Мэри Пирсон - Сердце предательства [litres]

А чаще всего это странное волнение ощущалось, когда со мной была Астер. Как вышло, что за короткое время я так полюбила эту девочку, так привязалась к ней?.. Словно подслушав мои мысли, она постучала в дверь и вошла. При ней была тележка и ее верная армия – Ивет и Зекия. Слишком маленькие и слабые, чтобы выполнять тяжелую работу, они старательно хватались за любые другие поручения в надежде, что в награду их покормят на кухне.

– Нас прислали помочь вам собрать вещи, госпожа, и перевезти их на новое место. Если вы не против. Но я уверена, что вы не против, потому что это приказ Комизара, так что я надеюсь, вы позволите нам сложить ваши платья и уложить их вот сюда, – девочка оборвала себя на полуслове, тревожно всматриваясь в мое лицо. – Что случилось с вашей щекой?

Я потрогала ссадину. Почему-то было трудно солгать Астер, но не стоило втягивать ее в эту грязь – она еще слишком мала.

– Просто оступилась, – ответила я.

Астер нахмурилась, явно не поверив мне.

– Пожалуйста, – продолжила я, – соберите мои вещи. Спасибо вам за помощь.

Сокрушенно поцокав языком, как старушка, она вместе с друзьями взялась за работу. Если все сложится удачно, на новом месте я проведу лишь одну ночь. Дети собрали мои пояса и белье, полученные от Эффиры в самый первый раз, потом перешли к платьям. Астер увидела на кровати полотенце, принесенное Калантой, схватила его, и на пол упало что-то тяжелое.

У нас одновременно вырвался дружный вздох. Мой нож. Тот самый, который я считала навсегда потерянным. Все это время Каланта хранила его у себя. Астер, Ивет и Зекия попятились от ножа, вопросительно глядя на меня. При всей их наивности даже дети понимали, что оружие мне не положено.

– А с этим как быть? – спросила Астер.

Поспешно опустившись на колени, я вырвала полотенце у Астер.

– Это свадебный подарок Комизара, – и я снова бережно завернула нож. – Он рассердится, если узнает, как небрежно я с ним обошлась. Прошу вас, ничего ему об этом не рассказывайте. – Я посмотрела на три испуганные мордочки. – А лучше не говорите никому.

Они закивали, а я уложила сверток на дно тележки.

– Когда привезете вещи в мою комнату, осторожненько разверните нож и спрячьте его под одежду на самый низ. Справитесь?

Астер торжественно выпрямилась. Она мне не поверила. И остальные тоже. Как и Эбен, они давно уже не были наивными детишками. Детство у них украли.

– Не беспокойтесь, госпожа, – заверила Астер, – я буду осторожна и припрячу его как следует.

Я хотела встать, но Ивет жестом остановила меня. Она подошла и поцеловала меня в разбитую щеку.

– Все скоро заживет, госпожа. Смелее!

Я сглотнула и попыталась ответить достойно, а не нести жалкий лепет.

– Я постараюсь, Ивет. Я постараюсь быть такой же смелой, как ты.

Преданная своим родом,

Избитая и презираемая,

Она изобличит нечестивых,

Хотя многолик Дракон

И сила его не знает границ.

– Песнь Венды

Я сидел за столом Совета, слушая, кивая, стараясь вставить слово, когда мог, но мысли мои снова были всецело заняты Лией. Каждой каплей своей крови я чувствовал, насколько нуждаюсь в ней. Я был уверен, что ей важно и необходимо находиться здесь. Но теперь это казалось почти невозможным.

Я знал.

Знал, что он планирует, и молчал, потому что полагал, что и сам хочу того же. Он называл это «восстановлением справедливости», и я жаждал справедливости. Но теперь я понял: всё это жонглирование словами. А на деле речь идет о мести, самой обыкновенной мести. Все остальное не имело значения. Мне казалось, что с того дня, когда я посмотрю в глаза своему отцу и увижу, как он испускает дух, сам я задышу полной грудью. Что шрамы на моем теле чудесным образом исчезнут и будут забыты. За это мне не жаль было заплатить любую цену. На войне погибают невинные, Лия . Я бесконечно повторял эти слова себе в оправдание, даже когда узнал о гибели Греты. Невинные погибают . Но сейчас я вспоминал, как Берди подкладывала мне добавку своей похлебки, как сам я танцевал на улицах Терравина с Гвинет и Симоной… а еще там была Паулина, девушка такая нежная и чистая, каких, казалось, и не бывает на земле. Теперь у них были имена. Их лица были четкими, ясными, тогда как лик справедливости все больше расплывался.

В то же время я не мог выбросить из головы и людей Венды, к которым тоже прикипел душой. Они приняли меня как родного. Кормили и растили меня. Я стал венданцем, одним из них, я знал, как велика их нужда. Наша страна изо дня в день вынуждена была бороться с теми, кто не знал жалости. Неужели эта земля не заслужила справедливости? Ответ на этот вопрос мог быть только одним: разумеется, заслужила.

Я не допущу, чтобы им причинили вред .

Я дал Лии обещание, но не был уверен, что смогу его исполнить.

Заседания Совета тянулись подолгу. Наместник Обраун был на редкость податлив на уговоры и легко согласился удвоить выработку в своих рудниках в Арлестоне. Даже слишком легко. Прочие наместники возражали, ворчали, что не могут выжать кровь из камней. Комизар уверял их, что могут.

У вас есть договоренность. Как это мило, какое облегчение для вас .

– А тебе нечего сказать, Убийца?

Я вскинул голову. Малик, сидящий напротив, осклабился, довольный, что поймал меня на посторонних мыслях.

– У каждого из нас есть опыт выжимания крови из камней. Мы делаем это годами. Сможем повторить и в эту зиму.

Ухмылка Малика полиняла, а Комизар явно был доволен, что я поддержал его. Он кивнул – наше давнее взаимопонимание было восстановлено.

Мы ожидали Брина и Регана на площади у цитадели, прячась в тени громадной сосны, как вдруг мимо нас на бешеной скорости пронесся всадник в военной форме. Доскакав до подножия лестницы, солдат остановил коня и в изнеможении повалился на землю. Со всех сторон к нему устремились караульные, раненый, собрав последние силы, сказал им что-то – мы были слишком далеко, чтобы разобрать, – и лишился чувств. Караульные немедля скрылись в цитадели, а двое подняли солдата и внесли его внутрь.

На площади начала собираться толпа любопытных, услышавших о происшествии. Кто-то сообщил, что всадник будто бы из отряда Вальтера. Проходили минуты, часы, но ни Брин, ни Реган не появились.

Долгое время из цитадели вообще никто не показывался, площадь между тем была запружена народом. Наконец, появился лорд вице-регент. Взволнованный, он нетвердыми шагами подошел к лестнице, остановился у верхних ступеней. Долго приглаживал светлые волосы, словно пытаясь взять себя в руки – или не решаясь вымолвить то, что должен был сказать. Первые несколько слов он произнес надтреснутым, дрожащим голосом, но затем, овладев собой, объявил, что Вальтер, наследный принц Морригана, вместе со своим отрядом пал на поле брани, приняв смерть от рук варваров.