Филис Каст - Богиня по крови [litres]

Морриган показалось, что сердце сейчас вырвется у нее из груди. Она смотрела в синие глаза Кигана и видела в них их общее будущее – любовь, счастье, веселье. А потом она осознала, что больше никогда не останется в одиночестве. Никогда больше не почувствует себя чужой. Она увидела в глазах Кигана родную душу, свою половинку.

– Да, Киган, я выйду за тебя замуж.

Киган с радостным криком подхватил ее на руки и звучно поцеловал.

Смех Биркиты смешался с веселыми поздравлениями от жриц.

– Так и должно быть, – сказал Биркита. – Жизнь уравновешивает смерть. Радость света освещает темноту печали.

Морриган закрыла глаза и поцеловала Кигана. Ей захотелось, чтобы этот момент никогда не кончался.

– Кай одобрил бы место похорон, – сказал Киган. – Ему нравились разные цвета и фактуры. Я знаю, что он считал Соленые равнины очень красивыми и драматичными. Его духу это понравится.

– Я надеюсь. – Морриган прислонилась к нему, а Киган обнял ее за талию. Они стояли на том самом холмике, где впервые занимались любовью и с которого открывался вид на Соленые равнины. Погребальный костер для Кая был сложен на вершине холма. Он представлял собой массивную гору веток, пропитанных алебастровым соком. Не хватало только тела и огненного запала.

– Все пройдет нормально?

– Все? Что ты имеешь в виду, огонек?

– Просто кажется таким странным, что его похороны пройдут без… ну, ты знаешь… нее. – Морриган было трудно назвать Шеннон именем Рианнон, и у нее вошло в привычку вообще избегать ее имени.

– Мы с Биркитой решили, что слишком жестоко сообщать Рианнон о смерти ее любимого Мастера, когда ее горе еще так свежо. Поэтому мы договорились, что я привезу ей прах Кая (и заодно сообщу о его гибели) вместе со скульптурами для памятников.

– Одна для Мирны и одна для Кая.

Киган убрал с ее лица волосы и поцеловал в лоб.

– Сначала ты должна найти камень, в котором находится изображение Кая. А потом да, я вырежу из него статую.

– Я знаю. Я найду. – Но правда состояла в том, что Морриган не отваживалась задавать вопросы духам камней. Она говорила себе, что прошло всего два дня со смерти Мастера камня – и у нее еще много времени, чтобы найти нужный. Но в глубине души она чувствовала, что дело не во времени. Морриган боялась, хотя сама толком не понимала, чего именно.

Последние два дня прошли как во сне. С ней разговаривали жрицы. На самом деле они держали себя с ней вполне сдержанно. Биркита, как всегда, ей очень помогала, но Морриган знала, что она недосыпает, и переживала, что пожилая жрица выглядит усталой. Киган же… Морриган вздохнула и прижалась к нему. Киган вел себя изумительно. Все остальные ее игнорировали или таращились и шептались у нее за спиной. После ссоры в Усгаране с Шайлой она больше не виделась. Биркита говорила, что хозяйка Сидеты несет бессменную вахту у тела Кая и смазывает его маслами и благовониями, словно его жена. Морриган спросила насчет Перта – что он делает, пока его жена открыто выражает свою привязанность к другому мужчине. По словам Биркиты, Перт исчез в пещерных недрах вскоре смерти Кая, и с тех пор его никто не видел. Она предполагала, что он появится через пару дней после похорон и будет вести себя как ни в чем не бывало. Морриган не была в этом уверена. На этот раз Шайла действительно перешла все границы. Она даже могла представить, что эта ненормальная сучка убьет своего мужа. Ладно, время покажет.

– Морриган?

– Извини, ты что-то говорил?

– Нет-нет, просто начинают прибывать гости. – Киган показал через плечо на тропинку, что вела к вершине холма. Морриган глянула туда и увидела растянувшуюся цепочку сидетцев, направлявшихся к ним из пещеры.

– Значит, мне пора уходить в тень.

– Морриган, в чем дело? Что тебя беспокоит? Ты же сама решила не участвовать в проведении похорон.

– Я знаю, – резко ответила она, но потом вздохнула и примирительно улыбнулась. – Просто я устала бездельничать.

– Ты не бездельничаешь. Ты внутренне готовишься.

– Что для меня почти одно и тоже, – выдохнула Морриган.

Она отошла от костра и двинулась в сторону маленьких сосенок, которые храбро пустили корни на склоне холма. Киган последовал за ней. Морриган остановилась под сенью длинных, похожих на пальцы ветвей. Отсюда было удобно наблюдать за церемонией, не привлекая к себе внимания. Морриган предпочла бы вообще не присутствовать, но все-таки решила прийти – по трем причинам. Первая состояла в том, она будет следующей Великой жрицей – на этом настаивали Киган и Биркита, и в этом случае ей необходимо увидеть погребальную церемонию, поскольку позже самой придется руководить подобной. Вторая – в том, что Шайла не будет указывать Морриган, что ей делать. А третья – и самая важная для Морриган – Киган и Биркита хотели попрощаться со своим другом, и она должна была прийти ради них. Вот почему она присутствовала на похоронах, желая оказаться где угодно, но только не здесь.

– С тобой все будет в порядке? – спросил Киган, внимательно глядя ей в лицо.

Морриган через силу улыбнулась и махнула ему.

– Иди. Вы с Биркитой сделаете все, что нужно. Поговорим после церемонии.

Он быстро чмокнул ее и вернулся обратно к костру. Он ждал Биркиту и остальных жриц, которые сопровождали носилки с телом Кая.

Морриган почувствовала, что в руку ей ткнулся мокрый нос, и улыбнулась – к ней пришла Брина.

– Хорошо, что ты здесь, девочка, – прошептала она и стала почесывать рыси голову, на что та сразу же отозвалась мурлыканьем.

Лаская Брину, Морриган пыталась успокоиться. В последние дни она и так не находила себе места, а вынужденное безделье все только усугубляло. Согласно указаниям Биркиты, которые та повторяла как мантру, Морриган предстояло провести за медитацией все оставшееся время до следующей темной луны – почти целый месяц. Да, именно за медитацией. Она знала, что должна войти в глубокий контакт с богиней, но у нее ничего не получалось. Nada [33] Ничего ( исп. ). . Ноль. Зеро. Ничегошеньки. В результате она проводила большую часть дня в своих покоях – пыталась не заснуть и не умереть со скуки. И по большей части жалела, что не может хотя бы посмотреть телевизор.

И голоса перестали появляться. Впервые в жизни они оставили ее в покое. Голосов не было ни в ветре, ни в голове. Морриган говорила себе, что это даже хорошо, но без голосов она ощущала что-то вроде внутреннего зуда и ощущения неправильности. Что-то должно было произойти. Что-то плохое.

Сидетцы стали подниматься на холм. Они вставали широким кругом вокруг костра, пока не покрыли пригорок со всех сторон. Морриган порадовалась, что смотрит из-за деревьев. Небольшой уклон помогал ей следить за происходящим поверх голов. Люди были подавлены. Они почти не разговаривали, в тишине отчетливо слышались приглушенные рыдания. Морриган знала, что это не притворство; Кая в Сидете очень любили.