Виктория Шваб - Тени сгущаются [litres]

– Послушай, – сказал принц. – Я понимаю, мы многое пережили. За последние месяцы – больше, чем за всю прошлую жизнь. И из-за меня стало только хуже.

– Рай…

Принц жестом остановил его.

– Со мной было нелегко.

– Со мной тоже, – признал Келл.

– Уж это точно.

Келл невольно засмеялся, но покачал головой.

– С одной жизнью и то управиться нелегко. А уж с двумя…

– Мы сумеем поладить, – возразил принц. Потом пожал плечами: – Или ты погубишь нас обоих.

– И ты так легко говоришь об этом? – удивился Келл.

Рай подался вперед.

– Я уже был мертв.

Слова повисли в воздухе.

– Я был мертв, – повторил он. – А ты вернул меня к жизни. Ты и так уже дал мне то, чего мне не полагается. – По его лицу пробежала тень, мелькнула и сразу исчезла. – И если я погибну, – продолжал он, – я все равно жил дважды. Жил взаймы.

– Нет, – сурово возразил Келл. – Твоя жизнь куплена, за нее заплачено.

– Надолго ли? – парировал Рай. – Этого не измеришь. Я благодарен за жизнь, которую ты купил для меня, хотя цена мне не нравится. Но что собираешься делать ты, Келл? Жить вечно? Я не хочу вечной жизни.

– Ты бы предпочел умереть? – нахмурился Келл.

Рай устало вздохнул.

– Все мы когда-нибудь умрем, братец. И ты, и я. Смерть все равно придет, от нее не спрячешься.

– И тебя это не пугает?

Рай пожал плечами.

– Меня больше пугает идея провести жизнь в вечном страхе. И, кстати… – Он подвинул ящик к Келлу.

– Что это?

– Знак примирения. Подарок. Ко дню рождения.

– До моего дня рождения еще больше месяца, – напомнил Келл.

Рай взял чашку с чаем.

– Не будь таким неблагодарным. Возьми, и все.

Келл поставил ящик на колени и поднял крышку. Изнутри на него уставилось лицо.

Это был шлем, сделанный из цельного куска металла. Он изгибался под подбородком, тянулся к макушке и сзади опускался на затылок. Узкая щель для рта, выступ, прикрывающий нос, для прикрытия глаз – забрало. Никаких украшений на шлеме не было, кроме двух маленьких крылышек над ушами. Полированная серебристая поверхность сверкала, как зеркало.

– Я что, собираюсь на войну? – растерялся Келл.

– Вроде того, – ответил Рай. – Это твоя маска для турнира.

Келл чуть не выронил шлем.

– Для Эссен Таш? Ты что, с ума сошел?

– Не думаю, – пожал плечами Рай. – Пока это не случилось с тобой… – Он помолчал. – Как ты думаешь, это может произойти? То есть если ты…

– Я антари! – перебил Келл, изо всех сил стараясь не повышать голоса. – Я приемный сын королевской семьи Мареш, самый сильный маг в Арнезийской империи, а может быть, и во всем мире…

– Тише, Келл, где твоя скромность?

– …и ты хочешь, чтобы я состязался на турнире трех империй!

– Разумеется, великий и могучий Келл состязаться не может, – согласился Рай. – Иначе исход игр будет предрешен. Может начаться война.

– Вот именно.

– Поэтому ты выйдешь на арену в маске.

Келл застонал, качая головой.

– Рай, это безумие. Даже если тебе кажется, что дело выгорит, Тирен этого ни за что не позволит.

– Он и не позволил. Сначала. Дрался со мной, как лев. Говорил, это безумие. Называл нас глупцами…

– Это не я придумал!

– …но в конце концов понял, что одобрять и разрешать – это не одно и то же.

– И почему же Тирен передумал? – прищурился Келл.

Рай запнулся:

– Потому что я сказал ему правду.

– Какую же?

– Что это нужно тебе самому.

– Рай!

– Что это нужно нам. – При этих словах он едва заметно поморщился.

Келл встретился глазами с братом:

– Что ты хочешь сказать?

Рай вскочил с кресла.

– Не тебе одному хочется выпрыгнуть из кожи, – он нервно зашагал по комнате. – Я же вижу, как давят на тебя эти стены. Я это чувствую. – Он постучал себя в грудь. – Ты целыми днями тренируешься в Цистерне, а сразиться не с кем. После Холланда, после Данов, после Черной ночи ты не знал ни дня покоя. И если хочешь услышать правду, то, если ты не найдешь себе отдушину… – он помолчал, потом продолжил: – Я в конце концов тебя своими руками задушу.

Келл вздрогнул и посмотрел на маску у себя на коленях. Она была простая и изящная, украшенная лишь парой небольших крыльев над ушами. Он провел пальцами по гладкому серебру. На него глядело выпуклое отражение. Это было безумием, и он сам испугался, когда понял, как сильно ему хочется согласиться. Но нельзя.

Он отложил шлем на диван.

– Это слишком опасно.

– Если мы будем осторожными, то нет, – настаивал брат.

– Мы связаны с тобой, Рай, моя боль станет твоей болью.

– Я знаю.

– Тогда ты понимаешь, что я не могу. И не стану.

– Я тебе не только брат, – заявил Рай, – но и принц. И я приказываю. Ты будешь участвовать в Эссен Таш. Пусть твой огонь немного выгорит, пока он не сжег тебя дотла.

– А как же наша связь? Если меня ранят…

– Тогда я разделю твою боль, – ровным голосом произнес Рай.

– Это ты сейчас так говоришь, а…

– Келл! Больше всего на свете я боюсь не смерти. Я боюсь причинить кому-то страдания. Я знаю, что ты чувствуешь себя узником. И знаю, что твоя клетка – это я. И не могу… – Его голос дрогнул, и Келл ощутил боль брата, все, что он пытался приглушить до темноты и утопить до утра. – Ты выступишь. Ради меня. Ради нас обоих.

Келл выдержал взгляд брата.

– Ладно.

Рай дрогнул, затем расплылся в улыбке, и его повзрослевшее лицо на миг стало прежним, мальчишеским.

– Выступишь?

Келл снова взял маску в руки, и его пронзила радостная дрожь.

– Да. Но если я не могу выступать под своим именем, то кем я буду?

Рай достал из шкатулки свиток, которого Келл сначала не заметил среди вороха упаковочной бумаги. Келл развернул его – это был арнезийский список участников. Двенадцать имен. Бойцы, представлявшие империю.

Там, конечно, была Кисмайра, а также Алукард (Келл обрадовался: наконец-то у него будет законный предлог сразиться с негодяем). Келл читал дальше.

– Я сам выбрал тебе псевдоним, – похвастался Рай. – Ты будешь выступать под именем…

– Камероу Лосте, – Келл прочитал вслух седьмое имя.

Ну конечно.

К. Л.

Буквы, вырезанные на ноже, который он носил у предплечья. Единственное, что осталось от прежней, неведомой ему жизни. Эти буквы стали его именем – К.Л., Ка-Эль, Келл. Много долгих ночей он гадал, что они могут значить. Много ночей придумывал себе имена.

– Правда, хорошее имя? – заволновался Рай, приняв молчание Келла за недовольство. – Вполне достойное принца!

– Сгодится, – ответил Келл и, пряча улыбку, отложил свиток.

– Ну, – Рай протянул шлем Келлу, – тогда примерь.

Келл медлил. Оба понимали – этот жест будет означать многое. Если Келл наденет маску, то безобидная глупая затея перерастет в нечто большее. Обретет реальность. Келл протянул руку и взял шлем.