Валерия Чернованова - Мой (не)любимый дракон [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Фьярра в сознании Герхильда ассоциировалась с чем-то светлым, ясным и совершенно непонятным. Таким же непонятным, как и некоторые ее слова и фразы. Лампочка, протокол… Что вообще это значит и где она могла подобное подцепить?

– Выгоните с отбора? – прервал ход мыслей Ледяного очередной обескураживающий вопрос.

– А вам бы этого хотелось?

– Нет.

– Отчего ж так?

– Честь рода и все такое.

– Все такое? – Мужчина чуть слышно хмыкнул. Нет, ну какая из нее императрица!

– Я не могу подвести отца! – выпалила фразу, казалось, заученную наизусть.

– Помню, вы об этом говорили.

– А с герцогом… – замялась, демонстративно закусив губу. То ли намеренно, то ли неосознанно испытывала на прочность его выдержку. – Такого больше не повторится. Клянусь!

– Не повторится, – согласился невозмутимо.

– Вы что-то с ним сделаете? – снова нервно задергала ногами девушка.

– Сделаю, если не перестанете о нем говорить.

– Все, умолкаю.

– Мало верится. Вы не умеете молчать.

– А вы… вы… – задохнулась не то от обиды, не то от возмущения и, багровея, выпалила: – Несносная ледышка! Вот вы кто!

– Не перестаю удивляться образности вашего мышления. – Толкнув плечом дверь, ведущую в святая святых – лабораторию эррола Хордиса, Скальде огляделся, гадая, куда пристроить свою невесомую ношу.

– Что-то случилось? – бросился к ним лекарь, с тревогой поглядывая на девушку, которая за время «прогулки» по замку немного пришла в себя. По крайней мере, больше не дрожала. Правда, зрачок все так же закрывал ясную радужку и было видно, что из-за действия чар алиана ведет себя немного странно.

Впрочем, это обычное ее состояние.

– Магическое недомогание.

Обогнув заставленный разномастными склянками стол, Скальде направился к креслу, темневшему у затопленного камина.

– Кто-нибудь из невест постарался? – всполошился целитель.

– Нет, я, – мрачно бросил наследник и предупредил: – Но ты об этом никому не скажешь. – Усадив невесту в кресло, наклонился, чтобы отцепить брошку.

С лица алианы схлынули краски. Снова задрожав, она накрыла украшение ладонью и прошептала, глядя на тальдена молящим взглядом:

– Не забирайте. Пожалуйста.

– Заберу и сразу верну, – пообещал маг. Прочтя все тот же немой протест в широко распахнутых глазах, с улыбкой сказал: – Честное-пречестное.

Узкая ладошка соскользнула с груди. Девушка откинулась на спинку кресла, вздохнула тихонько, устало следя за пальцами тальдена, боровшимися с застежкой украшения. От кожи ее по-прежнему исходил жар, черты лица, снова побелевшего, болезненно заострились. Из-за мерцания, вызванного прикосновениями жениха, Фьярра еще больше походила на светящегося в полумраке призрака.

Такая же хрупкая, невесомая, почти прозрачная.

Скальде уже собирался отойти, чтобы позволить лекарю осмотреть девушку, когда та вдруг ни с того ни с сего удержала его за руку и недоуменно выговорила:

– Оу, не замечала раньше у вас татуировки. Она что-нибудь означает?

Мужчина резко отстранился, едва не налетев на топтавшегося у него за спиной целителя. Впился глазами в свои широкие кисти, успев заметить на одной из них тающий узор стального цвета.

Проступивший на коже в том самом месте, где теплом отпечаталось прикосновение невесты.

– Я ведь просил действовать осторожней! – бушевал тальден, вышагивая по просторной, роскошно обставленной комнате, которую ему великодушно выделил кузен.

Пестротканые гобелены с изображениями охотничьих сцен, мраморные камины, резная мебель темного дерева, искусно отделанная серебром, – всего было вдоволь и даже с избытком. И тем не менее Игрэйту богатое убранство спальни казалось лишь блеклым отражением, жалким подобием императорских покоев, которые после свадьбы должны были занять Скальде и его избранница. И которые князь Темнодолья мечтал заполучить в свое безраздельное пользование. А с недавних пор к этой мечте прибавилась и другая, такая же дерзкая, и не менее сладостная: чтобы в придачу к Ледяному Логу и всей Сумеречной империи ему досталась и эсселин Сольвер.

А Крейн все взял и испортил!

– Просил? Просил. А ты что натворил?! – взревел Огненный.

– Вы сказали действовать быстро, – невозмутимо и вместе с тем жестко парировал герцог. – Вот я и действовал. За девушкой наблюдали. Ей стало плохо. Было бы глупо не воспользоваться возможностью и не обставить все так, будто у нас с ней интимная встреча.

– У твоей неудавшейся «интимной встречи», – перекривлял начальника стражи Хентебесир, – могут быть серьезные последствия. Как видишь, сплетням Скальде не поверил. Мало того что Фьярра по-прежнему его невеста, так он еще и на руках ее по всему замку таскал! А мне теперь придется очень постараться, чтобы защитить тебя перед Герхильдом. И самому защититься.

– Меня не надо ни перед кем защищать, – безразлично ответствовал Блейтиан. – Если у его великолепия появятся ко мне вопросы, я на них отвечу.

– Как объяснишь поцелуй? – Тальден рухнул в кресло с высокой спинкой, на которой золотом с обеих сторон был вышит герб Герхильдов – метка-напоминание о том, кому в этом замке все принадлежит. Начиная от тагровых кресел, дурацких табуретов, вроде того, что его светлость отодвинул от себя небрежным ударом ноги, и заканчивая алианами, одна из которых разожгла неукротимое пламя в сердце Игрэйта.

– Скажу, что никакого поцелуя не было. Мое слово против слов двух малолетних сплетниц.

– А если эсселин Сольвер заговорит?

– Эсселин Сольвер не заговорит. Девушка была не в себе и вряд ли окажется в состоянии рассказать, что произошло между нами на самом деле. Да и не захочет она предавать огласке наше с ней общение.

– Хорошо, если так. – Игрэйт задумчиво потер подбородок. – Вроде бы чем-то на ярмарке отравилась. Вот и стало плохо.

– Как только эсселин Сольвер поправится, я вернусь к заданию, – поклонившись, заверил тальдена герцог.

Его светлость мрачно хмыкнул:

– Думаешь, Фьярра теперь тебя к себе подпустит? Не дура же она, в самом деле.

На лице мага, обычно скупого на эмоции, появилась улыбка охотника, почуявшего скорую добычу:

– Дура или не дура, а я найду к ней подход. Можете быть уверены. И не к таким находил.

Остаток дня я провела в постели, восстанавливая силы сном. К счастью, на сей раз обошлось без провокационных видений про меня и Герхильда. Если даже что-то и снилось, то я ничего не запомнила. А проснувшись, первым делом проверила, на месте ли булавка. Выдохнула облегченно, ощутив гранатовую крошку бусин под пальцами и свитый из серебряных нитей диковинный цветок. Значит, не обманул.

Вернул.

Сев на постели, поморщилась от нового приступа боли, никак не желавшей благополучно кануть в прошлое. Будто под кожей в районе висков засели крошечные оловянные солдатики, которые методично, ни на секунду не останавливаясь, молотили по своим лилипутским барабанам микроскопическими молоточками.