Лэйни Тейлор - Мечтатель Стрэндж [litres]

Чтобы что-то случилось, Сарай необходимо ее переубедить.

На протяжении многих лет она подавляла собственное сопереживание и прятала его в страхе перед гневом Миньи. Но теперь от него многое зависело – не только ее любовь, но и их жизнь. Девушка сделала глубокий вдох.

– Минья, – начала она, – ты должна прислушаться ко мне. Пожалуйста. Я знаю, что ты злишься, но, умоляю, попытайся открыть свой разум.

– Зачем? Чтобы ты вложила в него свои глупости? Я не прощу твоих людишек, если ты на это надеешься.

«Твоих людишек». Но они действительно ее люди, подумала Сарай. Не только Эрил-Фейн и Лазло, а и все остальные. Потому что ее дар заставил – и позволил – узнать их поближе.

– Минья, пожалуйста, – ее голос затрепетал, будто пытаясь улететь, как хотелось того хозяйке. – Эрил-Фейн никому не рассказал о вчерашнем. Ни обо мне, ни о призраках.

– Значит, ты все-таки его видела! – воскликнула Минья, подтвердив свои домыслы. – Знаешь, ты всегда была ужасной лгуньей. Я видела тебя насквозь. Но, похоже, ты усовершенствовалась.

– Я не лгала! – возразила Сарай. – До недавнего времени я его не видела.

– И как он там, наш великий герой, хорошо поживает?

– Нет, Минья. Ему давно не было хорошо. Не после Изагол.

– Ой, перестань! – девочка схватилась за грудь. – Ты разбиваешь мне сердца!

– Какие сердца? Те, которые ты очернила несчастными призраками, чтобы подпитывать свою ненависть?

– Сердца, которые я очернила несчастными призраками? Прелестно, Сарай. Очень поэтично.

Девушка крепко зажмурилась. Говорить с Миньей – все равно что получить оплеуху.

– Главное, что он никому не рассказал. Что, если ему самому противно от содеянного и он хочет искупить свою вину?

– Если он сможет вернуть всех младенцев к жизни, я определенно об этом подумаю.

– Ты знаешь, что это невозможно! Но только потому, что прошлое окрашено кровью, будущее таким стать не должно. Почему бы нам не попытаться поговорить с ним? Если мы гарантируем ему безопасность…

– Гарантируем безопасность?! Тебя беспокоит его благополучие?! А Плач даст нам гарантию безопасности? Или мы тебе больше не нужны? Может, наша семья уже недостаточно хороша для тебя? Теперь ты защищаешь человека, уничтожившего наш род!

Сарай сглотнула. Конечно, она в них нуждалась. Конечно, они ее настоящая семья и всегда ею будут. Что касается всего остального – ей хотелось с ходу отмести эти предположения. Когда Минья выставляла все в таком свете, даже у нее это вызывало потрясение.

– Что за чушь! Дело даже не в нем. Дело в нас и в нашем будущем.

– Ты в самом деле считаешь, что он сможет тебя полюбить? – спросила девочка. – Ты вправду веришь, что людей не будет воротить от одного твоего вида?

Еще неделю назад Сарай ответила бы «нет». Или просто промолчала бы и только почувствовала стыд в этом ответе, увядающий и чахнущий вместе с ней как цветок без воды. Но она поменялась, и ответ вместе с ней.

– Да, – тихо, но решительно произнесла Сарай. – Я знаю, что человека может не воротить от моего вида, потому что один меня видел. – Слова вырвались на свободу. Обратно их уже не вернуть. Ее грудь и шея покраснели. – И ему вполне нравится мой вид.

Минья уставилась на нее. Сарай никогда еще не видела ее такой огорошенной. На секунду даже гнев стерся с ее лица.

Но быстро вернулся.

– Кто?! – спросила она со смертельным бурлением в голосе.

Сарай почувствовала трепет опасений из-за того, что открыла дверь к своей тайне. Но Лазло нельзя и дальше держать в секрете, не тогда, когда у них появился шанс на будущее.

– Один из фаранджи, – ответила она, пытаясь сохранить твердость ради него. Лазло заслуживал, чтобы о нем говорили с гордостью. – Минья, видела бы ты его сны! Красоту, которую он замечает в мире и во мне. Он может многое изменить. Я чувствую!

Неужели она думала, что сможет переубедить девочку?! Неужели воображала, что Минья может прислушаться?!

– Так вот в чем дело, – кивнула та. – Парень состроил тебе глазки – и ты уже готова отвернуться от нас, чтобы играть в семью в Плаче. Тебе так не хватает любви? Я ожидала подобного от Руби, но не от тебя.

О, этот звонкий, предательский голосок…

– Я ни от кого не отворачиваюсь, – отчеканила Сарай. – Я имела в виду, что люди не обязательно станут нас презирать. Если бы мы могли поговорить с ними, возможно, у нас появился бы шанс… шанс жить, а не просто существовать! Минья, я могу передать сообщение Эрил-Фейну. Он прилетит завтра, и тогда мы узнаем…

– Конечно, непременно, – ухмыльнулась Минья. – Приводи его и своего любовничка прихвати. И фаранджи не забудь. Будет очень кстати, если мы прикончим их всех скопом. Вообще-то ты окажешь мне огромную услугу. Спасибо, Сарай.

– Прикончим их? – сухо повторила она.

– Разве я не ясно выразилась? Любой, кто ступит на порог цитадели, умрет.

Глаза Сарай обожгли слезы бессилия. Разум Миньи, как и ее тело, был несокрушим. Что бы ни стало причиной противоестественного анабиоза, удерживающего ее ребенком в течение пятнадцати лет, это выходило за пределы досягаемости доводов или убеждений. Минья добьется резни и отмщения и потянет за собой всех остальных.

«Ты могла бы одарить Минью теплыми объятиями», – предложила Спэрроу Руби в саду. Сказано это было не всерьез, и отравляющая разум мысль – шокирующая, непостижимая, невообразимая идея, что кто-то из их пятерки может причинить вред другому, – вызвала у Сарай тошноту. Она и сейчас ощущала ее привкус, глядя в пылающие глаза девочки, спасшей ей жизнь, и задавалась вопросом… как она может просто стоять в сторонке и позволить начать войну?

Ей хотелось кричать.

Ей хотелось выкрикнуть своих мотыльков.

– Нет, ты вполне четко выразилась! – рявкнула девушка.

Ее мотыльки стремились вырваться наружу. Жаждали свободы. Она жаждала свободы. Солнце зашло за горизонт. Небо потемнело еще не до конца, но вполне достаточно. Сарай повернулась к маленькой тиранке, наследнице жестокости Скатиса – если не его дара. Кулаки сжались. Зубы стиснулись. Внутри нее зарождался крик – такой же необузданный, как в первый раз, много лет назад, когда она сдерживалась неделями, не сомневаясь в его ужасности.

«Плохо – это было бы хорошо, – сказала тогда Минья. – Мы нуждаемся в плохом».

И так родилась Муза ночных кошмаров, а эти несколько слов решили судьбу Сарай.

– Ну же, давай, – процедила Минья. Ее кулаки тоже сжались, лицо одичало, чуть ли не обезумело от ярости и негодования. – Я же вижу, что ты хочешь. Спускайся к своим людишкам, раз это единственное, что для тебя важно! Твой любовник наверняка уже ждет. Иди к нему, Сарай. – Она оскалила свои белые зубки. – Передай ему, что я с нетерпением жду встречи!