Дэйв Хатчинсон - Осень Европы [litres]

Руди сидел и смотрел на него.

Брэдли покачал головой и снова взялся за бокал. В этот раз он его опорожнил.

– Этот номер и пароль тебе дали на случай чрезвычайной ситуации, – сказал он, поставив бокал и вращая его за ножку туда-сюда. – А не для того, чтобы просить Централь помочь твоему отцу стать местным императором.

– Я…

Брэдли снова покачал головой.

– Централь этим не занимается, – сказал он спокойно. – Централь ни в какой форме, ни в каком виде и ни в коей мере не способствует созданию квазинациональных государств любого типа. Как это возможно? Мы должны оставаться непричастными, а если мы начнем помогать людям создавать собственные политии, об этом можно забыть.

Руди открыл рот, чтобы что-то сказать. И снова закрыл.

– Всего наилучшего твоему отцу, – сказал Брэдли, – и если он добьется успеха, то мы будем рады вступить в деловые отношения с ним или с любым гражданином новой политии. Но до тех пор мы не можем вмешиваться. И тебе я тоже не советую.

– Он же доведет до того, что его убьют, – сказал Руди.

– Разумеется, это очень печально, – Брэдли встал. – Я не буду извиняться за позицию Централя, потому что эта позиция не требует извинений. Но мы не поможем твоему отцу – и ты не должен был просить. И когда ты применишь код бедствия в следующий раз, все будут очень признательны, если поводом послужит настоящая опасность.

– Пошел ты, Брэдли, – сказал Руди.

Брэдли обогнул столик, приблизился к Руди и наклонился, чтобы сказать ему на ухо:

– И я серьезно сказал насчет того, чтобы ты не вмешивался, – произнес он тихо. – Я не могу тебя заставить, но убедительно рекомендую не иметь никакого отношения к государственническим амбициям твоего отца. Если однажды выяснится, что в этом участвовал Курьер, под вопросом окажется деятельность всех Курьеров. Больше никто не будет нам доверять. Задумайся, что это за собой повлечет.

Руди повернулся и взглянул на Брэдли.

– Приятной поездки, – сказал он.

Брэдли выпрямился.

– Ты хорош в своем деле, – сказал он. – Ты так не думаешь, это очевидно из наших разговоров. Но ты хорош. Ты мог бы помочь многим людям, которым действительно требуется твоя помощь. У тебя не получится это сделать, если тебе не будут доверять. – Он положил руку на плечо Руди и мягко сжал. – Не ввязывайся в это дело, – и на этом ушел.

Руди налил себе еще водки и выпил. Наконец из кухни появился сам Сергей с полной тарелкой пельменей и направился к столику Руди.

– Твой друг не пришел? – спросил он, поставив тарелку перед Руди.

– Кое-что случилось, – ответил Руди. – Он не смог задержаться.

– Очень жаль.

Руди улыбнулся.

– Да, – он взял нож и вилку и окинул взглядом тарелку пельменей, как обычно, сваренных в мясном бульоне, – сказывалась сибирская родословная Сергея. – Ну что, посмотрим, научился ты их готовить или нет?

Не совсем трезвый, но и не настолько пьяный, как хотелось бы, Руди успел на последний трамвай в Палмсе. Летом они ходили почти до полуночи, но в несезон последний трамвай отходил в восемь, так что ему пришлось пошевелиться, чтобы успеть на остановку вовремя. Трамвай был абсолютно пуст. Он забрался в последний вагон, махнул телефоном перед ридером, чтобы заплатить за билет, свернулся на одном из сидений и заснул.

Проснулся он, когда его кто-то мягко тряс за плечо и повторял: «Эй, друг».

Несколько мгновений Руди не хотелось открывать глаза – он вдруг испугался, что окажется в хвосте берлинского трамвая той ночью, когда все пошло не так. С другой стороны, думал он, пока его трясла рука и голос повторял «Эй, друг» все настойчивей и настойчивей, когда вообще что-то шло так? У него бывали кое-какие успехи, он сопроводил пару Посылок в не самых тяжелых условиях. Но в памяти оставались провалы. Потсдам. Берлин. Зона. Линия. Он не мог не удивляться, что организация держит у себя работника с такой историей. Централь просто проявлял прагматичность, чтобы не потерять даже самого никчемного своего Курьера, или значительная часть Ситуаций всегда кончалась катастрофой?

Он открыл глаза и увидел склонившегося над ним водителя трамвая.

– Привет, – сказал он. Водитель выпрямился.

– Конечная, сынок, – раздраженно сказал он. – Если хочешь вернуться сегодня в Таллин, придется прогуляться пешком.

Руди выглянул в окно и увидел особняк и другие здания Палмсе с освещенными окнами. Вздохнул.

– Нет, спасибо, я дома, – ответил он.

Хотя туристическая индустрия здесь всегда была важна, многие десятилетия Палмсе неплохо зарабатывал в качестве конференц-центра. В отель собирались на свои конвенции и компьютерные технари, и промышленные магнаты, и фанаты научной фантастики, и дизайнеры нижнего белья. Со всего Балтийского побережья на уик-энды тимбилдинга и пейнтбола съезжались офисные работники. В детстве Руди нравилось наблюдать за этими группами. Однажды в выходной день в особняке проходила международная конференция поваров, и пятнадцатилетний Руди пробирался на каждую дискуссию, панель и демонстрацию, на какую только мог. Он приставал – на раздражающий манер некоторых подростков – к русскому шефу по имени Сергей, который отличался горячим темпераментом, что делало его только интереснее. Стоило Руди увидеть Сергея, как он плелся за ним или садился рядом в столовой и бомбардировал вопросами. К счастью, Сергей хорошо говорил по-эстонски.

Наконец, потеряв терпение, он сказал:

– Слушай, пацан. Хочешь ответов? А? Приезжай в Таллин, в мой ресторан, и получишь столько ответов, сколько выдержишь, а то и больше. Вот, – он протянул Руди визитку с названием ресторана. – А теперь можешь просто отвалить и оставить меня в покое? Ладно?

В следующий выходной состоялась конференция производителей станков с севера Англии. Руди должен был помогать, но вместо этого сел на автобус до Ракевере, оттуда доехал до Таллина и там, спрашивая дорогу почти у всех встречных, добрался до адреса на визитке на Ратушной площади в Старом городе и толкнул двери «Тройки» в первый раз.

– Да ты что, прикалываешься? – сказал Сергей, когда вышел из кухни по вызову развеселившейся официантки, которой Руди показал визитку.

Руди выпятил подбородок.

– Ты сказал, я найду здесь ответы, – произнес он.

Сергей – тогда у него была зачесанная назад великолепная львиная грива волос – оглядел его с ног до головы.

– Да ты из ума выжил, пацан, – сказал он и отвернулся, чтобы уйти.

– Ты сказал, я найду здесь ответы, – повторил Руди громко, чтобы слышал весь ресторан. – Ты соврал, чтобы просто избавиться от меня?

Сергей остановился, его плечи приподнялись – в ближайшие годы Руди успеет привыкнуть к этому движению.