтрализовать ведьму, следовало понять, какой силой она обладает. Так сказать, обозначить диапазон ее возможностей. И тогда уже думать, как быть: продолжать играться в алиану и покорно плыть по течению или поднять бунт против стервы. Главное, не попасться с «запретной литературой» на глаза Мабли.

Только раскрыла заветный томик, как примчалась эта мерзавка. Якобы спросить, какие ее утонченность изволит надеть на свидание перчатки: сафьяновые коричневые или светло-серые бархатные с меховой каемкой.

К счастью, я успела запихнуть книгу в щель между спинкой кресла и сиденьем и схватила со столика, что стоял возле камина, одну из выбранных ранее книг. Те самые императорские мемуары. Раскрыла наугад посередине, а услышав вопрос про перчатки, с натянутой улыбкой сообщила:

– На твое усмотрение. Главное, чтобы были теплыми.

– О, – сунула свой длинный и чересчур любопытный нос в книгу эта Буратино, – решили начать с легенды об Арделии. Хороший выбор. Почитайте про нее обязательно. История, конечно, грустная, но такая лирическая. А песню Ллары – алианы, укравшей у Арделии возлюбленного, – я даже наизусть выучила! И всегда, когда ее слышу, начинаю плакать.

– Обязательно почитаю, – заверила болтушку и проводила тяжелым взглядом.

Мабли ушла. Я собиралась поменять книги, когда вспомнила, что уже слышала это имя. Арделия. Не в ее ли честь названы бесценные чудо-цветики, за которые лишают конечностей?

Заинтригованная, стала шуршать страницами, ища начало грустной лирической истории. Взгляд зацепился за строки стиха, должно быть, той самой песни Ллары, о которой говорила Мабли. Слова – бусины старинного ожерелья, рассыпавшиеся по пожелтевшей бумаге. Каждое – крик души влюбленной женщины.

Влюбленной безответно.

За спиной раздались тихие шаги, заставившие невольно вздрогнуть. Неужели Мабли вернулась? Или…

Я выпрямилась в кресле и обернулась.

– Не помешаю? – приветливо улыбнулась Ариэлла и опустилась на краешек соседнего кресла. Провела ладонями по серебристо-синему плотному шелку платья, расправляя несуществующие на юбке складки, и подняла на меня лучистые карие глаза. – Я тут с его светлостью возле библиотеки столкнулась. Он искал тебя.

Вот ведь приклеился, как банный лист! Или, скорее, огрызок туалетной бумаги.