Дэйв Хатчинсон - Осень Европы [litres]

Он проехал на нескольких автобусах. Выпил в баре у порта. Постоял и посмотрел, как из залива к берегу грохочет один из больших суперкатов – сорок пять минут из Хельсинки в Таллин, в любую погоду. «Нордик Джет Лайн» хвалились, что их катамараны могут пройти даже через око урагана, хотя пока от них этого не требовалось.

Он воспользовался еще несколькими автобусами. Вышел у зоопарка – безумно огромного, учитывая, что город был относительно небольшой, – но решил не заходить. Сел в другой автобус до Кадриорга и провел около часа, гуляя по территории дворца. Сделал пару фотографий. Затем сел на автобус обратно в центр города.

В старом городе он побродил, разглядывая витрины. Купил себе пару свитеров и портсигар с сигарами. Подумывая заморить червячка, переходил от ресторана к ресторану, читал меню, наконец решил остановиться в «Тройке».

«Тройка» тоже не изменилась. От подвальных сводчатых потолков и персонала в ярких костюмах до меню – все было ровно так, как когда он был здесь в последний раз, за два дня до отбытия из Эстонии и начала долгой одиссеи по побережью навстречу «Ресторации Макса».

Он заказал пельмени и спросил девушку, записывавшую заказ, кто сейчас здесь шеф, а когда она ответила, улыбнулся и добавил:

– И передай ему, что я хочу настоящие пельмени. Не пресную хрень, которой он потчует туристов.

Она посмотрела на него и неуверенно улыбнулась.

– Извините?

– Давай я запишу, – сказал Руди, мягко забирая блокнот для заказов и набрасывая записку. – И убедись, что он прочитает. Я пойму, если нет, и не дам чаевых.

Она ушла, а Руди налил себе стакан воды, зажег сигару и подождал.

Спустя пять минут через ресторан пронесся маленький краснолицый мужчина в белой поварской форме, вопя по-русски во весь голос. Когда он приближался к столику Руди, официанты в панике отступали. Руди поднялся, шеф налетел на него и заключил в объятия.

– Сергей Федорович, – сказал Руди, отвечая на них.

Сергей отпустил его и отступил на шаг, окидывая взглядом с ног до головы.

– Похудел, – критически отметил он. – Плохо питаешься, где бы там тебя ни носило.

– Я из Польши, – сказал Руди.

– Пф-ф. Ну тогда все ясно, – Сергей щелкнул пальцами одной из официанток, которая как раз выглянула из укрытия. – Ты. «Столичную» и две рюмки, – он снова взглянул на Руди и покачал головой. – Плохо питаешься, – повторил он.

Затем они сели, Сергей буквально налетел на сигары Руди и закурил одну.

– Итак, – сказал он, – ты вернулся.

– Я в отпуске, – ответил Руди.

– Уже открыл свой ресторан?

Руди покачал головой.

– Работаю на дяденьку. В Кракове. Место хорошее, заезжай как-нибудь.

Сергей шмыгнул носом.

– В Польшу-то? У этих ребят долгая память.

– А у нас нет?

Сергей затянулся сигарой и выпустил струю дыма. Пригладил редеющие волосы.

– Здесь теперь все не так уж плохо, ты в курсе? – антирусские чувства в глубине эстонской души остались, даже когда Советы ушли. С тех пор маленькое, но шумное этническое русское сообщество Эстонии чувствовало себя в осаде. – Я не говорю, что все идеально, но лучше, понимаешь?

Руди кивнул и откинулся на стуле. «Тройка» была первой профессиональной кухней, где он работал, а Сергей – первым профессиональным шефом, у которого он работал. Ему казалось, что этот коротышка – какая-то смесь волшебника и огра, в неравных пропорциях. Сергей стал первым шефом, который его ударил. Противнем.

– А теперь чувствуй себя неловко и отвечай, почему не оставался на связи, – сказал русский.

Руди не чувствовал себя неловко: он уже отрепетировал этот момент прошлой ночью. Он пожал плечами.

– Я путешествовал. Делал каждый день что бог пошлет. Когда выпал шанс написать… ну, уже было совестно.

Сергей наклонил голову.

– Ты изменился.

Руди рассмеялся.

– Я стал хорошим шефом.

– Уж я надеюсь, черт возьми, за столько-то лет, – Сергей сузил глаза. – Нет, ты сам изменился. С тобой случилось что-то плохое.

– Я шеф, Сергей Федорович. Со мной постоянно случается что-то плохое.

– Это правда, – признал Сергей. Вернулась официантка с ледяной бутылкой водки и двумя рюмками, затем снова ушла. Сергей налил им обоим, поднял свою рюмку.

– Вздрогнем, – сказал он и залпом выпил.

– Вздрогнем, – сказал Руди и опрокинул водку.

– Ладно, – Сергей налил еще по одной, затем щелкнул пальцами другой официантке. – Ты. Черный хлеб, масло, соленые огурчики, пару сосисок из оленины.

Руди поднял руку, чтобы остановить ее.

– Я еще кое с кем встречаюсь, Сергей. Но когда они уйдут, я с тобой выпью как полагается. Просто не хотелось сидеть здесь и даже не поздороваться.

– Конечно. Без проблем. – Сергей встал и поднял свою рюмку. – Вздрогнем.

– Вздрогнем, – сказал Руди. Они выпили.

– Ладно, – сказал Сергей. – Пойду и проверю, чтобы тебе подали самые отвратные пельмени, что ты ел.

– А я ел просто ужасные пельмени, – сказал Руди. – И часто именно здесь.

– Пф-ф, – ответил Сергей. – Увидимся позже.

Примерно через минуту после того, как ушел Сергей, кто-то подошел и сел в освободившееся кресло.

– Что ж, – сказал Брэдли на английском, – это было трогательно.

Он опустил свой бокал с бренди на стол и улыбнулся Руди.

– Наслаждаемся нашим отпуском?

– Навещаю старых друзей.

– Что может быть лучше, – сказал Брэдли.

– Мне нужна помощь, – сказал Руди.

Брэдли развел руками:

– Я весь внимание, старина.

Руди отрепетировал прошлой ночью и этот разговор, но теперь ему казалось, что отрепетировал плохо.

– Мой отец – рейнджер в национальном парке в Лахемаа, – сказал он. Брэдли кивнул.

– Знаю.

Руди посмотрел на Курьера. Ну, конечно, он знает.

– Он хочет превратить парк в политию.

– Знаю, – повторил Брэдли. Увидев выражение лица Руди, он пояснил: – Мы не следим за твоей семьей, но, когда у тебя приключились неприятности в Берлине, мы кое-что проверили, – он поднял руку, чтобы остановить протест Руди. – Мы просто хотели понять, кто ты, какого ты происхождения. Вот и всё.

Слова англичанина заставили Руди нахмуриться.

– Мы можем чем-нибудь помочь?

Брэдли казался ошеломленным.

– «Мы», старина?

– Централь. Централь может чем-нибудь помочь?

Брэдли оглядел ресторан, который только начал наполняться обеденной толпой туристов.

– Например?

– Не знаю. Советом?

Брэдли вздохнул и поднял снифтер с бренди. Посмотрел на него и отставил.

– В силу секретности наших операций мне запрещено разглашать тебе, где я был, когда мы получили твой сигнал бедствия, – сказал он вдумчиво. – Но это было довольно далеко, поездка прошла неудачно, а потом я весь день ходил за тобой, ожидая, когда ты где-нибудь осядешь, чтобы провести эту встречу. Так что я был бы рад, если бы ты сейчас сказал, что я здесь не потому, что твой дорогой папочка решил создать собственную страну.