Виктория Шваб - Тени сгущаются [litres]

Вескийка сказала что-то обидное, но Лайла носа не высовывала из укрытия.

«Думай, думай, думай».

Она целый день смотрела на поединки, запоминая, кто как двигается, какую игру ведет. Брала на заметку секреты, трещинки в броне, ловкие приемы игры.

И поняла очень важную вещь.

Все играли по правилам. Правил этих, насколько могла судить Лайла, было не так уж много. Самое очевидное – нельзя касаться противника. Но все бойцы были немножко актерами. Они не вели грязную игру. Не сражались всерьез. Да, им хотелось победить, хотелось славы и наград, но на кону не стояла их жизнь. В них было много бравады и мало страха. В движениях скользила неколебимая уверенность в том, что ударит колокол, прозвучит свисток, поединок закончится, и они останутся целыми и невредимыми.

Настоящие бои так не ведутся.

Дилайла Бард не знала, как это – драться не всерьез. Такого с ней еще никогда не случалось.

Она окинула взглядом арену, остановилась на судейском помосте. Судья стоял чуть в глубине, карниз был свободен. Помост возвышался над ареной, но ненамного. Допрыгнуть можно.

Лайла натянула огонь, словно лук, готовясь к атаке. Потом обернулась, вскочила на стену и прыгнула. Зрители ахнули. Она приземлилась на самый край помоста и сразу повернулась к Сар.

Вескийка, как и следовало ожидать, застыла в растерянности.

Бить в толпу, конечно, не позволено. Но и правила, запрещающего стоять перед публикой, нет. Эта короткая передышка и спасла Лайлу. Сар не стала бить, а она ударила. С ладоней сорвались две огненные кометы.

«Не сражайся с магией, не пытайся ее одолеть, стань открытой дверью».

Но Лайла не чувствовала себя открытой дверью. Она стала увеличительным стеклом, усиливала странную магию, горевшую внутри, и при встрече с огнем та будто вспыхивала.

Кометы просвистели в воздухе и ударили Сар с разных сторон. Одну она отбила. А другая врезалась в бок, расколов три пластины от бедра до плеча.

Публика взорвалась. Лайла лишь глупо улыбалась. Вдруг где-то сбоку блеснуло золото. На трибуну вернулся принц. Немного ниже стоял Алукард, а на одном уровне с Лайлой рвался вперед разъяренный судья. Не успел он дунуть в свисток, как Лайла спрыгнула обратно на валун. К несчастью, Сар уже пришла в себя – и от неожиданности, и от удара. В плечо Лайле врезался еще один земляной снаряд. Он расколотил шестую пластину и опрокинул Лайлу наземь.

Падая, она с кошачьей грацией перевернулась и приземлилась на корточки.

Едва ноги Лайлы коснулись земли, Сар приготовилась к новой атаке. Вот почему Лайла метнула огонь еще до того, как приземлилась. Огненный шар попал вескийке в голень, уничтожив еще одну пластину.

Четыре – шесть.

Лайла постепенно наверстывала отставание.

Она откатилась за барьер на передышку. Сар растопырила толстые пальцы, и земля, рассыпанная по арене, стала стягиваться к ней.

Лайла увидела большой комок земли и стиснула его. В тот же миг невидимая сила Сар потащила землю вперед, а вместе с ней и Лайлу. Та не разжала рук; сапоги скользили по гладкому камню, а Сар тянула ее к себе, сама того не понимая, потому что Лайла до сих пор скрывалась за бесчисленными препятствиями. Когда валуны и колонны кончились, Сар увидела Лайлу. Та выпустила комок земли, теперь уже окутанный пламенем. Он помчался навстречу вескийке, врезался ей в грудь и разбил две пластины.

Хорошо. Счет равный.

Сар атаковала снова. Лайла небрежно уклонилась, точнее, хотела уклониться, но ноги приросли к земле. Она опустила глаза и увидела под ногами темную полоску, твердую как камень. Сар сверкнула зубами из-под маски, и Лайла едва успела выставить руки, защищаясь, – больше ничего она сделать не могла.

Боль пронзила с головы до ног. Лопнули пластины на животе, боку и бедре. Лайла ощутила вкус крови и понадеялась, что просто прикусила язык. Осталась последняя пластина. Расколется – и конец, турнир проигран. Сар снова готовилась к удару, а земля крепко держала Лайлу за ноги.

Лайла не могла высвободиться. Огонь рассеялся по арене, угасая вместе с надеждами на победу. Сердце стучало, голова кружилась, рев публики заглушал все звуки. Сар обрушила на нее свой решающий удар.

Заслоняться не было смысла, и Лайла просто выбросила руки вперед, собирая последние крохи огня в слабый щит.

«Защити меня», – подумала она. Ни стихов, ни заклинаний, только мольба.

Она не ожидала, что это сработает.

Но получилось.

По рукам прокатилась волна энергии, она встретилась с чахлым язычком пламени и взорвалась. Стена огня перегородила арену надвое, отбросив Сар, и земляная атака сгорела дотла.

Глаза Лайлы под маской удивленно распахнулись.

Она никогда не разговаривала с магией напрямую. Ругалась, конечно, на нее, ворчала, задавала риторические вопросы. Но не приказывала, как делал Келл со своей кровью. Когда-то она пыталась повелевать черным камнем, но быстро узнала, чем это грозит.

Если огонь и потребовал свою цену, она ее пока не почувствовала. В голове гудело, мускулы ныли, мысли путались, а огненная стена весело полыхала. Огонь лизнул ее протянутые пальцы, жар защекотал кожу, но не задержался, не обжег.

Лайла не пыталась быть ни волной, ни дверью. Она просто толкнула стену – не силой, а волей, и та покатилась навстречу Сар. Лайле казалось, что это длится вечность. Ей казалось, что Сар стоит неподвижно, но потом все как будто отмерло, и стало ясно, что стена, превращение, толчок – все это случилось в мгновение ока.

Огонь скрутился, как платок в ладони, и заструился к Сар, сжимаясь, набирая силу, жар и скорость.

Вескийка была сильна, но проворством не отличалась – уступала в этом и Лайле, и, уж конечно, огню. Она подняла руки, но не смогла защититься от удара. Огонь разбил все до единой оставшиеся спереди пластины.

Сар отпрянула, деревянная маска вспыхнула, и земля наконец выпустила ноги Лайлы.

Поединок закончился.

Лайла победила.

Ноги подкосились, она чуть не рухнула на каменный пол.

По шее струился пот, саднили исцарапанные руки. В голове гудела энергия, и она понимала: как только упоение схлынет, все тело будет дьявольски болеть. Но сейчас она была на седьмом небе.

Неуязвима.

Сар встала на ноги, подошла, протянула ручищу. Тоненькая ладонь Лайлы утонула в ней. Потом вескийка ушла в свой коридор, а Лайла повернулась к королевскому помосту и отвесила принцу поклон.

Движение получилось смазанным: рядом с Раем стоял Келл, растрепанный, пылающий. Лайла все же закончила поклон, прижала руку к сердцу. Принц зааплодировал. Келл лишь вздернул голову. Потом ее подхватила волна аплодисментов и радостных криков:

– Стейсен! Стейсен! Стейсен!

Лайла медленным, ровным шагом пересекла арену и скрылась в темном коридоре.