Филис Каст - Богиня по крови [litres]

– Ты была точно такой же, Любимица.

В ответ на слова моей богини я мысленно закатила глаза и пробормотала:

– Посмотрим, что скажет ее отец, услышав радостные новости.

– Терпение, Любимица, ты слишком торопишься с выводами.

Я скрестила руки на груди и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, что Кланфинтан смотрит на нашего единственного ребенка, сияя гордой улыбкой родителя.

– Теперь, когда со мной обе мои девочки, моя душа больше не рвется на части.

Он встретился со мной взглядом и улыбнулся мне тоже. И на секунду я забыла, что наша дочь только что довела меня до безумия. Единственное, о чем я сейчас могла думать, – это что прошедшие двадцать лет сделали его еще прекраснее – а занятия с ним любовью более наполненными.

Но потом я вспомнила причину неожиданного возвращения Мирны.

– Расскажи-ка своему отцу, почему ты вернулась домой, и, возможно, окажется, что он уже не так счастлив тебя видеть, – сказала я.

Мирна нахмурилась и посмотрела на меня.

– Мам, не злись. Это же на самом деле хорошая новость.

– Грумф! – фыркнула я, изображая Кланфинтана.

Тот посмотрел на меня взглядом «дай я сам все улажу». Я подняла руки, иронично показывая, что буду только счастлива предоставить вопрос ему. Кланфинтан перевел взгляд на Мирну. Его тон ясно показал, что он уже давно привык улаживать разногласия между своими вспыльчивыми женщинами с рыжими гривами.

– Итак, Мирна, чем ты так расстроила свою мать?

Я видела, как она посмотрела на него ярко-синими глазами и радостно улыбнулась.

– Я беременна, Па! И мы с Грантом собираемся пожениться!

Я услышала, как охнула Аланна. Кланфинтан перевел взгляд на меня.

– Я же тебе говорила, – ответила я коротко.

– И где сейчас Грант?

Я усмехнулась, услышав опасно спокойный тон мужа. Мирна тоже поняла, что его спокойствие – это затишье перед бурей, во время которой он запинает до смерти жалкую блудливую задницу Гранта, и повернулась к нему. Я с интересом за этим наблюдала. Обычно Мирна была просто пугающе похожа на меня. Нет, конечно, она моложе, стройнее и выше, чем я, ее рыжие волосы ярче моих, а глаза синие (и часто напоминают мне о моем отце), в отличие от моих светло-зеленых. Но если не считать перечисленного, мы были похожи так сильно, что никто не сомневался, что мы мать и дочь. Я довольно редко видела в ней что-то от Кланфинтана, не считая тех моментов, когда она упрямилась. Тогда строгое и решительное выражение ее лица становилось совершенно отцовским. И сейчас ее лицо было на сто процентов упрямо-кланфинтановским.

– Па, он ждет, пока я сначала поговорю с вами обоими, и потом к нам присоединится.

Кланфинтан поднял бровь.

– А почему он не пришел сначала к нам, твоим родителям, и не попросил разрешения на помолвку, как полагается поступать по чести?

Мирна, копируя отца, подняла бровь в ответ.

– Потому что он не идиот. Любой, имеющий капельку здравого смысла, побоялся бы к вам прийти. Но даже будучи перепуганным до смерти, он все равно хотел пойти со мной. Но я ему не позволила. Я знала, сначала лучше мне самой поговорить с вами наедине.

– Отлично. Ты с нами поговорила. А теперь пойди и приведи его, чтобы твой отец мог надрать ему задницу, – сказала я с приятной улыбкой.

– Мирна, ты совершенно уверена, что ждешь ребенка? – Мягкий голос Аланны прозвучал необычно резко, обращая на себя наше внимание.

– Я уверена, – радостно ответила Мирна. И мне захотелось ее на радостях придушить.

Аланна зажмурилась, словно от боли. Что такое, черт возьми? Снова открыв глаза, она сразу встретилась со мной взглядом, и я увидела, что ее глаза полны печали. Намного большей печали, чем заслуживала ситуация, когда дочь ее лучшей подруги в чертовски юном возрасте залетела от парня-ходячей-проблемы с внешностью тролля.

А потом из меня весь дух выбило осознание. Едва держась на ногах, я попятилась и ощупью нашла за спиной мраморную скамейку. Я опустилась на нее и только по этой причине не рухнула на землю.

– О, нет… – все, что я смогла выговорить.

Аланна поспешила ко мне и взяла за руку.

– Мама?

– Мирна, мы говорим о Гранте, которого ты знаешь с детства? Молодого человека, единственного сына Маклуров, которому принадлежат виноградники, что примыкают к храму?

– Конечно, мам. Именно о нем. – Я видела по ее глазам, что она знает то, что мы с Аланной только что поняли. Дочь продолжила: – Для меня не существует другого мужчины или кентавра. Для меня есть только Грант, которого я люблю. Грант – отец моего ребенка. Ты можешь спросить Эпону, она это подтвердит.

Я услышала, как Кланфинтан выругался, и поняла, что он тоже осознал все последствия сказанного дочерью. Мирна подошла ко мне.

– Мам… – Она села около меня на скамейку и взяла за руку. Она заговорила очень мягко, и я подумала, сколько в ней вдруг оказалось взрослой мудрости: – Ты ведь давно знала, что я не стану после тебя Избранной Эпоны.

– Нет, – прошептала сквозь слезы. – Нет, я не знала.

Прислушайся к ней, Любимица. Мирна знает, что говорит ее сердце, и принимает свою судьбу.

– Знала. Тебе ведь известно, что Эпона никогда не говорила со мной. – Я хотела что-то сказать, но Мирна заторопилась. – О, я знаю, что богиня любит меня. И я тоже ее люблю. Мне нравятся ритуалы, которые ты исполняешь, я люблю церемонии благословений. Но я никогда не испытывала даже малейшего желания руководить тем или другим. Более того, у меня нет врожденной связи с богиней. Тебя приветствуют деревья, камни поют твое имя. Твоя душа путешествует во время Волшебного сна. Я же никогда ничего такого не испытывала, даже намека. – Мирна замолчала и уставилась в колени. – Я люблю тебя и очень стараюсь быть такой, как ты хочешь, но единственное, чего хочу я, – это стать матерью и помогать Гранту возделывать виноградники. – Она немного запнулась и заплакала. – Прости, что разочаровала тебя и Па.

Я обняла ее, мое сердце разрывалось от боли.

– О, дорогая, ты никогда бы не смогла нас разочаровать. Мы любим тебя. – Мирна прижалась ко мне, сбросив остатки бравады. Я чувствовала, как вздрагивают от рыданий ее плечи. Нас обняли руки Кланфинтана. Он поцеловал дочь и потом меня.

– Если этот мужчина действительно тот, кого ты хочешь, приведи его сюда. Он получит мое благословение, – произнес он.

– Ты обещаешь? – шмыгнула носом Мирна и отстранилась, чтобы видеть лицо отца.

– Слово великого шамана Партолона, – серьезно ответил тот.

Тогда Мирна перевела взгляд на меня.

– Мне действительно жаль, что я не родилась Избранной Эпоны, мам. Я знаю, ты всегда хотела, чтобы я ею стала.

Я посмотрела в глаза дочери и поняла, что если скажу ей, как я расстроена, что она не займет мое место в услужении у Эпоны, то нанесу ей непоправимую рану. И я не смогла этого сделать. И наверное, не смогу никогда. Вместо этого я улыбнулась и вытерла слезы уголком своего шелкового халата.