Николай Липницкий - Опасный контракт

Пингвин с утра выбрался из погреба и, достав свой сухой паёк, приступил к завтраку. Еды осталось совсем немного, да и воды тоже мало, поэтому нужно, всё-таки, побыстрее выйти хотя бы к уродам. А там Грах живо переправит его к своим. И только тут наёмник вдруг понял, что совершенно не представляет себе, в какую сторону идти. Он попытался мысленно построить маршрут своего движения после того, как машины влетели в аномалию, но ничего не получилось. Такого у него ещё не было. Везде, будь то в горах Урала или отрогах Тянь-Шаня, в Маньчжурских или Казахстанских степях, в Узбекских Кызылкумах или в Приуральской лесостепи, он всегда безошибочно находил нужное направление. А тут, как внутренний компас сломался. Взобравшись по шаткой подгнившей лестнице на крышу, он огляделся. Вон там, вроде, многоэтажки виднеются. Значит, Город в той стороне. Надо идти туда. Опять спустился вниз, рискуя навернуться на какой-нибудь наиболее трухлявой ступеньке. Но, ничего. Обошлось.

Странно, в этом районе что, людей вообще нет? Заборы все целые. Никто на дрова не растащил. Даже столбы деревянные с проводами. В Городе такого добра днём с огнём не сыщешь. Да и стёкла в окнах в большинстве домов целые. А куда тогда люди делись? Закинув на спину рюкзак, Пингвин пошёл по улице, взяв направление на увиденные многоэтажки.

Детектор запищал буквально метров через двадцать. Только потом в нос ударил резкий запах озона и щёки противно закололо. В голове заметались панические мысли и ноги мелко-мелко затряслись. Да что же это такое? Неужели та самая авария так сильно ударила по психике и зародила в нём самую настоящую фобию к электрам? Раньше же не боялся. Опасался, да. Но не было такого панического страха. Пингвин вошёл во двор стоящего рядом дома и перелез через забор, разделяющий два участка. Надо что-то с собой делать. Так не пойдёт. Если он постоянно будет обходить все, встречающиеся по пути электры, скача через заборы, долго же придётся ему пробираться на базу. Надо взять себя в руки.

Краем глаза он уловил какое-то движение и отработанным движением выхватил Беретту. Уже выстрелив практически навскидку, он рассмотрел летящего на него шипохвоста. Слава Богу, уже мёртвого. Не пряча пистолет, настороженно огляделся. Никого. Значит, кошак был здесь один. Повнимательней надо быть. В этом Городе не только аномалии опасны. Сверившись с детектором и определив, что электра осталась за спиной, опять вышел на улицу и зашагал в нужном направлении.

За Тарана на базе остался Клёст. Интересно, как он воспримет возвращение Пингвина? Уступит ли добровольно руководство базой, или придётся устанавливать своё главенство силой? Нет, в своих возможностях наёмник не сомневался. Того же Клёста он неоднократно бивал на спаррингах. Да и в бою он намного слабее. Вот только не хотелось бы свары, а потом и тайной оппозиции. Лучше уж, чтобюы было всё полюбовно. Тем более Пингвин в наёмнических кругах фигура авторитетная.

Детектор слабо пискнул и по подошвам словно кто-то со всей дури ударил доской. Да какой доской? Шпалой целой. Тело взмыло вверх, крутанулось вокруг своей оси и рухнуло в заросли колючей сирени, основательно приложив о деревянный столбик ограды, вышибая дух. В рёбрах опять что-то больно треснуло, а отбытые пятки заныли тупой, нестерпимой, ноющей болью. Да что же это рёбрам не везёт в последнее время! Пингвин попытался встать, но зашипел от прострела в ступнях. Похоже отбиты напрочь. Хорошо, что ещё целы. Он глянул на экран детектора. Ага. Трамплин. Совсем небольшой, слабенький. Поэтому прибор и зафиксировал его с таким запозданием. Слабенький? Можно себе представить, что было бы, если бы трамплин был хотя бы средненьким. Ему и слабенького хватило.

Кряхтя и матерясь, Пингвин ползком выполз из колючих кустов и, не обращая внимания на царапины, заполз в стоящий рядом сарай, закрыл за собой скрипучую дверь и подпёр её валяющейся рядом лопатой. Вот так. А теперь необходимо отлежаться. Хотя бы пока не притупится боль в ногах и опять можно будет ходить. Пингвин никогда не сдаётся. Пока есть хоть один шанс из миллиона, он будет бороться за свою жизнь и цепляться за неё зубами. С такими мыслями он откинулся на спину и забылся тяжёлым сном.

Очнулся от забытья, когда по внутреннему ощущению было далеко за полдень. Где-то часа три или четыре. Попытался подняться на ноги. Боль ещё отдавала в пятки, но идти было уже можно. Откинул лопату и, открыв противно заскрипевшую дверь, вышел из сарая. На небе стали собираться облака, но это наёмника как-то не расстраивало. Даже если пойдёт дождь, нужно всё равно идти. И так сильно задержался в этом проклятом месте. Вскоре действительно закапало, потом пошёл лёгкий моросящий дождь, который неожиданно перешёл в сильный ливень. Над головой гулко прокатился гром, однако молния так и не сверкнула.

Под ногами что-то зашевелилось, и Пингвин отпрыгнул в сторону, выхватывая Беретту. И вот тут у него буквально глаза полезли на лоб. Повсюду, куда ни кинь взгляд, из земли полезли противные мерзкие черви толщиной сантиметров двадцать, а то и тридцать. Круглые ротовые отверстия на торцах этих шлангов-переростков, усеянные мелкими зубами, повернулись, как один в сторону наёмника. Пингвин заорал от ужаса и помчался в ближайший двор, паля перед собой из пистолета. Верхние части червей с круглой пастью разлетались от попадания пуль зелёной вонючей жижей, однако червей меньше не становилось. Рванув на себя калитку, наёмник ворвался во двор, но там тоже всюду были черви. Инстинктивно он перескочил на какой-то железный бак, отстреливаясь от стремящихся к нему кошмарных порождений города. Достреляв последнюю обойму он, не помня себя от страха, выбросил свою верную Беретту и выхватил Дезерт Иггл. На голову посыпалась какая-то труха, и Пингвин инстинктивно посмотрел наверх. Над головой раскинул свои ветви хищный тополь, щедро осыпая наёмника размокшими от дождя пушинками. Плечо в районе шеи обожгла нестерпимая боль, как будто кто-то прижёг калёным железом. Такая же боль возникла в руке в районе бицепса, где была широкая прореха после встречи с колючей сиренью. Заорав ещё больше, он рванул к дому, выпуская по мерзким червям последние патроны.

Уже закрыв за собой дверь, он долго стоял на трясущихся ногах, заполошно дыша и сжимая в руках уже совершенно бесполезный пистолет. Рюкзака не было, и Пингвин не помнил, где потерял его. Ладно, сейчас нужно с насущными проблемами разобраться, а потом можно будет и Беретту найти, и рюкзак. В рюкзаке, помнится, ещё были патроны к пистолету россыпью. Прямо на плите русской печки разжёг небольшой костёр и, раскалив добела финку, стал прижигать те места, куда ввинтились эти проклятые семена хищного тополя. Было больно, но наёмник терпел. Уж больно не хотелось ему разгуливать этаким ходячим деревцем. А против калёного железа ни одна органика не устоит. Ещё посмотрим, кто кого.