Виктория Шваб - Тени сгущаются [litres]

– Понимаю. – Тирен опустил руки. – Это не просто физическая связь. У вас с Келлом одна на двоих жизненная сила.

– И эта сила – его, – поправил Рай. Его собственная жизнь оборвалась ударом кинжала, пронзившего грудь. И всю свою мощь он выкачивал из Келла. Банное тепло рассеялось, на принца навалились усталость и холод.

– Ваше высочество, жалеть себя – дело недостойное. – Тирен зашаркал к двери.

– Спасибо, – сказал ему вслед Рай и поднял свиток. – Вот за это.

Тирен ничего не сказал, только сдвинул брови – вот она опять, эта морщинка – и исчез.

Рай тяжело опустился на скамью и снова развернул список. Имена Камероу и Алукарда стояли рядом.

В одном он был уверен.

Турнир будет умопомрачительный.

Стражники, как и договаривались, встретили Келла возле Нареш Каса.

Могучий Стафф с серебристыми висками и Гастра – молодой и веселый, с румяными щеками и копной темно-золотых кудрей. «На него хоть смотреть приятно», – сказал однажды Рай. Принц до сих пор дулся, потому что его собственная охрана, Тольнерс и Вис, не отличались ни красотой, ни легким нравом.

– Господа, – приветствовал их Келл, плотнее запахнув плащ. Стражники дрожали от холода. Интересно, давно они ждут? – Я бы принес вам горячего чаю, но… – Он развел руками, словно говоря: закон есть закон.

– Ничего, мастер Келл, – проговорил Гастра, стуча зубами. Насмешку он не заметил. Стафф же, напротив, промолчал.

Они не стали обыскивать его прямо там, в переулке, лишь молча следовали за ним во дворец. Он ловил на себе любопытные взгляды прохожих. Как тут затеряешься в толпе, если тебя сопровождает королевская стража в красных плащах и сверкающих доспехах?

Келл предпочел бы, чтобы за ним следили украдкой, а не вели в открытую под конвоем. Но все же расправил плечи, поднял голову и напомнил себе, что для окружающих он все равно особа королевской крови, хоть и чувствует себя пленником.

Сегодня он не сделал ничего плохого, хотя, честное слово, возможности были. И не раз.

Наконец они дошли до дворца. Даже в это время года вход был украшен цветами, хотя и припорошенными снегом.

– К королю! – потребовал Келл в дверях.

Стафф проводил его в королевские покои. Король Максим возле пылающего камина беседовал с несколькими остра. При появлении Келла он отпустил их. Келл высоко держал голову, но никто из слуг не посмел встретиться с ним взглядом. Когда все ушли, король кивком подозвал его.

Келл вышел на середину комнаты и вопросительно указал на Стаффа и Гастру.

– Не изображай трагедию, – поморщился король.

Стражники, из уважения напустив на себя неуверенный вид, шагнули вперед.

– Наверное, ваше величество, на меня влияет Рай, – мрачно ответил Келл. Стафф помог ему снять плащ, а Гастра похлопал по рубашке и брюкам, провел рукой над голенищами. Келл не носил оружия, а в карманах они ничего не найдут, если он сам этого не захочет. Иногда ему казалось, что его плащ наделен отдельным разумом. Единственным человеком, кому удавалось что-то найти в его карманах, была Лайла. Он так и не понял, как у нее это получилось. Предательский плащ!

Стафф достал из кармана письмо от правителя Серого Лондона и вручил королю, потом вернул плащ Келлу.

– Как поживает король? – спросил Максим.

– Умер, – ответил Келл. Для Максима это было неожиданностью. Келл подробно доложил о своем визите, рассказал, что регент (отныне король) Георг IV все сильнее интересуется магией. Упомянул даже о попытке подкупить его, Келла, подчеркнув, что отказался от предложения.

Максим погладил бороду, тревожно нахмурился, но ничего не сказал, лишь взмахнул рукой, отпуская Келла. Юноша, помрачнев, шагнул к двери. Охрана двинулась за ним, но король остановил их.

– Оставьте его, – велел он, и Келл был благодарен за эту небольшую милость.

Радость длилась недолго. Дойдя до своих покоев, он увидел у дверей двух других стражников – охрану принца Рая.

– Да вас все больше и больше, – проворчал он.

– Сэр? – переспросил высокий, которого звали Тольнерс.

– Да нет, ничего, – отмахнулся Келл и вошел. Он уже догадался, почему у его дверей поставлена стража принца.

Рай стоял посреди комнаты, спиной к Келлу, и разглядывал себя в высоком зеркале. От дверей Келл не видел его лица, и на миг его захлестнуло воспоминание – однажды Рай точно так же поджидал его, только это был не Рай, а Астрид в его облике, и они находились в покоях принца. Но подробности забылись, и он поймал себя на том, что присматривается – нет ли на принце посторонних украшений или амулетов, а на полу следов крови. Потом наваждение схлынуло.

– Ты вовремя, – сказал Рай, и Келл втайне вздохнул с облегчением – голос несомненно принадлежал его брату.

Радость сменилась раздражением.

– Что ты делаешь в моей комнате? – спросил он.

– Да так… Поиск приключений, интриги, братская забота – всего понемножку. Или, – лениво отозвался принц, – я просто развлекаю твое зеркало. Пусть посмотрит на что-нибудь веселое, а то ему надоел твой унылый вид.

Келл сдвинул брови, и Рай улыбнулся:

– Ну вот! Опять хмуришься!

– Я не хмурюсь, – буркнул Келл.

Рай заговорщически покосился на свое отражение. Келл сбросил плащ на диван и направился к каморке.

– Ты куда? – окликнул его Рай.

– Погоди, – Келл закрыл за собой дверь. Вспыхнула и затрепетала единственная свеча, и при ее свете он разглядел символы, нарисованные на двери. Среди них выделялся самый свежий – проход в Дисан. Дорога в Виндзорский замок. Келл тщательно затер его.

Вернувшись, он обнаружил, что Рай, подперев голову рукой, сидит в его любимом кресле, повернутом спинкой к балконным дверям.

– Где ты пропадал? – полюбопытствовал принц.

– Это мое кресло, – ровным голосом ответил Келл.

– Старая развалина, – поддел Рай, зная, как оно нравится Келлу. В глазах принца мелькнул озорной огонек, и он встал.

– У меня до сих пор голова болит, – сообщил Келл. – Так что если ты пришел, чтобы вытащить меня в очередной загул…

– Нет, я не за этим. – Рай подошел к буфету и что-то налил себе. Келл хотел было сказать резкость, но разглядел, что это просто чай.

Принц кивком указал брату на диван:

– Садись.

Келл остался бы стоять из одного противоречия, но он слишком устал и потому сел на кушетку. Принц наконец закончил наливать напиток и сел напротив.

– Ну? – поторопил его Келл.

– Мне казалось, Тирен учил нас терпению, – съязвил Рай, поставил чашку на стол и достал большой деревянный ящик. – Я хотел извиниться.

– За что? – великодушно спросил Келл. – За вранье? За пьянство? За драки? За бесконечные… – Но что-то в лице Рая заставило его замолчать.

Принц откинул с лица черные кудри, и Келл заметил, что он выглядит старше. Не постарел – принцу всего двадцать, он на полтора года моложе Келла, – но черты его лица заострились, в глазах стало меньше восторженности и больше внимательности. Он повзрослел, и Келл невольно задумался: что это? Естественный процесс, неизбежный ход времени? Или последние остатки юности были сметены недавними событиями?